15-летию «Gazeta.Ru». С чем трудно поспорить. Но штука в том, что это полностью совпадало в тот момент[215] с интересами Павловского, которому ещё не дали в АП отмашку на обнародование скандальной записи.

Но между ФЭПом и носиковской редакцией не всегда царила такая телепатия. Екатерина Пархоменко напомнила мне об одном таком остром «конфликте интересов»:

Начало 2000 года, в Чечне Андрей Бабицкий попал в плен, и, конечно, мы об этом писали.[216] И в какой-то момент (Носик отсутствует) в редакции появляется Ваня Давыдов, нервничающий немножко, и требует снять новость про Бабицкого из ТОП-5[217]. А он пришёл как посол от ФЭПа, не по собственной инициативе, потому что его тоже корёжило вести эту странную дискуссию, и он уверял, что нас просят не снять новость как таковую, просто убрать с морды[218]. И тогда Антон помог самим фактом своего отсутствия. Я сказала: «У меня есть прямой начальник. И я не могу за его спиной такие вещи делать. Поговорите с Антоном, если он прикажет, мы уберём». И ничего дальше не произошло. Все эти новости были там, где мы считали нужными их держать.

Сам Иван Давыдов, на момент нашего разговора (2018) — заместитель главного редактора журнала «The New Times», вспоминает этот эпизод несколько иначе:

ФЭП был пиар-конторой, обслуживающей интересы определённых заказчиков (в интересующий вас период — 1999–2001 — главным заказчиком являлась администрация президента, но были и другие, помельче). И к своим интернет-ресурсам ФЭП относился сугубо инструментально. Павловский очень ценил ум, опыт и талант Носика, именно поэтому Носик и появился в ФЭПе. <…> «Лента» сразу была в несколько особом положении, её репутацию старались беречь, но это, конечно, не вовсе освобождало проект от участия в кампаниях. Что-то через «Ленту» вбрасывалось, хотя мягко, аккуратно, не в лоб. Я не знаю, посвящал ли Антон подчинённых в эти дела, или просто ставил задачи, оставляя им приятную возможность думать, будто они работают в независимом СМИ.

Последняя фраза — прямой намёк на бурную, с переходом на личности, дискуссию, случившуюся в фейсбуке бывшего редактора отдела науки «Lenta.Ru» Андрея Коняева между Галиной Тимченко и Соней Соколовой в ноябре 2017 года. В комментариях Тимченко яростно отстаивала полную изначальную независимость «Ленты»:

Ты хоть раз видела или слышала Павловского или ссылку на него в «Ленте»? Ему о многом мечталось, но мы потому и стали «Лентой», что клали хуй на его мечтания.

Любопытно, что, давно перестав иметь к «Ленте» какое-либо отношение, Павловский 18 июня 2013 года (то есть — ещё при «дорогой редакции») дал интервью именно «Ленте», где прямо подтверждал то, что Галина четыре года спустя яростно отрицала:

…по мере приближения к выборам [1999] «Lenta.Ru» постепенно вовлекалась в информационную кампанию. Никаких попыток влиять на издание, разумеется, не было, и пропагандистским оно не было никогда. Но, скажем так, я мог рассчитывать, что если что-то нужно через Интернет «прогнать», то можно будет сделать это и здесь.[219]

Иван Давыдов рассказывает об этом механизме взаимодействия более подробно:

На ФЭП давили заказчики, которым хотелось как раз, чтобы всё делалось в лоб, прямо, без лишней аккуратности. Если вдруг намечался серьёзный конфликт — желания заказчиков доносились до редакций. Иногда «доносить волю» посылали и меня. Не хочу сказать, что я тогда был крипто-оппозиционером в тылу врага, нет, наоборот, мне как раз казалось, что мы делаем правильные вещи и поддерживаем правильных парней (а когда мне перестало так казаться, я написал заявление по собственному желанию, это было уже в 2002-м).

Антон почти всегда защищал «Ленту» от этих попыток давления. У него был особый дар — забалтывать проблему. Он шёл к кому-нибудь из топов — чаще, как мне кажется, к Литвинович, чем к Павловскому, — и долго, весело, аргументированно говорил, что, мол, да, претензии правильные, и в другой раз, конечно, такого просто не будет, но уж теперь, раз всё напечатано, так стоит ли убирать, зачем устраивать скандалы с цензурой, да и кто его читает, этот Интернет… И как-то это всё срабатывало, и забывалось, — до очередного звонка из АП.

Джулиан Барнс в книге «Шум времени» (2016) приводит любимый ответ Шостаковича в спорах с дирижёрами, слишком настаивающих на собственных трактовках его сочинений: «Вы совершенно правы, следующий раз так и сделаем, но сейчас уж давайте оставим как есть». Носик успел её прочитать и даже с восторгом отозваться[220]. Но, очевидно, сам вывел подобный modus operandi гораздо раньше — и поступал именно так. И ему сходило это с рук!

Воспоминания Глеба Павловского о взаимодействии Носика с ФЭПом подтверждают слова Давыдова:

Я помню такую весёлую лёгкость, с которой он присутствовал [на планёрках] в интернет-департаменте, которые проводила Марина [Литвинович] со всем пылом величия, которое присуще молодым начальникам. Антон абсолютно шутливо во всё это проникал, как спица через торт, всех царапал, кто-то возникал, кричал, возмущался, — но я помню, как я радовался, что у него нет проблем. Я всегда [за него] боялся, надо было охранять лучших сотрудников, самых талантливых, от менеджмента. Потому что менеджеры не любят тех, кто сильно о себе много думает. В ФЭПе у нас были жёсткими некоторые менеджеры, но Антон не давал никакого пятачка для контратаки. Если бы были конфликты, я бы запомнил много живописных подробностей, — но их не было. Не было конфликтов со мной, в том числе и при расставании. У меня остались такие «акварельные» воспоминания.

* * *

В первый год существования «Ленты» через неё прошла также «Неофициальная Москва»: предвыборная интернет-кампания Сергея Кириенко в августе — сентябре 1999 года, замаскированная под «альтернативный день города».[221] Именно она оказалась тем оселком, на котором я лично смог отточить понимание, каким именно образом Носик сочетает идею независимости СМИ с интересами заказчиков.

Первый мой материал, опубликованный 17 августа 1999 года в «Gazeta.Ru» (которая, напомним, в течение месяца оставалась совместным проектом старой и новой команд), назывался «Золотой век отменяется» и был посвящён годовщине дефолта, рассматривая то потрясение с философской, можно даже сказать — мировоззренческой точки зрения. Носик мой материал похвалил, но предложил: «Миша, а ты не возражаешь, если мы впишем пару фраз про Кириенко?»

Надо сказать, что такое предложение меня не очень удивило. Я знал, что Кириенко баллотируется в московские мэры, и что ФЭП активно, даже агрессивно (достаточно вспомнить «независимый» фейковый сайт lujkov.ru