и в соседнем селе – Сухой Березовке. Так, 25 марта, по колокольному звону, в с. Сухая, куда в это время приехал представитель наркомзема т. Кравченко, который пытался уговорить толпу, открыл митинг, но уговоры на собравшихся не действовали. Толпа избрала свою власть, в лице председателя и секретаря, и на собрании постановила: прекратить раскулачивание кулаков, раскулачить совработников, возвратить кулаками отобранное имущество и восстановить его за счет колхозников, разогнать колхоз, выделить на пески колхозников.

26 марта, в с. Сухая Березовка по набатному звону собралась толпа до 3000 чел., освободила арестованных за организацию выступления 25 марта, избила нескольких советских работников, выгнала отряд милиции из села и направилась в с. Коршево.

В Сухую Березовку и Коршево, под руководством Щербакова, ходило до 1000 чел. На организованном в поле митинге приняли решение отправиться в с. Коршево и требовать возврата имущества и, если оно не будет возвращено, убивать представителей власти.

При входе толпы в с. Коршево раздался набатный звон, на который со всех концов стали появляться крестьяне. Первыми явились кулаки Московской сотни, которые, под руководством кулаков Новикова Т.Л., Щербакова Г.П. и др., по дороге к сельсовету, под угрозой убийства, гнали встречавшихся крестьян к сельсовету. Уполномоченный обкома ВКП(б) Сейфер пытался успокоить подошедшую к сельсовету толпу, но толпа его не слушала и бросала камнями в окна сельсовета. Дверь сельсовета была заперта, после того, как ее выломали, зверски расправились с коммунистами и представителями власти, всего было убито 14 человек. После этой расправы на митинге приняли решение идти в Шишовку, побить представителей власти, а после этого двинуться на соединение с селами Хреновое, Семено-Александровка и г. Бобров.

Арестованный А.П. Урусов показал: «Массовые выступления крестьян в Таловском и Бобровском районах явились результатом использования ТКП недовольства политикой советской власти в отношении крестьянства и были организованы кулаками, при нашем участии. Позже я узнал, что, во время выступления в Коршево, было много убито советских и партийных работников. Никаких установок подобного рода нами не давалось, ибо мы имели в виду выступлением самого крестьянства – оказать организованное давление на советскую власть»[320].

Эти зверские убийства явились результатом действий разбушевавшейся крестьянской стихии. Органы государственной безопасности эти волнения искусственно связали с «Трудовой Крестьянской партией», несмотря на то, что в начале 1930 г. еще не было никакой информации о существовании подобной организации.

Московская область. 11 февраля 1931 г. Г.Г. Ягода направил И.В. Сталину обвинительное заключение по делу московской областной контрреволюционной организаций «Трудовой Крестьянской партии».

Ударными темпами ПП ОГПУ МО была раскрыта контрреволюционная вредительская организация работников сельского хозяйства, являющаяся областным филиалом Центрального Комитета «Трудовой Крестьянской партии» и ставившая своей задачей свержение советской власти и установление буржуазно-демократической республики, опирающейся на кулачество. Вскрытая контрреволюционная организация состояла в основном из агрономов, окончивших в большинстве своем Петровскую академию сельского хозяйства, разделявших по своей идеологии платформу либеральной демократии, народнических и других дореволюционных политических партий.

Областные группы организации образовались в МОЗО, Сельхозкредитной кооперации, Молокосоюзе, СТАЗРе (станция защиты растений) и других сельскохозяйственных организациях области. Московское общество сельского хозяйства являлось той общественно-легальной формой организации, которая объединила специалистов сельского хозяйства, под прикрытием которой зародилась и формировалась «ТКП».

Руководящая группа была сформирована в составе областного агронома И.П. Степанова и четырех специалистов, возглавлявших основные отрасли сельского хозяйства в МОЗО – В.Н. Алексеева, В.И. Филиппова, С.С. Бурова и С.М. Крот-Криваля.

Построение организации шло от губернского агронома к уездным и участковым, а от губернских специалистов по отдельным отраслям сельского хозяйства – к уездным специалистам тех же отраслей. Уездные участковые руководители групп таким методом якобы формировали вокруг себя ячейки из специалистов и деревенского актива. Низовым костяком организации являлись сельскохозяйственные кружки и крестьяне-опытники, подбиравшиеся из зажиточно-кулацких слоев деревни. Кроме того, в организации были выявлены лица из коневодческих, семеноводческих и машинных товариществ, лжекооперативных и монастырских артелей. Отмечалось, что к контрреволюционной работе привлекалось и духовенство.

В сельскохозяйственной кредитной кооперации и Молокосоюзе руководители областной «ТКП» состояли из фактических руководителей этих учреждений – М.Н. Вонзблейна, М.Ф. Богданова, И.И. Романовского, Н.С. Белевича и др.

Возникновение этой организации ОГПУ связало с моментом созыва 1-го Всесоюзного агрономического съезда, состоявшегося в 1921 г. Съезд выявил стремление к консолидации антисоветских сил города и деревни на основе создания массовой политической крестьянской партии и явился моментом начала организационного и политического оформления «ТКП».

Интересно то, что в это время у областной организации уже была своя программа, которая ставила своей целью укрепление экономических и политических позиций крепкого крестьянства – кулачества с целью противопоставить их хозяйственный авторитет влиянию партийных и советских организаций в расчете, что таким путем удастся захватить в руки деревенской верхушки местные советы и при помощи последних оказывать давление на советскую власть, добиваясь ослабления диктатуры пролетариата и издания законов в интересах дальнейшего укрепления крестьянского кулацкого хозяйства. Это, по мнению руководителей «ТКП», могло привести к изменению природы советской власти и ее перерождению.

После крушения надежд на перерождение советской власти программные установки «ТКП» менялись. «ТКП» ставит своей целью уже свержение советской власти, переход к методу прямых вредительских действий в целях создания экономического кризиса путем срыва снабжения промышленных центров молоком, мясом и овощами, что должно было привести к усилению недовольства населения, волнениям, восстанию и падению советской власти.

Основными вредительскими действиями этого периода деятельности областной организации являлись: срыв строительства колхозов; подрыв животноводства; дезорганизация молочного хозяйства области; игнорирование наиболее важной в условиях потребляющей Московской области отрасли садоводства и огородничества; срыв мелиоративных работ: вредительское землеустройство; направление кредитования деньгами, сельхозорудиями, семенами и удобрениями исключительно по линии крепкого крестьянства – кулачества.

В период проведения политики ликвидации кулачества как класса, на основе сплошной коллективизации районов, контрреволюционная организация встала уже на путь открытой борьбы с советской властью, путь подготовки к вооруженному восстанию. «ТКП» стала проводить кампанию по срыву коллективизации, всячески содействовала перегибам при ее проведении, которые привели к массовому распаду колхозов и недовольству крестьянства, использованному для организации открытых выступлений, доходивших в отдельных местах до восстаний. Ряд открытых массовых выступлений против советской власти и нападений на сельсоветы явились прямым результатом контрреволюционной деятельности «ТКП», действовавшей в тесном союзе с духовенством и кулачеством по директивам Центрального комитета и московской областной организации «ТКП».

По количеству членов московская областная организация являлась одной из самых мощных. Указывалось, что помимо 68 лиц, проходящих по этому делу, ПП ОГПУ по Московской области возбуждены дела еще на более чем 400 человек. Таким образом, сведения о количестве лиц, привлеченных по делу «ТКП» в Московской области, многократно увеличиваются. Эти лица не попали в статистику репрессированных по делу «Трудовой