Ее сумбурное бормотание ясности не вносило. Понятно было только одно: отчаянно надеющаяся выйти замуж Лида опять испытывает разочарование на любовном фронте. На памяти Снежаны это происходило уже раз в третий, а может быть, в пятый. Лиде действительно не везло в любви, потому что потенциальных женихов отпугивала ее настойчивость.

– Он вас бросил? – спросил вдруг Зимин негромко, но властно. У него был такой тон, что всем присутствующим в комнате стало ясно – лучше ответить. – Наобещал золотые горы, ухаживал, попросил ключ от ателье или вы сами забрали дневник и коробку? А теперь, когда он получил от вас все, что хотел, он исчез и не появляется, так?

Лида перестала рыдать и посмотрела на Зимина, чуть приоткрыв рот. Выглядела она комично и некрасиво, но в этот момент никого это особо не заботило.

– Что? – спросила она и растерла мокрые щеки. – Что вы такое говорите? Вы обвиняете меня в воровстве? Меня?

До этого бледные щеки теперь пылали праведным гневом, и сейчас пухленькая простушка Лида была почти прекрасна.

– Да как вы смеете? – гневно спросила она. – Снежана, а ты что молчишь? Ты тоже считаешь, что я могу тебя обокрасть?

Ее пышная грудь ходила ходуном, Лида тяжело дышала, как будто пробежала стометровку и поставила при этом мировой рекорд.

– Лида, я ни в чем тебя не обвиняю, – быстро сказала Снежана, – но пропала моя тетя, и мы боимся, что случилось или вот-вот случится страшное. Если ты что-то знаешь, то расскажи, пожалуйста!

– Но я ничего не знаю! – воскликнула Лида. – Я не влезала в ателье через разбитую дверь, не брала ничего из твоего кабинета, не давала никому ключи и не знаю, где твоя тетя. Я вообще ничего не знаю и ничего не понимаю!

– Тогда почему ты плачешь? Михаил прав, тебя действительно кто-то обманул и бросил?

– Нет, меня никто не обманывал. – По внешнему виду Лиды было понятно, что она снова вот-вот заплачет, но она все-таки справилась с собой. – До этого просто не дошло. Как в песне пелось, которую мама моя любила: «Красивая и смелая дорогу перешла»… Вот и у меня так же.

Так, кажется, туман рассеивался. Снежана вспомнила пламенные взгляды, которые бросала Лида на сына их новой клиентки – Артемия. Вертлявый парень у Снежаны не вызывал ничего, кроме неприязни, при одном только взгляде на него ей хотелось помыть руки, но Лиде он нравился, она видела. Что же получается, негодяй, которого они ищут, это Артемий? Или, судя по непритворному Лидиному горю, нет?

– Лида, послушай, – мягко сказала Снежана, – нам действительно очень важно это знать. Скажи мне, я правильно понимаю: тебе очень понравился мужчина, а он предпочел другую женщину?

Лида горестно кивнула и снова зарделась, теперь, видимо, от неловкости.

– Прости, что я спрашиваю, но этот мужчина – сын Светланы Павловны? Той самой, что заказала у нас большой набор домашнего текстиля?

Снова кивок.

– Вы познакомились, когда он пришел в наше ателье?

– Впервые увиделись, да. А потом случайно встретились на улице, после работы. Мы с девочками решили в кино сходить, а там он.

Пока все сходилось. Новый клиент сначала нашел повод появиться в ателье Снежаны Машковской, к которой искал подход, чтобы понять, есть ли у нее старинные сколки. Ему нужно было собрать всю информацию о Снежане и ее маме, поэтому он воспользовался случаем и познакомился с глупышкой Лидой, на лбу которой ясно написано, как отчаянно она цепляется за любые отношения. Тогда получается, что женщина, приходившая к Бубенцовой, та самая пожилая, дорого одетая дама, которую видела соседка, – это не Татьяна Елисеева, а Светлана Павловна. Да, похоже, все сходится!

– Лида, Артемий начал ухаживать за тобой, а потом бросил?

– Да не начинал он ухаживать! – выкрикнула Лида с отчаянием. Снежана надеялась, что за стрекотом швейных машинок их разговор не слышен остальным девочкам. – Он мне так понравился, и поначалу показалось, мне всегда кажется, но тут это было так явно, а потом, потом, потом оказалось, что нет…

На этих словах Лида не выдержала и все-таки заплакала, вернее, зарыдала в голос.

– Вот что, девушка, – вмешался в разговор Зимин, которому, видимо, надоело пережидать все эти женские душещипательные беседы. – Четко, по делу и без соплей. Когда и при каких условиях этот самый Артемий, как, кстати, его фамилия?

– Ла-лапин! – провыла Лида.

– Когда и при каких обстоятельствах Лапин попросил у вас ключи от ателье?

Услышав его жесткий властный тон, Ирина Григорьевна неодобрительно покачала головой, подошла и обняла рыдающую Лиду за плечи, а Снежана вздохнула. Все-таки нет в мужиках сочувствия, ни капельки!

– Я не давала ему ключи, – сквозь слезы ответила Лида. – Да он у меня и не просил. Он вообще ни о чем меня не просил, только… – Она на мгновение запнулась.

– Ну-ну, не останавливайтесь. О чем вас просил Лапин?

– Оформить заказ на коллекцию без предоплаты, – прошептала Лида, – он сказал, что его фирма ждет расчета за очень крупную сделку, и они сразу все оплатят, а я поверила и заказала ткани. Я знаю, что это не по правилам, но мне хотелось быть полезной ему и его маме. Это же не преступление.

– Вы точно не давали ему ключи от ателье, не передавали коробку со сколками, которая стояла на столе в кабинете Снежаны и не вытаскивали дневник из кармана ее передника?

– Какой дневник?

– Старую тетрадь в коленкоровой обложке.

– Нет, я ничего не знаю ни о какой тетради, ничего не брала и никому не отдавала. Я не воровка! И стекло я не разбивала. Снежок, ты что? Неужели ты тоже так думаешь? Это же я, Лида. Ты меня на работу взяла, когда мне есть нечего было, всему научила, мы столько лет вместе. Как ты могла подумать, что я тебя предала?

– Успокойся, Лида, – сказала Снежана, которой было нестерпимо стыдно. Ведь она правда поверила, что Лида способна на предательство. – Я знаю, что ты ни в чем не виновата. Но если это не Артемий Лапин, то кто тогда?

– Если я правильно поняла из ваших рассказов, этот Артемий – совсем еще молодой человек? – вмешалась в разговор мама, которая все это время гладила Лиду по голове. – Сколько ему лет?

– Тридцать два, – всхлипнула Лида, – он чуть младше меня, просто я думала, что это не имеет значения, – она снова хлюпнула носом.

– А пассажиром в машине Некипелова был мужчина лет шестидесяти, – многозначительно сказала мама, – думаю, мы опять вытянули пустышку. Господи, как же нам найти Тату!

– И все-таки кто-то разбил стекло камнем и утащил из моего кабинета предметы, имеющие отношение к сапфировому кресту, – задумчиво сказала Снежана. – Никакой мужчина шестидесяти лет тут и близко не терся. Что-то я вконец запуталась, если честно.

– Послушайте, девушка, – Зимин продолжал терзать вконец расстроенную Лиду, – а все эти ваши слезы и страдания с чем связаны?