– Ты там по службе? Снова расследование?

Канин любил задавать «парные» вопросы. Словно экономил силы в диалоге.

– Меня туда в отпуск принудительно отправили, – Лер невольно усмехнулся, вспомнив историю своего побега, – в результате я влип в эпицентр дела с темным ковеном и Алисой Деус-Дивиной.

Павел заметно оживился. Напрягся, о чем-то раздумывая.

– А зачем подошел? У тебя есть идеи решения нашей проблемы?

– Да. У меня тут дом в ста метрах метрах отсюда. Мой дом. Вот ключи, я забираю Ди.

– Она «забирается»? – Канин снова одними глазами улыбался.

Ди вдруг встала, отодвигая чашку. Оправила футболку, откинула на спину косу.

– Я «забираюсь». Лер, ты со мной?

– Ди, мне показалось, или ты предлагаешь хозяину дома присоединиться к тебе? – Паша уже откровенно смеялся.

– С тобой, Ветерок, с тобой. Ты вещи сейчас заберешь или завтра?

Лер решил не давать ей времени на размышления.

– Идите уже, дебоширы. Мне тоже есть о чем подумать. Разберусь пока с этой тетрадкой, которую так героически добыл гном. Он молодец. Думаю, мы уже сегодня найдем там ответы на многие вопросы. Ди, завтра в семь утра я жду вас обоих в административном блоке. Остальные локации мы уже разрушили. Обоих! Нам будет что там обсудить. Дел невпроворот, и что-то мне подсказывает… – он задумчиво взглянул на луну, – что досточтимые Арина и Фил завтра в свете не будут представлены. И не дергайся, Ди, через пару часов разбужу рыжего и отправлю в оборот, будет к утру как новенький.

– Так точно, сиятельный Павел! – отрапортовал Лер и, внезапно развеселившись, подхватил привычным жестом Ди на плечо, развернулся, чтобы шагнуть в Сумерки.

– И вот что, Лер, – окликнул его в спину Канин, – береги ее. Три обморока за неделю. С ней творится что-то неладное. Как малого ребенка: кормить, поить, спать уложить. Разбираться с физиологией изменений в Ди сейчас у нас нет времени и возможностей, Услышал?

Лер нахмурился, кивнул и вышел в Сумерки, растворившись, как утренний туман.

22 мая, вечер и ночь, Санкт-Петербург

“Дружбу я узнаю по отсутствию разочарований, истинную любовь – по невозможности быть обиженным.” (Антуан де Сент-Экзюпери)

Ладону было не до сна. Он сидел в своем кабинете и бессовестно пил виски. Один. Хотя – нет. Собеседник у него все же был, и приятный во всех отношениях. Набирались они – Ладон на пару со своим драконом. Многоликий он или что.

Повод у дракона был. У Ладона – еще более весомый. Впервые в жизни они оба отказали девушке в близости. Очень даже симпатичной девушке. Никаких неприязненных чувств не вызывающей. Мало того, очень трезво и доходчиво объяснившей ему, то есть им обоим, веские причины, побудившие ее к такому решительному поступку. Очень разумная девушка. Это и останавливало.

Никогда еще девственницы не предлагали ему сделку. Дракон стареет? Он поежился и снова налил себе стакан. Бросил пару кубиков льда. Отрезал ломтик лимона. Посолил, поперчил. Выпил залпом, закусил лимоном. Поморщился. Не от лимона, нет, он мог есть их целиком, не воротя нос. Просто вспомнил разочарованное лицо Люси. Она же все так хорошо придумала.

Он станет ее первым мужчиной. Он опытный, драконы известны своими талантами блестящих любовников (и когда они успели так прославиться, на весь мир их осталось с десяток – драконов), он надежный и умеет держать язык за зубами. К тому же – секс с драконом совершенно безопасен, (она узнавала), не нужно никакой контрацепции. А еще у него восхитительное тело. Эстетическое наслаждение гарантировано. Она, в свою очередь, будет для него тем теплым углом, в который всегда хочется вернуться – без обязательств и лишних вопросов, всегда вкусная еда и теплая постель. Нет необходимости искать других партнерш. Идеальный план. Что еще нужно дракону?

Его передернуло. Рука сама потянулась за бутылкой. Его дракон был с ним совершенно солидарен. От таких девушек у древних отсыхают крылья. «Эх, Люся, Люся. Как так можно-то? В неполных двадцать лет?» Немыслимо. Услышать подобное предложение от сорокалетней вдовы или матери троих взрослых детей он был готов. Но от юной девушки? Куда катится мир? Лимон заканчивался.

Внезапно захотелось поделиться своей бедой с близким другом. Дракон был уже пьян, какой из него собеседник?

Набрал номер Валерия Гуло. Тот ответил звонке на пятидесятом. Ладон уж было начинал злиться. Вместе с драконом.

– Ты рехнулся? – прохрипел в трубку Лер.

Сбивчивое дыхание, он буквально рычал. Чем, интересно, он там занимается? Подумал. Или сказал?

– Ладон. Я занят. Я очень сильно занят! Тебя там не убивают, нет? – запыхался так, как будто за ним бежали.

– Уже убили. Я сейчас к тебе приеду.

– Нет!!! Я в Гурзуфе, а в Норе гости. Ты пьян?

– Да. Люся меня унизила. Срочно нужна помощь, – ему стало себя очень жалко.

– Тогда спать. Срочно. Завтра буду. И не звони мне больше, слышишь? Или я вернусь и тебя прибью! – и он отключился.

Ладон встряхнул пустую бутылку. Подмигнул дракону. Тот лишь печально кивнул. Снова взял телефон, набрал знакомый номер.

– Ладон? Что случилось? – Ге еще не спала, голос был вполне бодрым.

– Клавдий дома?

– Нет. Приезжай, накормлю, спать уложу. За ушком почешу униженного дракона. Что ж с тобой делать.

– Обожаю тебя. Еду.

Восхитительная женщина. Умел бы завидовать – черной завистью бы непрерывно бурлил. Повезло Клавдию. Хотя… жена – телепат, оракул и практически богиня – тяжкое бремя. Это для друзей она – безупречная во всем Ге. А супругом такого набора быть нечеловечески трудно. Вообще семья – это огромный труд.

Сделав этот глубокомысленный вывод, Ладон сел в такси и двинулся в сторону гостеприимного дома Деус-Дивиных. В тот самый «теплый угол, без лишних вопросов», который ему сегодня уже сулили. С одним существенным отличием – в доме Дивиных жила любовь.

Любовь. Так просто и так сложно. Ошалелые, счастливые, уставшие до дрожи в коленках и негнущихся пальцев, супруги Амба выползли на кухню в поисках воды. Они вдруг высохли оба, как после долгого похода по пустыне. Он пытался принести ей воду сам. Она не отпустила.

– Больше никуда, никогда одного я тебя не пущу. Никогда, слышишь?

Он лишь прижал ее крепче, усмехнулся:

– Оба засохнем?

– Пойдем вместе. А потом вместе в душ. И вернемся в постель. Будешь дергаться – я прикую наручниками.

В ответ лишь поцеловал. Держа руками лицо, так нежно и так красноречиво. Встали, медленно вышли на кухню. Алиса знала здесь каждый выступ, наощупь включила свет. Сползла на пол. Макс подхватил ее на руки, сам сел на прочный резной стул и ее усадил на колени. Было тепло, но на обнаженной коже Алисы проступили бугорки мурашек.