Снабжение водой и ее накопление, предположительно для ирригации, было постоянной заботой урартских царей. В настоящее время климатические условия на землях Урарту таковы, что трудно понять необходимость таких сложных инженерных сооружений. Можно предположить или низкое среднегодовое выпадение осадков, или очень большое население. Представляется вероятным, что примерно во время правления Менуа пастбища племен воинственных хунну, возможно предков гуннов, высохли, что заставило их двинуться к северо-западным границам Китая, откуда их отбросили войска китайского императора Сюаня (827–781 гг. до н. э.). Тем самым было положено начало перемещению племенных групп с востока на запад через степи Центральной Азии и юга России. Если на территориях Монголии и Туркестана действительно в тот период была засуха, она могла затронуть и Урарту[325]. Если такую теорию посчитать надуманной, альтернативное объяснение особого внимания к ирригации может заключаться в следующем: создание царства принесло на землю воюющих кланов мир и стабильность, что привело к резкому росту населения и нехватке пахотных земель. Самым крупным сооружением был канал Менуа (Шамиран-Су), доставлявший воду в Тушпу. Этот канал, существующий по сей день, имеет характерную урартскую каменную облицовку, в некоторых местах отчетливо видную – например, в районе Эдремита, что в 5 милях (8 км) к югу от Вана. Ученые обнаружили 14 надписей, зафиксировавших строительство канала, который включал массивные акведуки. В одном месте надпись повествует о посадке виноградника для Таририи, дочери Менуа. Возможно, память об этой принцессе привела к появлению легенды о том, что этот канал построила ассирийская царица Семирамида – поэтому его и назвали Шамиран-Су («Ручей Семирамиды»). На самом деле историческая Семирамида не имела ничего общего с урартами[326]. В 6 милях (9,6 км) к северу от Эрциша, возле северовосточного берега озера Ван, Менуа оставил надпись о сооружении канала, направлявшегося к городам Алия и Куера (город бога Квера) и заканчивавшегося в реке Даинали. Возможно, это современная Зилан-Дере, находящаяся к западу от современного Эрциша. Канал вдоль южного края долины Мурата (к западу от Буланика) может быть отнесен к тому же правлению, если Малазгирт (Манцикерт) можно приравнять через форму Манасгирт к «городу Менуа». Канал связан с несколькими отдельными поселениями, одно из которых – крупный город. Недалеко от другой стороны Малазгирта, ближе к Патносу, находится Бостанкая. Турецкое название этого поселения означает «Садовая скала». Там из ныне почти полностью голой скалы вырублены параллельные уступы – ключевой элемент основания каменной кладки, характерная черта урартских крепостей. Здесь Менуа оставил запись о сооружении вместилища емкостью 900 акарки – это урартская мера жидких тел, возможно эквивалентная приблизительно 100 л. Правда, свидетельство из Кармир-Блура обозначает, что эта мера ближе к 250 л.

Упоминание Саргоном II о том, что Руса I строил канал для орошения полей вокруг Улху, указывает на то, что преемники Менуа последовали его примеру, по крайней мере в этом отношении. Канал Менуа доставлял основную часть воды в окрестности Вана. Также существовали не столь крупные сооружения, к примеру небольшая дамба из грубых валунов, расположенная ниже реки у дороги от Вана к Анзафу и дальше на восток[327].

Кавалерия и колесницы, вероятно, с самого начала играли ведущую роль в тактике урартской армии. Искусство верховой езды было естественным для урартов и ценилось высоко. Менуа с гордостью отметил в надписи у Топраккале, что с этого самого места его лошадь Арсиби, на которой сидел он сам, прыгнула в длину на 22 кубита (11,44 м). На двух бронзовых фрагментах из Кармир-Блура есть имя Ме-нуа. Лошади, вероятно, были легкодоступными на родине урартов, и не было необходимости отправляться за ними в регион озера Урмии. Откуда Ассирия импортировала верховых лошадей для своей кавалерии, которая впервые появилась в армии при Тукульти-Нинурте (890–884 гг. до н. э.). Лошадями взималась дань Шамши-Ададом V, современником Ишпуини, в кампании на юге бассейна Урмии. Всадники стали постоянной темой урартского искусства[328]. До сего дня обладание лошадью считается в этом районе признаком благосостояния и высокого социального положения. Но все они, по европейским стандартам, необъезженны.

К концу своего правления (810–786 гг. до н. э.) Менуа расширил территорию Урарту на запад и на север, укрепил свои позиции в бассейне Урмии и начал покорение долины Аракса – вокруг Еревана. Он активно строил крепости и каналы, чему подражали его преемники, но так и не сумели превзойти. После его смерти подошла к концу стадия становления царства Урарту.

После Аргишти I остались самые длинные уцелевшие урартские надписи. Анналы его кампаний были вырезаны снаружи его гробницы на южной стороне скалы Тушпы. К сожалению, эти записи оказались незаконченными. Одно место на скале было подготовлено, но осталось пустым. Далеко не все завоевания его правления (786–764 гг. до н. э.), с военной точки зрения самые блестящие за всю историю Урарту, описаны[329]. Одна часть представляет кампании на западе. Упоминается Малатья и ее царь Хиларуада и Хатина. Другая часть, самая длинная, кратко излагает кампании в районе Урмии, с частыми ссылками на Ману. В небольшом отрывке упоминается территория «Урме…» – название повреждено. Вероятно, это место находилось в Мушской долине. Можно только сожалеть о том, что урартские надписи довольно-таки бессодержательны и кратки и часто являют собой лишь немного большее, чем перечисление городов и районов, сожженных, разграбленных или обложенных данью. Урартские историки или выше всего прочего ценили краткость, или вели более подробные записи на табличках либо других документах, которые не сохранились или до сих пор не найдены. На западе урартское правление было твердо установлено Менуа, и, вероятно, этот факт не требовал подтверждения его сыном. На северо-западе войны против Диауехи завершились окончательной победой. Но как далеко на запад простиралась урартская территория, остается неизвестным. Крепость и храм в Алтин-Тепе могли быть основаны уже при Аргишти II (714–685 гг. до н. э.) – свидетельств более ранней занятости этого района урартами нет.

Главное направление экспансии при Аргишти I – на северо-восток, к озеру Севан, где имеющиеся надписи повествуют о его успехе. На юго-западных берегах озера Севан находятся остатки фортификационных сооружений, построенных из грубых камней, хорошо подогнанных друг к другу. Советские ученые датировали их 2-м тыс. до н. э. Краткий визит автора в данный район не дал ему оснований считать, что это не урартские крепости. Если так, они могли быть построены Аргишти I для защиты новой границы. Тем временем он обеспечил контроль над плодородной долиной Аракса, основав региональную столицу в Эребуни, которая могла стать сезонной столицей царства. Такое предположение основано на размахе строительства и его «пышности». Аргишти I позаботился оставить надпись о строительстве – она нанесена на плиту, являющуюся частью стены крепости, рядом с воротами, чтобы ее видели все[330]. Ссылка на депортацию 6600 человек из Хате и Супани, то есть из Северной Сирии, включая долину Евфрата, означает, что ассирийская практика была частью политики Урарту. Нет никаких свидетельств о том, сопровождался ли этот процесс жестокостями, подобными тем, что творили Ашшурнасирпал II и его преемники. Судя по отдельным намекам, урарты были гуманнее своих ассирийских соседей, возможно, потому, что проявить больше жестокости невозможно. Помимо Эребуни, Аргишти I основал две крепости в Аргиштихинили (Армавир-Блур). Он же выкопал канал, чтобы сделать окружающую равнину пригодной для земледелия. У урартов в долине Аракса не было соперников вплоть до киммерийского нападения 714 г. до н. э.