едва ли не бережно их собрал, чтобы дернуть так сильно, что закружилась голова.

Наёмник улыбнулся, и я поняла, почему он молчит. У него не было языка. Он стоял и смотрел на меня восхищенно-жадным взглядом. А потом потащил.

Как мешок с дерьмом, оставляя на земле следы в чёрном пепле. Будто я весила слишком мало, для того чтобы напрягаться.

Я пыталась сопротивляться, но лишь в той мере, что требовалось для ослабления хватки. Был у меня один козырь в рукаве… Лишь бы появился хотя бы призрачный шанс его использовать. Тем временем наёмник встал где-то в середине переулка.

Чёрные обугленные стены, хрупкая обстановка, хрустящая сгоревшими дотла вещами0 и огромная дыра посередине, ведущая куда-то вниз.

Они там. Они точно там. Наверняка парни собирались подорвать всех, пока прячутся внизу, но не рассчитали. Взрыв был такой силы, что их тоже задело. Накрыто, придавив тем самым потолком, что должен был спасти.

Ошибки иногда стоят слишком дорого. Время растянулось как пружина, готовое в любой момент по инерции вернуться в своё русло. Я попыталась улучить момент и достать небольшой ножик, но прежде, чем даже подумать об этом смогла, его уже выбили из места хранения.

Наглый, довольный взгляд говорил о том, что наёмник меня не отпустит. Будет смаковать каждую секунду моей смерти. И я оказалась права.

Он из-за пазухи достал странный изогнутый нож. Тот был очень длинным и, я бы даже сказала, ритуальным, что ли. Я застыла, не в силах отвести взгляд от орудия моей расправы.

Мужчина бросил на меня последний восхищенный взгляд, больно потянул волосы назад и замахнулся. Не стала закрывать глаза, в ужасе глядя на его движения. Последнее, что я увижу в этой жизни?

Она даже не проносилась перед глазами. Внутри была только пустота. Пустота и сожаление о том, что я столько не сделала! Не успела…

А потом прозвучал выстрел. Такой короткий, очень резкий. Разрезающий тишину почище таких вот ножей. И время снова остановилось.

Потому что Бек с удивлённым взглядом и дыркой между глаз отпустил меня. Он упал, а я кубарём покатилась в пепле с небольшого возвышения.

Но кто же стрелял? Тот, кто выжил? Поспешила скорее к месту, где тогда стояли оба наемника. Я не анализировала, не думала, словно даже не чувствовала. Сердце колотилось так сильно, что грудная клетка гудела.

Но постепенно все возвращалось. Теперь страх заполнил меня. Заключил в свои объятья, готовый показать все грани нашей жизни. Потому что произошло чудо, и я жива. Но это не значит, что провидение будет подрабатывать моим личным волшебником вечно.

Я не знаю, что хотела там увидеть. Живых парней. А то, в каком виде эта жизнь передо мной предстанет… Самом неприглядном.

Зета я заметила первым. Бледный, осунувшийся, словно подпаленный петух, лежащий с обездвиженной ногой. Тот в шоке смотрел на торчащее нечто рядом.

С трудом различила руку. Руку, которая была обуглена, но вела к телу. Телу, что я узнаю даже в таком состоянии. Лишь беззвучно губами выдохнула: «Эрик…» – прежде чем всем своим существом устремиться к нему.

Описывать все ужасы его состояния сложно, но я и не хотела. Дышал! Живой!

– Ну, малышка, давай-ка поднажмем. Мне кажется, этот парень сегодня норму по спасениям перевыполнил. Надо бы его доставить к доверенному лицу.

Да, надо. Надо спасти его и вытащить из этого ада. Пока мы ещё живы, пока мы ещё способны что-то делать. Потому что я не позволю ему теперь умереть. Теперь и никогда…

Глава 64. Эрик

Я много в жизни испытывал боли. Да что уж… И ломался по-разному, и простреливали меня в стольких местах, что давно уже бросил вести подсчёт.

Один раз меня поджигали. Больно. Очень больно. Контузии были точно. Самое паршивое состояние. Когда ты находишься словно в другом мире, и мозги твои в куче.

Оглушён, глаза танцуют польку, тошнота… Но то, что происходило со мной сейчас… Решился бы я на такое, зная результат? Зная, что она сможет выбраться и рискнуть всем, чтобы попробовать спасти нас?

История не знает сослагательных наклонений. Как там говорится… Знал бы, где упаду, соломки бы подстелил? Не в этой жизни. Не в этот раз.

Когда я пришёл в сознание, думал, что это сон. Сон, полный разрывающей душу и тело боли. Она была настолько всеобъемлющей, что я не мог дышать.

Запоздало пришло в голову, что боль равно жизнь. В раю нет такого, а я был убеждён, что заслужил место в нем. А вот на грешной земле случается разное.

Я пытался дышать, абстрагироваться. Это не со мной. Мое сознание далеко отсюда. Не здесь. С прекрасным ангелом с голубыми глазами.

Она на море, она улыбается мне, и она великолепна. Нагая, идеальная, такая манящая. Вот реальность, а не боль. И та стала потихоньку отступать. Сознание интересная штука, когда знаешь, как с ним работать.

Когда создаёшь в реальности свою, иную жизнь, как раскрываешь матрешку. Я должен был встать, идти, ведь знал, что мой ангел ждёт меня.

Мой ангел где-то в руках человека, что заслуживает наказания от меня, и я должен… А потом голоса. Какие-то странные звуки и ещё что-то. Нет, я не хотел возвращаться в ту реальность.

Но что-то с силой выдернуло меня в неё. Вдали мутным пятном расплывалось что-то тёмное и светлое. Скорее кожей я почувствовал, что она здесь.

Боль снова ворвалась в меня. Но я знал, что нужен ей. И тогда каким-то чудом, иначе это назвать нельзя, сделал выстрел. Вслепую.

Я знал, что попаду. Знал, что спасу ее, ведь для этого, кажется, я и оказался на этой грешной земле. А дальше снова боль. Невыносимая, чуждая.

Я бродил среди неё, не понимая, где день, а где ночь. Она не отпускала. Смеялась голосами врагов, пытаясь затянуть меня глубже. Во тьму.

От того, чтобы нырнуть в неё, спасал лишь ее тихий голос. Раз за разом где-то внутри я слышал: останься со мной. Она