Тохтамыш не держал свое слово – он обманывал на каждом шагу, убивал и грабил, если надо – позорно бежал, потом возвращался, накапливал силы и стремительно шел дальше.

Почему владыка Тимур до сих пор не желал верить в то, что ордынский хан действует так по собственной воле? Почему винил во всем его окружение? Этим вопросом задавался не только верный Тимуру Сайф ад-Дин, но и другие влиятельные беки Мавераннахра.

В этом, несомненно, крылась некая тайна. Неужели Тимур и впрямь когда-то воспринял сироту и беглеца Тохтамыша как собственного сына? Неужели, потеряв первенца Джахангира, он прирос к степному волчонку сердцем? А почему бы и нет…

Пока Тимур был занят персами, события в Мавераннахре развивались следующим образом. Правителем Собрана был поставлен Темур Ходжа, сын Ак-Буги-бека, ближайшего из старых соратников государя. Тохтамыш осадил Собран, но тот дал отпор врагу, и тогда ордынцы пошли грабить все окрестные земли. На помощь из Андижана пришел Умаршах с войском и полководцы из Самарканда.

Битва произошла в обширной степи Чукалак, в пяти йигачах к востоку от Отрара. Ордынцы использовали свой старинный прием, на который попадались все армии, воевавшие с ними. Они намеренно провалили защиту в центре своего растянувшегося по степи войска и дали противнику устремиться вглубь своей территории. Опытный тридцатидвухлетний воин Умаршах, умевший брать среднеазиатские крепости и сражаться в горах, тоже купился на тактику степняков. В пылу битвы решив, что победа за ним, он во главе лучшего отряда погнался за ордынцами, и «живые ворота» за ним захлопнулись. Татарское войско сомкнулось, и пробиться вслед за царевичем не оказалось никакой возможности. А тут ордынцы сами набросились на чагатаев с флангов, решив взять их в кольцо. И те, потеряв своего военачальника и большинство лучших бахадуров, бросились врассыпную. У них не осталось никакой надежды! Это было поражение. Но они не знали, что мужественный и смелый Умаршах, поняв свою ошибку, решил идти до конца – он врезался в ряды татар и, потеряв огромное количество своих людей, с небольшим отрядом пробился через все вражье войско и оказался в тылу врага. Что же делать теперь?

На него смотрели его соратники. Скажет: ударить по врагу в спину – они ударят и погибнут. В его глазах блестели слезы отчаяния и гнева. Грудь под кольчугой вздымалась. Проиграть так глупо и бездарно! Забыть советы отца и Сайфа ад-Дина! Что ж, теперь можно и героически погибнуть! Во имя Аллаха, во имя отчего дома – Мавераннахра!

Всё решали минуты. Кто-то из старых бахадуров, мудрых беков, не боявшихся смерти, сказал:

– Умаршах, отец не простит себе твоей гибели.

– Что это значит? – спросил полководец.

Выехал вперед другой опытный бек:

– Ты – наследник отца, Умаршах. А жизнь принца и наследника стоит слишком дорого!

Если они решили драться, им стоило торопиться – перестроить ряды и ударить по ордынцам, рассеченным надвое и временно потерявшим уверенность в своих силах, сзади.

– Мы можем достойно погибнуть и добыть славу отважных и безрассудных смельчаков, – продолжал второй бек, – но кто вернет эмиру Тимуру и всему улусу тебя и твою жизнь? Твоя смерть поколеблет уверенность в собственных силах многих бахадуров!

Умаршах смотрел на клубящуюся по всему горизонту пыль – там сейчас перестраивались войска противника и готовились для новой атаки.

– Жить в позоре? – вопросил Умаршах.

– Не все битвы можно выиграть! – ответил ему первый бек. – Иногда Аллах требует проиграть – так он учит своих верных детей.

– А если будешь ранен и попадешь в плен? – подхватил второй бек. – Твоему отцу придется расплачиваться сторицей! Даже страшно представить, какие беды ждут твой народ! Но можно все решить иначе: мы вернемся в Андижан, соберем новое войско и вновь ударим по проклятым ордынцам. Решайся, Умаршах!

И принц решился: не стоит погибать понапрасну. И тем более попадать в плен. Умаршах устремился с остатками избранных нукеров и бахадуров назад, в сторону Андижана. Конечно, была погоня, но они отбились. И принц сохранил жизнь. Когда враг оказался позади, Умаршах понял, что едва не совершил великую глупость и не разбил отцу сердце. Лучшее, что он мог сделать в сложившейся ситуации, это остаться в живых, собрать новое войско и вновь ударить по врагу.

Коротко эта история была пересказана Тимуру. И были пересказаны душевные мучения Умаршаха, который пытался через послов оправдаться за поражение перед отцом.

Тимур был в бешенстве. Да, в молодости он сам попадал в засады, уходил от врага по пескам и степям, скрывался от убийц, он проигрывал сражения, провалил крупную схватку с Могулистаном – Грязевую битву, но ему никогда в голову не приходило пожертвовать собой ради этого нелепого слова – честь! А его сын Умаршах мучился из-за такой глупости, а сам он, Тимур, из-за этих мучений благородного сына чуть не лишился второго отпрыска! Какая беспечность! «Будь проклята честь, если она ведет к смерти! – думал Тимур. – Только живые, сто раз проиграв на поле боя и сто раз бежав с него, имеют возможность вернуться и взять реванш. Победить, уничтожить врага, стереть его с лица земли! Только живые! Жизнь и перспектива отмщения – это и есть честь и слава любого полководца!»

Глядя на гнев и отчаяние Тимура, к нему подъехал Сайф ад-Дин.

– Ты не можешь быть везде, государь, – и в Хорезме, и в Ширазе, и в Мавераннахре, и на Кавказе.

Первый раз старый друг не понял его, и слава Богу!

– Слабое утешение, мой друг, – ответил темный лицом Тимур.

– Но это так. И с этим надо смириться. – Сайф ад-Дин искренне решил, что Тимура мучает поражение сына на поле боя. – Даже пророк Мухаммед не мог оказаться сразу в десяти местах. Только Аллах способен руководить всей землей одновременно. Мы – люди. Мы – смертны. Стоит исходить из этого. Но мы можем вернуться и покарать врага. Наши воины – лучшие воины. И об этом стоит помнить, Тимур.

Но в речи Сайфа ад-Дина, который всем сердцем пытался помочь другу, он нашел великое утешение: отмщение!

– А вот это речь мудреца, – кивнул государь. – Месть может быть слаще меда! Насладимся же ею, когда придет срок.

Но о чем не донесли гонцы Тимуру в дороге, потому что сами не знали, так это о том, что Тохтамыш договорился с Могулистаном о совместных действиях. Могулы вскоре перешли восточную границу Мавераннахра, но Умаршах, который выжил и возблагодарил небеса и умных советчиков не лезть на копья и мечи ордынцев, ища смерти, уже успел собрать в Андижане новое войско и преградил могулам путь. В ряде