— Через пять минут входим. Внутри могут находиться посторонние, их не трогать. Но, если станут вмешиваться, не жалейте. У Лысого из блатных остался только Колян. Он — волчара матерый. Зря не подставляйтесь. Мочите их всех.

— У Шилова могут быть и другие люди, — напомнил Гарик. — Мы не знаем, скольких ему удалось собрать.

— Да, — согласился Шилов. — Сколько их, мы не знаем, но они не представляют опасности. Однако пуля — дура. Я уже потерял троих, а двое под капельницей. Помните, вы мне нужны живыми.

Он снова посмотрел на часы.

— Все, пошли. Напоминаю, мне нужна только голова Шилова. На остальных мне наплевать.

Словно по сигналу, дверцы трех машин перед входом и той, что стояла на задворках, открылись и оттуда неторопливо, будто братва заскочила просто посидеть и опробовать фирменных пельменей, выбрались двенадцать человек. Трое зашли с черного хода. Остальные направились к главному. Во главе передового отряда из пяти крепких, спортивного вида парней двигался Гарик. За ним, шагах в десяти, в сопровождении двух телохранителей шел Шилов. В этот раз он лично руководил операцией, не столько не доверяя своим людям, сколько желая насладиться долгожданным зрелищем — смертью лысого ублюдка.

В закусочной в это время дня было безлюдно. В продолговатом, напоминающем подземный каземат зале сидели лишь несколько молодых людей, лениво потягивающих напитки, и парочка бальзаковского возраста. Никто из посетителей не обратил внимание на вошедших: бандитские физиономии не были здесь редкостью, к ним привыкли. Круглощекий и румяный, как свиная сосиска, бармен сразу заподозрил неладное, но выйти из-за стойки и кинуться к хозяину за помощью не решился: уж больно суровыми показались ему лица новых посетителей. Затаив дыхание, он полными от ужаса глазами смотрел, как они приближаются.

— Где? — подойдя к стойке, спросил Гарик у бармена и для пущей убедительности продемонстрировал из-под полы куртки ствол пистолета.

Маленькие пуговки глаз испуганно метались от одного бандита к другому, пытаясь пробить завесу непроницаемости. Но тщетно.

— Я не знаю. Клянусь! Не знаю. Его здесь нет.

— Где он?

— Я не знаю. Я не могу. Пожалуйста. — взмолился он, глядя на Гарика.

— Где лысый? — Гарик был неумолим.

— Наверху.

— Покажешь дорогу.

Подгоняемый сзади, бармен поковылял впереди, постоянно оглядываясь на бандитов. В этот момент ему, как никогда, захотелось провалиться под землю, убежать, но только не чувствовать на затылке тяжелые парализующие волю взгляды. Любой неверный шаг мог оказаться последним.

Они миновали зал и через дверь попали в узкий коридор. Зеленые стены, дрожащий свет лампы под потолком, истертые ногами от долгой ходьбы гранитные плиты на полу — все действовало угнетающе. Запахи острых приправ и жареного мяса, витавшие в воздухе, щекотали нюх. Где-то недалеко находилась кухня.

Поворот направо — и они очутились возле узкой лестницы, ведшей на второй этаж. Рядом с ней располагался высокий дверной проем. За ним была видна просторная, выложенная белой плиткой кухня. Трое или четверо поваров хлопотали у плит, готовя обед. За столиком в углу сидели двое: официант в красном жилете и бабочке и молодой парень в потертых джинсах и пепельного цвета пиджаке. Они потягивали пиво и вели меж собой разговор.

При появлении незнакомых людей они обернулись. На их лицах застыло удивление. Страшный момент, о возможности которого их предупреждали, наступил. Когда оторопь прошла, лицо парня в пиджаке исказилось. Он вскочил с места, опрокидывая табурет, и яростно крикнул:

— Падла, сдал!..

Затем выхватил из-под пиджака пистолет, направил на бармена и нажал на курок несколько раз подряд. Прогрохотали выстрелы. Две пули тридцать восьмого калибра, выпущенные с расстояния в несколько метров, с огромной силой ударили бармену в грудь. Тот рухнул на руки шедшему сзади Гарику. Брызги крови из ран попали бандиту в лицо, заливая глаза. Произошло короткое замешательство. Пока Гарик освобождался от трупа и стирал кровь с лица, дуло пистолета уже нацелилось в него. Двигавшиеся следом выхватили оружие, готовые в любой момент прийти на выручку, но в тесном коридоре не хватало места, чтобы развернуться. Широкая спина Гарика закрывала весь обзор, а оттолкнуть его в сторону никто не решался.

Только благодаря природной реакции и обострившемуся за годы нелегкой и полной испытаний жизни инстинкту самосохранения он среагировал молниеносно. Подхватив под руки еще не успевшее осесть тело, он пригнулся и встал на колено, укрываясь за телом, словно за щитом. Одновременно он выхватил пистолет и выстрелил. Парень на кухне тоже успел нажать на курок. Два выстрела прозвучали почти одновременно, сливаясь в один. Пуля тридцать восьмого калибра снова угодила в бармена, проделав в его бездыханном теле третью дыру. Гарик оказался удачливее. Его выстрел оказался для парня смертельным. Пуля в клочья разорвала сердце и засела в ребре. Полными изумления глазами он взглянул на своего убийцу, как бы вопрошая: что ты наделал? Затем выпустил из руки пистолет и поднес ее к груди, нащупывая рану и теплую кровь, хлещущую из нее, посмотрел на окровавленную ладонь и умер. Когда его тело коснулось пола, в нем уже не было ни единого признака жизни.

В коридоре и кухне воцарилась гробовая тишина.

Оставив трупы и не обращая внимания на панику, читавшуюся во взглядах поваров, банда двинулась дальше.

— Мустафа и Аркан, останетесь здесь. Никого не выпускать, — распорядился Гарик.

На втором этаже их уже ждали. Не успели они выйти в коридор и сделать несколько шагов, как дверь, находившаяся в противоположном конце коридора, неожиданно распахнулась, и в коридор выскочили людей с автоматами Калашникова в руках.

Грохот выстрелов наполнил помещение, разносясь по коридорам, распугивая немногочисленных посетителей закусочной. Гарик и его люди бросились в разные стороны, укрываясь кто за углом, кто на лестничной площадке. Град пуль не позволял им даже высунуться.

От шальных пуль, угодивших в окно, высыпалось стекло. Штукатурка, отваливаясь целыми кусками, сыпалась на пол. В воздух поднялось целое облако цементной пыли.

— Мочи гадов! Не давай им высунуться! — заорал Колян своему молодому напарнику, которому на вид едва исполнилось восемнадцать лет, а сам тем временем сменил рожок автомата.

Гарик осторожно высунулся из-за угла. Но несколько пуль, просвистевших рядом, заставили его отпрянуть и вжаться в дверь. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить: Колян настроен решительно. Это Гарика вовсе не обрадовало. Колян был калач тертый и просто за так свою жизнь не отдаст. Может положить не одного из парней.

В проеме, ведущем на лестничную площадку, появилась фигура Шилова. Глаза его светились азартом охотника, чувствующего близость добычи. И никакая опасность, никакие трудности не могли стать преградой на его пути.

— Шило, это Колян. Что будем делать?