– Так ты что, без автоматического поедешь? – искренне удивился Юра, взглянул на коллегу.

Тот оглянулся, быстро осмотрел своих бойцов и изрек:

– Знаешь, сегодня уже не смогу смотаться… Ты когда завтра?

– С самого утреца.

– Черт, давай хоть «калаша» дам, заберу сейчас у своих! Как без автомата-то?

Я подумал.

– Ты лучше гранат подкинь. А автоматы… Не люблю я их, мне не воевать там надо, а пройти зряче, по возможности, тихо-мирно. Я ж не просто по бакланке соскучился, мне детей забрать нужно.

– Каких таких детей?! – опешили оба.

Коротко рассказал им историю вопроса.

– Гарик, там же самая каша, теснота, тьма, маневра нет. На Виноградной и днем обзор нулевой, влипнешь, елки! А на Пирогова вообще задница будет, – предостерег армейский старлей.

– Не обсуждается, – отрезал я. – Они уже мои люди, из клана, по всем понятиям. Гарик слово дал, значит, выкраду или выдеру. Вместе с забором.

Офицеры замолчали, переглянулись.

– Гареев, слушай сюда! Отставить столярку, заводи «бардак»! – решившись, заорал Валера. – Выезжаем через семь минут! Игорь, короч, я за вторым пулеметом, вечером завезу к тебе на базу.

Всегда знал, что хороших людей на свете много. Побазарили немного о всяком разном, Мокшанцев вновь пообещал вечером наведаться, подкинуть инфу по этому самому «объекту», на том и договорились. А гранат мне пацаны сразу дали, восемь штук «эфок» я в закрома отмел – удача.

Уже воткнул было передачу, как полицейский еще кое-что вспомнил:

– Стой! Наклейку на лобовое возьми!

Оказывается, такие лейбаки недавно в ЦУКС распечатали, для самых родных да смелых – звезда красная, а по кругу надпись «Пропуск администрации» и «Проезд везде».

– Все, кто законные, про знак знают.

– Четыре штуки надо, у меня машин столько, и все мотаются, – немного приврал я.

– Хилько, принеси быстро, со стола в предбаннике возьми, слева сверху!

Ну и все. До вечера, ребятки, поехал я домой.

Но дома задержаться не пришлось, опять на сторону потянуло.

Пообедал со всеми, сытно, вкусно. Народ оживился, расслабился. В конце трапезы в зал вплыла бабушка Сирануш – никто не знает, когда она успевает обедать, – пристально оглядела столы:

– Эй, кабардинец! Здесь прячешься, да? Вставай, пошли, че замер черепахой?! Армянка будет тебе руку оживлять. Древними способами, у вашего народа таких нет.

А я-то ждал! Десятое правило армянина: каждый армянин знает, что армянская цивилизация – ровесник Карфагена. И каждый армянин обязан взбеситься, когда этому не поверят. Кстати, любимые темы для споров у армян: машины, религия и история.

Как я люблю эту бабку!

Она Алику два раза в день делает какой-то старинный массаж, поит травами, мажет самоварными мазями и абсолютно уверена, что рука у мента будет работать. И я тому верю. Действительно ровесники Карфагена, чего там.

– Ари стех! Шевелись, мужчина! – и что-то ворчливо добавила по-армянски.

Гумиров послушно встал, энергично подталкиваемый женой, извинительно посмотрел на меня. Я ведь задание всем свободным зарядил – мешки с песком складывать полукольцом на набережной, сразу за бетонным парапетом, будем ваять пулеметное гнездо, подсмотрел достоверные детали на блокпосту армейцев. Кивнул ему, иди-иди, мол, без тебя справятся.

Тем более что пулеметное гнездо будет ложным. Пулемет же реально встанет в «Парусе», на верхнем этаже.

– Василий Семенович, ты поел?

– Смотря что ты задумал, – сразу подобрался Будко.

– Да задумал я в аэропорт съездить, ненадолго, посмотреть, что там и кто там. А уж потом на «Тунгусе» прокатимся, ближе к вечеру. Ты как?

– Тогда я бутербродов возьму. Мария Степановна! – Хозяйственный у нас шкипер.

Пока он готовил сухпай и клеил на стекло наклейку, я вышел к стойке ресепшена, сел в кресло дежурной и взял трубку телефона. Какой там номер-то?.. Глянул под стекло.

– Алло, это ЦУКС? Мне оператор-семь нужен, Евсикова.

– Центр управления кризисными ситуациями МЧС на Красной Поляне слушает, оператор-пять, спасатель второго класса Котова, – ответила трубка низким грудным голосом. – Кто спрашивает?

– Залетин Игорь Викторович, смотритель первого Заречного участка, – торопливо сказал я в трубку, одновременно подтягивая к себе чистый лист бумаги и ручку.

– Очень приятно! Вы уже не смотритель, а официальный глава администрации, по новому Положению.

– Да по жбану. А Евсикова где?

Пауза.

– Лена погибла… Три дня назад. Теперь я на этом направлении.

Бах! Трубка все-таки упала. Я быстро поднял, зачем-то подул на мембрану.

– Как так погибла?..

На той стороне зашуршало, заскрипело, щелкнуло.

– Как сейчас и принято погибать, Игорь, на посту.

Отчего-то мне казалось, что Красная Поляна и сейчас остается неким Раем на Земле, уж там не может случиться ничего страшного, там некий оазис, очаг благоденствия. Я и позвонил-то, если честно, чтобы послушать тоненький голосок, доносящийся словно из другого мира, другой реальности, куда при желании всегда можно смыться, спрятаться от происходящего самому и, что гораздо важней, перетащить туда уставших людей.

А еще там есть «Тропа Хо-Ши-Мина», через перевалы ведущая от Красной Поляны в Ставрополье… Путь к призрачному спокойствию, которого, как выясняется, нигде уже нет.

Вон как вышло.

Прощай, Лена Евсикова, извини уж, что раньше не приехал.

– Алло, Игорь Викторович, вы меня слышите?

Я сглотнул вязкую слюну. Чего это меня так подшибло?

И не видел я никогда Евсикову, и разговоров было – раз, два и обчелся. А задело. И очень крепко. Девчонка меня с самого начала вытащила, поставила на место, во всех смыслах, уберегла от нехорошего…

– Слушаю, да. Вас как зовут, простите?

– Светлана. У вас какой-то вопрос?

– Да нет. В гости хотел приехать…

Нет ответа, лишь дыхание слышу.

Сколько их там погибло от генки? Не буду спрашивать.

– Так и приезжайте, жизнь продолжается, – вроде вполне сердечно сказала. – Теперь так. Вы на довольствии. Через четыре дня к вам придет машина, привезут немного оружия, радиостанции, паек, форму и новые удостоверения. Подберите себе двух помощников, ФИО впишете в бланки сами.

– Ага. Понял, гражданка начальница, все сделаем. – Я решил на том и закончить. – Кстати, у нас все нормально, запишите там в тетрадку. Если что, выйду на связь.