Н: В каком смысле странно? Испугался за тебя?

Р: Да, но прореагировал не так, как обычно. В этот раз он был серьезен и зол. А я… Я начала понимать, что хочу его. И ничего не могу с этим поделать.

Н: Значит, мы с твоим Лутаком не такие уж и фантазеры! И ты будешь с Рашем! А зол, потому что испугался за тебя. Думаю, он к таким чувствам не привык, вот и злится.

Р: Нет. Я ему дорога, но не как любимая женщина. И мои желания тут ничем не помогут.

Н: Ты уверена? Я плохо знаю мужчин, но до последнего времени жила в тесном мирке клана, поэтому межличностные отношения и проблемы, связанные с ними, слишком хорошо мне знакомы. Может, лучше поговорить с ним напрямую? Это часто помогает решить большинство проблем…

Р: Нет. Ты не понимаешь. Я ведь уже давно с ним знакома, а напарник — это та же семья. Не думаю, что что-то изменится. Сейчас он сильно ранен и я сижу около его постели. Не знаю, что со мной будет, если он не выкарабкается. Наверное, из-за этого я и осознала все, что так долго прятала от себя.

Н: Раш ранен? О-о-о… Риса, мне дико жаль, я сожму кулачки наудачу. Но знаешь, я рада, что ты вовремя осознала свои чувства. Лучше поздно, чем никогда! И главное — верь в то, что все у вас будет хорошо!

Р: Вера — это прекрасно, но теперь или я задушу чувства, или нам с Рашем нужно разойтись по другим парам, а мне, скорее всего, придется еще и перевестись в другой город.

Н: Не глупи! Риса, тебе надо обсудить это с ним!

Р: Стыдно и страшно.

Н: Побег — это крайнее средство и, поверь мне, небезопасное! Лучше пережить стыд и страх, но получить шанс на отношения! По древним преданиям, любовь — это особенное чувство, одно из самых сильных. Когда любишь, то на этой земле тебя держит любимый человек, ты готова умереть за него, готова простить то, что другим никогда бы не простила. Готова отдавать, ничего не прося взамен. Любовь поглощает тебя с головой, и ты не представляешь своей жизни без любимого, и никто не в силах заменить его.

Р: Так у меня есть надежда. Если поговорю, останется только безысходность и его жалость.

Н: Не решай за него! Он — взрослый мужчина! И такая надежда будет медленно тебя убивать! Как ты сможешь жить рядом с ним и спокойно наблюдать его «измены»?

Р: Да-а-а… В этом вся проблема…

Н: Эта проблема решается только одним способом! Надо поговорить с ним!

Р: Посмотрим. Пока меня беспокоит, выживет ли он вообще.

Н: Твоя уверенность в нем поможет ему! Главное, Риса, держись сама! Мне даже представить сложно, в каком ты сейчас состоянии. Я бы, наверное, билась в истерике и заламывала руки.

Р: Истерики уже закончились. Сейчас я опустошена и обессилена. А что тому тебя?

Н: А я тоже поняла, что люблю Сайлара. Представляешь, он начал за мной ухаживать, а я его обвинила, что он из благодарности все это делает. Меня обсмеяли и Сай, и его партнер по делу Людвиг. И мягко предупредили, что он не столь белый и пушистый, как кажется на первый взгляд.

Р: Вот! Я же тебе говорила! Не теряйся и прибери мужика к рукам.

Н: Надеюсь, однажды я тоже смогу тебе написать: «Вот, я же тебе говорила, что вы с Рашем будете вместе!»

Р: Посмотрим… Пойду отдохну. Мне скоро понадобится много сил, и в первую очередь душевных. Пока!

Н: Удачи во всем и терпения, Риса!

Риса Ригал

В приемном покое я сидела не просто подавленная — совершенно убитая. Раш в больнице, и в этом виновата я. Я, его защищающая, и не уберегла.

Сейчас врачи осматривают повреждения и пытаются их залатать, но уже понятно, что ближайшие пару дней Раш проведет в больнице.

А я сижу здесь и не знаю, что делать. И раз за разом прокручиваю в памяти картину его ранения. Как я могла это допустить?

Горло сдавили рыдания.

Уже много лет я не плакала, считая себя сильной женщиной, однако теперь мне было больно. За Раша я переживала, как не переживала ни за одного своего напарника.

Подошла медсестра, подсунула успокоительное. Я автоматически выпила. Меня до сих пор трясло. Откинувшись на спинку кресла, невидящим взглядом уставилась в стену, в душе бушевала целая буря чувств. Меня грызла вина.

Сколько я так просидела, сказать трудно. В какой-то момент ко мне подошел врач, и я вскочила с места, уставившись на эскулапа пытливым взором. Пожилой севар, заметив мои метания, похлопал меня по плечу.

— Не стоит так переживать. Не при смерти же ваш напарник! С ним все будет хорошо.

Я не поддалась на уговоры. Этот мужчина не знает всего.

— Как он сейчас?

— Особо порадовать не могу. У него множественные ушибы, ранения, повреждения внутренних органов. Все открытые раны не несли опасности для жизни, мы их зашили и залечили. С помощью магического проникновения восстановили внутренние органы. Но нужно время, чтобы они полностью нормализовали свою работу.

Я прикрыла глаза. Подобное лечение очень дорого, нам его оплачивает Дозор, и тем не менее, если бы мы промедлили, не успели доставить…

— Сейчас все позади, но несколько дней он должен провести в больнице.

Я представила реакцию напарника на это сообщение, и мне стало жаль того, кто ему об этом скажет.

— Раш уже знает?

— Да, — криво усмехнулся доктор. — Он воспринял наше решение без особого энтузиазма.

Надо думать!

— Но в связи с госпитализацией ему нужны вещи. Есть ли какие-нибудь родственники, способные предоставить ему все необходимое?

Я растерялась. За все время, что мы были напарниками, Раш никогда не рассказывал о семье. Есть ли она у него вообще?

— Я точно не знаю, поддерживает ли он отношения с родными, но обязательно выясню это у него. А пока сама позабочусь обо всех его нуждах.

— Тогда можете его навестить. Но недолго!

Получив разрешение, я сразу же поспешила вдоль коридора и, резко остановившись у нужной двери, осторожно ее приоткрыла.

— Заходи уж! — пробасил изнутри Раш.

Я вошла в палату.

В палате находились мой напарник и еще один мужчина. Кивнув ему, я направилась к Рашу.

— Жена пришла? — спросил лежавший напротив чадара вампир.

— Лучше, — усмехнувшись, ответил Раш, внимательно вглядываясь в мое лицо.