– Ты сейчас как моя бабка! Ну серьезно, Барс. Хорош строить из себя умудрённого жизнью дяденьку. Тебе хоть и идёт, но я все равно не послушаю.

– Послушать и услышать разные вещи. Верю, что меня ты услышал. Кстати, меня Эрик зовут. Будем знакомы.

Он удивленно поднял бровь, промолвив:

– Даже так?

Ещё один шаг. Ещё одно решение. Ещё один маленький этап. Сколько их будет ещё? Надеюсь, что очень много.

– Да. Жизнь такая странная штука, что мне иногда очень хочется забежать немного вперёд. Подглядеть не получится, но насладиться результатом вполне.

Он снова закатил глаза. Сделал вид, что пропустил мою фразу мимо ушей. Позёр. Я бы снова хотел улыбнуться. Так странно, что заново придётся учиться это делать.

Никогда не злоупотреблял улыбками, а теперь, когда это невозможно, вдруг резко понадобилось. Жизнь любопытная штука. Не дожидаясь его реакции, спросил:

– А где же Злата?

Лукавый взгляд, и я напрягся. У этого парня плохое чувство юмора. Даже думать боюсь, что скрывается за этими голубыми глазами. Зет сообщил:

– Она спит в соседней палате. Слишком много нервничала, и мне пришлось напоить ее снотворным. Конечно, она бы мне за это могла башку прострелить, но я, как и обещал, поговорил с тобой и умываю руки. Передавай ей привет. Встретимся как-нибудь потом.

Он поставил чашку и вышел из палаты. Получилось так, что практически не прощаясь. Правильно, такие, как мы, не прощаются. Удачи тебе, горячий агент. Уверен, мы еще о тебе услышим.

Эпилог. Злата

Я стояла на балконе больницы и смотрела на море. Так вот какое оно… Парадоксально, но, увидев его впервые из окна самолёта, влюбилась. Но так и не подошла.

Мы были тут уже неделю, и неделю до этого боролись за его жизнь. Хоть меня и отпустило, я все равно смотрела по сторонам в поисках опасности.

Когда-то Эрик сказал мне, что это происходит на автомате, и теперь я прочувствовала всю соль такого… Море шумело. Штиль сменился ветром, что гнал белые гребешки волн.

Очень красиво. Обязательно спущусь вниз и посмотрю поближе. Коснусь, быть может, даже окунусь. Но потом. Когда ему станет лучше настолько…

Позади скрипнула дверь. Я резко обернулась и распахнула глаза. Он шёл ко мне, опираясь на трость. Шёл! Сам! Бросилась к нему с недовольным:

– Ты с ума сошёл! Тебе нельзя вставать, тебе ещё далеко до этого, реабилитации…

– Ш-ш-ш… Злата, ты слишком много думаешь.

Он смотрел очень проникновенно. Мой чужой мужчина. Я уже привыкла у нему такому. Покалеченному, но сохранившему свой неповторимый шарм.

– Ты так смотришь на меня, словно ничего не изменилось?

Пожала плечами. Я ждала этого разговора. Все же осторожно подвела мужчину к кушетке. Чокнутый. Врачи уверяли меня, что он не встанет ещё очень долго…

– А разве изменилось? Мне кажется, мы все те же.

– Уже нет.

Мои руки задрожали. Потому что я прекрасно понимала, о чем он. Мне кажется, он тоже прочувствовал, что я имела в виду. Что я пыталась донести до него.

Мы никогда не будем прежними, и каждый день куёт из нас особый вид людей. Людей, переживших такое, что даже сложно представить. Справившихся, или все же нет, с обстоятельствами, что оказались-таки сильнее нас.

– Злата, я больше не вернусь в дело. Я окончил свою карьеру тайного агента и больше не хочу даже слышать о том, что где-то кто-то ведёт свои игры.

Сердце пропустило удар. Нет, я прекрасно все понимала, и такой расклад был ожидаем. Просто дело в том, что мне стало страшно. А я? А как же теперь я?

Со мной тоже покончено? Ведь я была с ним рядом, пока вся эта история набирала ход. Никто никому ничего не обещал, и моя самоотверженность…

Нужна ли она ему? Так сложно сидеть и гадать, что в его голове творится. Что там сидит, и какая роль уготована мне? Я негромко сказала:

– Понимаю. Да, думаю, ты заслужил жизнь.

Жизнь, полную спокойствия и умиротворения. Когда утро начинается с неспешного потягивания кофе, с ленивого обращения к новому дню, а не с обзора камер видеонаблюдения.

Он все это заслужил. Но мне так и хотелось крикнуть: а как же я? Что будет со мной? Глядя на Зета, я понимала, что совершено не готова сейчас возвращаться в эту погоню.

Когда мы были в горящем ажиотаже, когда погоня не давала спать, а за каждым углом поджидала опасность, мне это казалось неотъемлемой частью жизни.

Словно по-другому быть не может, но сейчас, в этой паузе… Я хочу мира. Мира в душе и вокруг. Смотрела на него во все глаза. Эрик же тянул паузу.

– Мне кажется, мы оба заслужили ее, Злата.

Я боялась даже дышать. Его слова прозвучали как вспышка. Короткая вспышка радости. Потому что я уже и не надеялась. Нет, конечно, надеялась! Но жизнь научила меня готовиться к худшему.

Я молча смотрела на него широко распахнутыми глазами. Открыто. Его лицо было словно маска. Чужая, безэмоциональная, но мне хватало глаз. Таких родных и знакомых.

Ожог уничтожил привычного мне Эрика, привычного внешне. Но все равно для меня и правда ничего не поменялось. Потому взгляда хватало с головой…

– Злата, я никогда никому не выражал чувств, считал их за слабость. Я не умею, и не факт, что научусь быть открытым, говорить честно, без прикрас, но… Ты готова рискнуть ещё раз? Готова попробовать жизнь, что я смогу тебе предложить?

Неужели это происходит со мной? Он серьезно? Мне, Злате Романовой, предлагают сейчас то, чего я желаю больше всего на свете. Тихонько кивнула.

Тихонько, чтобы не спугнуть момент счастья. Он поднял руку, в которой до сих пор хранилась дрожь. Поднял и положил на мою. Сжал ее. Мне кажется, сейчас его настоящее лицо освещала улыбка.

А я… Я тихо заплакала от облегчения. Кажется, мы правда можем начать эту самую жизнь. Интересно, она у