Филановский помолчал немного, потом посмотрел на Станислававнимательно и немного смущенно.

– Все-таки это мой брат. И мне этот проект особенноважен. Ты меня понимаешь?

О том, что Андрей Филановский читает лекции и проводитсеминары, Янкевич никогда не слышал. Но какое это имеет значение, когда тебеговорят, что на особенный проект нужен особенный человек, и человек этот – ты?Разумеется, он согласился, написал заявление об уходе и уже через две неделисидел в действительно просторном и хорошо обставленном кабинете руководителяотдела продаж издательства «Новое знание».

Сколько сил он вложил в рукопись Андрея! Сколько бессонныхночей провел, обдумывая его слова, стараясь полностью вникнуть в их суть ипередать эту суть как можно точнее и в то же время понятнее для читателя! Оншлифовал каждую фразу, благоговейно сохраняя присущий автору легкий разговорныйстиль изложения, выверял по первоисточникам цитаты, которыми изобиловал текст икоторые Андрей выдавал по памяти и потому не всегда дословно, выписывал вблокнот отдельные высказывания, которые, по его мнению, могли бы стать основойдля рекламных плакатов и для оформления обложки, он составлял конспектывыступлений перед книгопродавцами и – отдельно – перед издателями других стран– членов СНГ, которые могли бы заинтересоваться приобретением прав на переводкниги.

Работал он с огромным удовольствием, впервые за много летему было по-настоящему интересно то, что он делал. Во-первых, сама рукописьбыла очень любопытной и совершенно необычной, а во-вторых, Станислав полагал,что первым самостоятельным проектом он создает себе репутацию и имя виздательстве. Если продвижение и продажа книги Андрея Филановского пойдетуспешно, Александр даст ему следующее задание, такое же интересное и приносящеестолько же удовлетворения.

Янкевич, приступив к работе в начале декабря, закончил еекак раз к Минской ярмарке. Поездка в Беларусь была его первой служебнойкомандировкой в качестве представителя издательства «Новое знание», и он оченьволновался, что не сумеет сделать все, как надо. Специального мероприятия, накотором можно было бы выйти на трибуну и рассказать о готовящейся к изданиюнеобыкновенной книге, предусмотрено не было, и Александр постоянно повторял,что «надо тусоваться», то есть знакомиться с нужными людьми и выдавать иминформацию. Кажется, поездка прошла успешно и оказалась плодотворной, потомучто сразу после ярмарки в издательство обратились несколько книготорговых фирмс вопросом о новой книге. Филановский был доволен и в середине февраля заявилСтаниславу:

– Неси загранпаспорт и фотографии, поедем с тобой накнижную выставку в Лондон, а прямо оттуда – на Парижский книжный салон. Надотебе отдохнуть, а то на тебя смотреть больно.

– А кто еще поедет?

– Дамочек возьмем, пусть встряхнутся, по магазинампобегают.

Фраза показалась Янкевичу странной и двусмысленной. Ни окаких дамочках он и не помышлял, он был вполне счастлив в своем устоявшемсябраке и не собирался вынимать кирпичи из крепкой, надежной стены. Однако уточнить,что имеется в виду, постеснялся.

На деле же все оказалось совсем не так, как он предполагал.Под «дамочками» глава издательства подразумевал четверых сотрудниц с тяжелымисемейными или личными обстоятельствами. Самой молодой из них было под сорок,самой старшей – корректору Лидии Степановне – шестьдесят семь. Кто-то из нихмаялся с сыном-алкоголиком, кого-то недавно бросил муж, у кого-то умер отец… Непредвиделось даже намека на какой бы то ни было флирт, Александр Филановский,будучи моложе всех своих «дамочек», по-отечески опекал их, не пожалев денег изиздательского бюджета на то, чтобы вывезти их за границу, поселить в хорошейгостинице и выдать приличные командировочные. Более того, он совершенно потрясвоображение Станислава Янкевича, когда в один из дней сказал:

– Сегодня на ярмарку не идем, без нас обойдутся. Ивообще, там нечего делать. Дамы, сегодня мы идем по магазинам вас одевать. Наценники не смотреть, я все оплачиваю.

– Мне ничего не нужно, – попыталась былопосопротивляться немолодая и по-старушечьи одетая Лидия Степановна, – уменя все есть.

– Не сомневаюсь, – великодушно ответилФилановский, – но пусть у вас будет все и еще чуть-чуть. Просто длянастроения.

Процесс одевания издательских дам Янкевича сперваразвеселил, потом изрядно озадачил. Филановский с деловым видом ходил вдолькронштейнов с одеждой, отбирал то, что ему нравилось, и требовал примерить.Когда он увидел, как одна из женщин понесла в примерочную ярко-бирюзовыйшелковый костюм, то рванулся к ней и буквально выхватил вешалку из ее рук.

– Вы с ума сошли, Галочка, разве это можно носить?Повесьте на место немедленно. Вот, смотрите, что я для вас нашел. Вы должныносить только такой цвет и только такой фасон.

Галя примерила то, что посоветовал ей начальник. Костюмсидел безупречно, и Янкевич даже подивился тому, как это Саша смог угадать. Но…он совершенно не шел тридцатидевятилетней Галине. Она была очень милойтемноволосой женщиной с чистой смугловатой кожей, обаятельной и улыбчивой, но,как и почти все смуглокожие брюнетки, выглядела старше своих лет, и тотбирюзовый костюм, что она присмотрела для себя вначале, оживил бы ее и сделалсвежее, моложе. Филановский же выбрал темный строгий деловой костюм, которыйподчеркнул красивую фигуру Галины, но ее саму сделал как минимум лет на десятьстарше. И вообще, она в этом костюме производила впечатление озлобленной старойдевы, хотя, как Станиславу было известно, у нее чудесная семья, любящий муж ипрелестные ребятишки. Да, глаза у нее печальные, потому что месяц назад онапохоронила отца, но это же не повод для того, чтобы заставлять ее носить такойкостюм!

– Отлично! Просто супер! – заявилАлександр. – Снимайте и давайте мне, я сам отнесу на кассу. Теперь вы,Лидия Степановна. Вот, это для вас.

Увидев вышедшую из примерочной Лидию Степановну, Янкевиччуть не подавился хохотом. На ней был точь-в-точь такой же костюм, как уГалины, только несколько иного оттенка, не темно-серый, а серо-зеленоватый. Приэтом сидел он на пожилом корректоре, мягко говоря, неважно.

– Замечательно, – безапелляционно произнесФилановский, – сюда мы сейчас подберем блузку, и вы будете лучше всех.

Для двух остальных дам были выбраны костюмы такого же плана,различия оказались практически незаметны: где-то чуть длиннее пиджак, где-точуть короче лацкан, где две пуговицы, где три, но суть была одна. И из всехчетверых выбранная начальником одежда действительно понравилась только однойдаме, остальные тщательно скрывали свои сомнения за благодарными улыбками, иЯнкевич их отлично понимал. Никому из них, если бы его спросили, он такиекостюмы не посоветовал бы. Они были хорошими, добротными и дорогими, они былидаже элегантными, но если человек не хочет такую вещь носить, то зачем егозаставлять? Он этого не понимал.

За костюмами последовали блузки и туфли. Филановский всемвыбрал туфли на высоких каблуках, и когда кто-то из женщин попыталсяпожаловаться на то, что ей неудобно, строго сказал: