— Нет.

Нет, говоришь! А о семье своей подумал, а о нем? — Шилов кивнул на неподвижно лежавшее тело Мельникова. — Я всю твою семейку до седьмого колена за два дня вырежу! Ты этого хочешь? Этого? Ты о них подумал?

Егор почувствовал, что, несмотря на ослабление удавки, скоро потеряет сознание. Он был еще слаб. Очень слаб. После последней переделки силы восстанавливались медленно. Он взглянул на искаженное яростью лицо авторитета, и на него сошло озарение. Он понял и пришел в ужас. Перед ним стоял маньяк, форменный психопат, способный на все. А Женька, маленькая Надюша? Как же они?

— Да. Мы. Мы вскрыли твой чертов тайник, — выдохнул он.

Удавка вокруг шеи ослабла. Теперь он мог свободно дышать и разговаривать.

— Говори. Говори все!

Хрипло дыша и растирая рукой шею, на которой багровел тонкий след от струны, Егор произнес:

— Пусть помогут моему напарнику.

Шилова перекосило:

— Ты смеешь требовать?

— Да, смею, — решительно заявил Егор, стойко выдержав испепеляющий взгляд. — Иначе можешь резать на куски, я ничего не скажу. А ты хочешь знать правду, ты должен ее знать. Правильно?

После короткого раздумья Шилов кивнул своим людям:

— Оттащите его в сторону и откачайте. Но не спускайте глаз. Дернется — стреляйте, — затем снова обратился к Шувалову: — Доволен?

— Да.

— Теперь выкладывай. Помни, твоя жизнь зависит от правдивости. Если соврешь, петля сожмется, и ты труп.

— Я и так труп. Ты все равно нас прикончишь. Мы — лишние свидетели. Всего лишь использованная часть сложного механизма, одноразовые винтики. Мы не в счет. Ты ведь с самого начала планировал нас убить. Где-нибудь там, в Румынии. А трупы бросить в реку или закопать, чтобы никто не хватился и не заподозрил тебя. Да и кто на тебя подумает? Каждый день гибнут дальнобойщики. Ничего необычного, еще одно ограбление и убийство. Зато ты будешь спокоен. Не правда ли, Шило? — сделав ударение на кличке авторитета, горько усмехнулся Егор.

— Нет!

— Ну, не обманывай хоть сейчас. Признайся. Чего тебе скрывать, ты ведь разговариваешь с мертвецом. Не бойся.

Тонкие губы авторитета сжались в одну прямую линию. Слова правды больно уязвляли его самолюбие. Они словно лишили его одежды, выставив наготу на всеобщее обозрение. Он недооценил Егора Шувалова, считая обыкновенным шоферюгой, туповатым и доверчивым. А вышло все совсем не так, не по его замыслу.

— Ты догадлив. — процедил он.

— Значит, ты нас все-таки собирался пустить в расход?

— Возможно.

— Тогда сейчас ты нас убьешь тем более, — уверенно произнес Егор. — В таком случае я больше тебе ничего не скажу. Какой смысл?

— Иногда лучше умереть, чем жить.

— Угрожаешь? — Егор презрительно посмотрел на авторитета. — На это вы только и способны — запугивать и убивать. Мне все равно.

— Хочу тебя предупредить, что еще не такие крутые парни корчились передо мной, умоляя о смерти. Они тоже предали.

— Не мы предали тебя, а ты обманул нас, использовал! Нас теперь не испугаешь, мы пуганые.

— Посмотрим. Гарик! — Шилов поднял взгляд на своего помощника. — Займись ими. Проверим, на сколько хватит его героизма. Но Гарик не шелохнулся.

— Не дури, Шило. Нам не нужен трупняк. Он парень крепкий, продержится долго и скорее кончится, чем уступит.

— С каких пор ты стал со мной спорить? — Шилов удивленно посмотрел в глаза Гарику, словно впервые увидел этого человека. — Ты что?

— Поверь мне, Шило, я знаю такую породу. Честные и упрямые. Конечно, если скажешь, можно его помучить, но какой толк? — с сомнением покачал головой Гарик. — Что нам проку от мертвяка?

Шилов задумался. Слова Гарика его отрезвили, он отбросил эмоции и начал рассуждать здраво. От мертвого дальнобойщика действительно проку никакого, а груз готов к отправке. Кроме того, покойник не расскажет, зачем по тайнику рыскал и на кого работает? Казалось, они зашли в тупик. Сложилась смешная ситуация: получалось, что не дальнобойщику от него было что-то нужно, а наоборот. Первый раз в жизни он сам себя загнал в тупик. А может, все-таки попробовать допросить с пристрастием? Но одного мимолетного взгляда на упрямо поджатый подбородок и твердый взгляд было достаточно, чтобы понять: Гарик прав. Такой скорее отдаст богу душу, чем сломается. Редкая порода, но еще встречающаяся.

Неожиданно на ум пришла мысль:

— Я предлагаю тебе следующее условие: ты сейчас мне рассказываешь правду, а я оставлю в живых тебя, твоего дружка и твою семейку. Ты ведь их любишь и не станешь рисковать? — по изменившемуся выражению лица дальнобойщика он понял, что попал в самое больное. — Ты ведь не хочешь, чтобы они пострадали из-за тебя?

— Нет! Не трогай их, ублюдок! При чем здесь они? — Егор дернулся изо всех сил, но Гарик находился начеку и затянул удавку. — А-а-а. Сво-о-олочи.

— Ты не прав, Егор. Мы не такие плохие.

— Ладно. Все скажу. Мы нашли тайник, видели картину. Хотели узнать, что везем, — произнес Егор, когда петля снова ослабла. — В последнее время из-за груза столько всего произошло, столько из-за него натерпелись.

— Ты хочешь сказать, искали тайник из простого любопытства? Да!

— И вы ни на кого другого не работаете? — в голосе Шилова слышалось недоверие.

— А на кого я могу работать еще? — усмехнулся Егор. — Ты же сам нас нашел и нанял. У тебя просто паранойя, Шило. Ты болен.

— Заткнись! — рявкнул авторитет. — Придурки! Чего вам еще нужно было? Выгодный контракт, плевая работа, бабки — все у вас имелось!

— Я же тебя сразу предупреждал: ничего незаконного.

— Правильный? Да?

— Нет, не хотел с дерьмом связываться.

— Это я дерьмо? — Шилов побледнел.

— Этого я не говорил. Ты сам решил.

— Не умничай, праведник.

Шилов отошел в сторону и, подавляя приступ бешенства, прогулялся по поляне, что-то при этом обдумывая. Он достал сигару, нервно откусил кончик и закурил.

— Вот что, умник, как бы тебе ни хотелось отвертеться, но ты все-таки отвезешь этот груз по назначению в Румынию. Ты будешь делать все, что я скажу. Скажу лизать туфли, станешь лизать. А знаешь почему? Догадываешься? — он ухмыльнулся, и по выражению его лица Егор понял, что авторитет задумал что-то ужасное. — Чтобы ты был посговорчивее, до конца работы твоя племянница погостит у меня.

— Сволочь! — еще яростнее дернулся Егор. Он понял, что проиграл.

— О-о-о! Вижу, я оказался прав. Теперь я могу на все сто быть в тебе уверен: ты выполнишь работу. Удивлен, откуда я знаю про твоего брата и племянницу? Не стоит. Я все про тебя знаю и про твою семью.