Крячко краем глаза наблюдал за ними. Внешне он был совершенно невозмутим, тогда как на самом деле едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.

Гуров написал на бумажке контактные телефоны родственника профессора, посоветовал лейтенанту созвониться с ним и согласовать время встречи. Вместо ответа Бубошкин поднялся со стула и спросил, к какому времени он должен доложить о выполнении своего задания.

— Ближе к концу рабочего дня, — ответил за Гурова Крячко, ставя на ожидание свой компьютер. — Мы тоже отбываем по своим адресам, поэтому до той поры нас здесь не будет.

— Если приедете, а дверь будет закрыта, можете взять у дежурного ключ и подождать здесь. Я предупрежу его, — добавил Гуров.

— Хорошо! — отчеканил Бубошкин и чуть ли не все тем же строевым шагом вышел из кабинета.

— Да, однако! — покрутив головой, заявил Станислав. — Такое ощущение, что его в детстве мама неоднократно роняла и он бился головой об пол. Лева, а не зря ли ты откомандировал этого стажера к родственнику профессора?

— Да я вот и сам сейчас об этом подумал, — с сомнением в голосе откликнулся Лев Иванович. — У Ярослава Гашека в приключениях Швейка есть такой персонаж — прапорщик Дауэрлинг, которого сослуживцы называли «унзере бравире думмельс» — наш бравый дурачок. Похоже, такое же счастье подкинули и нам. Чую, мороки с ним будет в избытке. Ну да ладно, что есть, то есть. Давай о нашем деле. Вот, можешь взглянуть. Круг родственников, знакомых, сослуживцев Береженникова.

Крячко поднялся, подошел к нему и взглянул на монитор.

Некоторое время он изучал список, состоявший из десятка фамилий, после чего сказал:

— На себя беру институт. Мне это проще отработать. Вся родня тебе достанется. Как ты на это смотришь?

— Да ничего, нормально смотрю! — ответил Гуров и, не отрывая взгляда от списка, одобрительно улыбнулся: — Хорошо. С этим мы определились. Теперь о возможных версиях. Какие-то мысли есть на этот счет?

— Какие-то есть, — ответил Стас, записал себе в блокнот несколько фамилий и телефонных номеров и снова плюхнулся на свой стул. — Например, я не исключаю того, что профессор мог элементарно зависнуть у своей любовницы. Допустим, некая аспиранточка или студенточка подбила к нему клинья и у мэтра заиграла кровь. Почему бы нет?

— Да, в какой-то мере это возможно, — согласился Лев Иванович со словами друга, пребывая в глубочайшей задумчивости. — Но внутренне я ощущаю другое. Вырисовывается что-то очень хитрое и запутанное. Мне почему-то кажется, что исчезновение Береженникова связано с его работой.

Крячко потер лоб, как бы что-то припоминая, и проговорил:

— Что-то похожее у нас уже было! В Светлореченске мы искали изобретателя плазменного луча, пропавшего без вести. Точно! Слушай, Лева, а может, Береженникова заграбастали шпионы наших западных партнеров?

— Надеюсь, что к вечеру мы уже будем хоть что-то знать об этом. Ну что, по коням? Хотя дай-ка я сначала звякну Амбару! Криминальную версию проверить тоже стоило бы.

— Да, это не лишнее. Созвонимся, — сказал Стас и покинул кабинет.

Гуров набрал номер своего информатора, отставного вора Амбара, по паспорту — Константина Бородкина.

После третьего гудка он услышал хорошо знакомый, довольно своеобразный голос:

— Але, кто там?

Чтобы не подставить Амбара, если вдруг во время их разговора к нему заявятся клиенты, заглянувшие в притон забить косячка, Лев Иванович заговорил в тональности, обычной для рекламных агентов:

— Добрый вечер! С вами говорит банк «Золотой вклад».

Бородкин знал, что за банкир с ним говорит. Он тут же уведомил Гурова о том, что дома один, поэтому беседовать с ним можно спокойно, не таясь.

Гуров описал информатору ситуацию с исчезновением ученого и поручил ему прозондировать почву, выяснить, не было ли у кого зуба на профессора, не напал ли кто-то на Береженникова с целью ограбления.

— Все понял, Лев Иванович, поспрошаю. А где это все было-то? — поинтересовался Амбар.

— Проживает профессор на улице Сапожной, а без вести пропал в тамошнем сквере, который местные жители называют Артамошиным.

— Ага. Понял, Лев Иванович. Займусь этим дельцем, — проговорил Бородкин.

Закончив этот разговор, Гуров созвонился с женой профессора Береженникова.

Поздоровавшись и представившись, он услышал в телефоне суховатый женский голос:

— Здравствуйте. Что вы хотели бы узнать?

Лев Иванович ответил, что начато расследование исчезновения ученого. Эта работа поручена в том числе и ему лично.

— Мы могли бы с вами сейчас увидеться? — спросил он, получил утвердительный ответ и добавил, что максимум через полчаса будет.

Гуров закрыл кабинет и зашагал по коридору. При этом он испытывал то самое, уже хорошо знакомое ему чувство, которое, наверное, охватывает любую рабочую лошадку при виде плуга и огромного непаханого поля. Вот и ему предстояло сделать что-то в этом роде, то есть вспахать поле расследования, размеры которого пока неведомы, посеять версии, полить их дождем фактов, собрать урожай выводов и заключений. Ох нелегкая это работа.

Лев Иванович сел в свое авто, вырулил с парковки и направился в сторону улицы Сапожной. Он удачно избежал двух пробок и вскоре подруливал к новенькой, нескончаемо длинной многоэтажке. Гуров подошел к подъезду и позвонил в квартиру, занимаемую семьей профессора. Дверь тут же распахнулась. Лев Иванович взлетел на лифте на одиннадцатый этаж, вышел на лестничную площадку и увидел женщину, поджидающую его в дверях квартиры. Он сразу понял, что это была ее хозяйка.

— Лев Иванович? — чуть настороженно осведомилась она.

— Он самый! — сказал Гуров и показал женщине служебное удостоверение.

Хозяйка квартиры внимательно изучила его, утвердительно кивнула и заявила:

— Прошу вас!

На вид ей было лет пятьдесят. Судя по хмурому виду, Тамара Береженникова пребывала в далеко не оптимистичном настроении.

Они вошли в зал. Хозяйка квартиры указала Льву Ивановичу на кресло у стола.

— Присаживайтесь, — негромко предложила она.

Окинув взглядом комнату, Гуров сделал вывод, что у тех людей, которые ее обставляли, был очень неплохой вкус. Это жилище не выделялось богатством, но выглядело достаточно уютным.

На предложение выпить чаю Лев Иванович ответил однозначным согласием и включил свой телефон в режим диктофонной записи.

— Тамара Аркадьевна, расскажите мне о своем супруге все то, что считаете самым важным и характерным, — попросил он, отхлебнул из чашки и одобрительно заметил: — Отличный чай!

Хозяйка квартиры вежливо улыбнулась и сказала, что Николай Романович тоже большой любитель чая. Поженились они давным-давно, более тридцати лет назад. Тогда он был еще только младшим научным сотрудником НИИ практической геронтологии, а она в ту пору работала рядовым преподавателем в школе. Значительно позже Тамара Береженникова перешла в институт кредитов и финансов, куда ее пригласили как хорошего, сильного математика.