— Я слишком хорошо тебя знаю. Пара недель, возможно месяц и она тебе наскучит. Слишком проста, слишком предсказуема. А ты любишь задачки посложнее.

— Учту.

Но Армель не спешила уходить, коснулась сложенным веером его руки и ядовито улыбнулась.

— Ты всё равно мой.

Сил оставаться уже не было, хотелось принять ванную, отмыться от этого блеска и мишуры, и только потом прийти к Айоле. Жаль, что душу нельзя так же легко отмыть.

… Она ждала его у кровати. Хрупкая фигурка в белом шёлке дорогой сорочки. У него перехватило дыхание, стоило лишь увидеть её.

Пара шагов и руки на её плечах. Она ждёт и верит.

Разворот спиной к нему и тонкая сорочка слетает с плеч, белым облаком опадая на пол.

Рисунок невесты, искусный необычный и лишь для его глаз. Мужчина осторожно проводит по нему пальцем, словно заново рисуя его на коже.

Айола сама развернулась к нему, сама положила ладонь на шею, притягивая к своим губам, затягивая в омут жгучего желания.

Теперь можно. Теперь имеет право…

________________________________

*кильяр — священное вино, которое даётся новобрачным и прихожанам во время служб в храмах Великих.

Мы уехали в Ванагорию через два дня. Теперь мой дом был в этой закостенелой, полной правил и условностей, стране, рядом с мужем, которого я так и не смогла понять. Страстный любовник ночами и холодный аристократ днём. Это сочетание смущало, тревожило и выбивало меня из равновесия.

Надо сказать, что в эти два дня в светлое время суток я его почти не видела, проводя его с Селиной и Делайн. Тётушка готовилась к свадьбе Элодии и ей было не до меня, а кузина просто избегала встреч, чему я была, несомненно, рада.

Но больше всего меня потрясло письмо от отца. Я долго читала его в наших покоях, вытирая поступающие слёзы. Он всегда был немногословен и сейчас письмо занимало всего полстраницы, но я вчитывалась в каждое слово, видела перед глазами его лицо и с трудом сдерживалась от нахлынувших эмоций.

Папа благословлял меня, жалел, что не сможет приехать на свадьбу, но обещал обязательно прибыть в гости и погостить подольше. В конце была приписка о том, что он рад, что так всё сложилось, и я осознала, что Ивар мне не пара.

«Хороший парень, но не твой…»

Конечно, отец думал, что я влюбилась в Торнтона без памяти, наплевав на собственную помолвку и общественные устои. Другой причины папа просто не мог представить, прекрасно зная, что его дочь никогда не купится на деньги и титул.

Ох, папа, если бы ты знал, куда я ввязалась и выбраться уже не смогу. И вполне возможно, что уже не хочу.

— Первый месяц или около того нам придётся пожить в особняке моих родителей, — сообщил мне Леонард за день до нашего отъезда, пригласив к себе в кабинет. — Это не только дань древним традициям, мой дом, подаренный Гареттом Третьим год назад, еще не готов. Капитальный ремонт закончен, остался косметический. Если хочешь, можешь поучаствовать в выборе интерьера.

Я дрогнула, представив весь масштаб трагедии: обои, полная замена мебели, шторы, тюль, предметы интерьера и всё на мне.

— Полностью доверяю твоему вкусу, — поспешно ответила я, подходя к шкафу с книгами, трогая кожаные корешки, проводя пальцами по полкам.

— Это ведь будет и твой дом тоже.

— Понимаю. Но думаю, что здесь я тебе не помощник.

— Почему?

Леонард никак не желал отступать, выпытывая всё до конца, не оставляя между нами даже малейшей недоговорённости и двусмысленности. С одной стороны хорошо, но с другой… как же было сложно признаться в собственной безграмотности и некомпетентности. Конечно, в Академии нам преподавали уроки этикета и даже были дополнительные занятия по домоводству. Вот только я их не посещала, наивно предполагая, что они не понадобятся, а времени зря терять не хотелось.

— Ты с рождения обучался этому, а я просто северянка из далёкого Изгара, которая жила с отцом в небольшом домике. Поверь, мы совершенно не думали о дизайне и прочих радостях ремонта.

— Айола, — мягко, но требовательно прервал меня муж. — Кажется, ты еще до конца не поняла, кем теперь являешься для остальных.

— Твоя жена? — предположила я.

— Ты графиня, аристократка, которая не может ошибаться и никому не позволит унизить себя. Никогда. Когда мы приедем в Ванагорию, о нашем браке уже будет всем известно и даже больше. Слухи, домыслы, откровенная ложь.

— Я понимаю, — кивнула я, вспоминая Мергери.

Эта точно молчать не станет, во всех красках описывая моё моральное падение и соблазнение самого завидного жениха Ванагории.

— Не понимаешь, — покачал головой Леонард. — Мы будем выезжать в свет, ходить на балы, я представлю тебя королю. Закрыться и спрятаться от этого не получится. Мы с тобой публичные личности и должны поддерживать свой статус. Да, я буду стараться быть рядом и не давать этим акулам вонзить в тебя зубы, но ты сама понимаешь, что всегда делать это я не смогу.

— Знаю.

— Поэтому забудь о сомнениях, — он встал с кресла и подошёл ко мне, держа за плечи и заглядывая в глаза. — Ты графиня Элкиз. И интерьером особняка занимаюсь не я, а приглашенный мастер. По приезду в Ванагорию я распоряжусь, чтобы все вопросы она задавала тебе. Если что-то не понравится, вызовет отторжение, то ты откажешься, заставишь переделать. Обещаешь?

— Да, — кивнула в ответ, а в груди заныло сердце:

«Ещё одна твоя любовница?»

Я не имела право это спрашивать, не могла и не хотела знать, но, возникнув, мысль никак не хотела уходить и требовала ответа.

— Что-то не так?

Хватка стала сильнее, и я покачала головой, выбираясь из захвата и отступая в сторону.

— Нет, всё хорошо. Хорошо, ты совершенно прав. Я займусь интерьером твоего дома.

— Нашего, — поправил меня Леонард, странно блеснув глазами.

— Нашего дома, — тут же подтведила я, улыбнувшись.

— Вряд ли кто-то тебе поверит, если ты даже себе боишься признаться в том, что мы муж и жена.

Я не стала с ним спорить.

— Мне просто надо время. Совсем немного. Не переживай, я не буду тебя позорить и за твоей спиной прятаться не стану.

— Я нисколько в тебе не сомневаюсь. А теперь прости, у меня дела, — мужчина вернулся за стол и склонился над бумагами.

— Да, конечно, не буду мешать.

Я бросила на него всего один взгляд и вышла, отправившись на поиски подруги, которая как раз шла мне навстречу.

— Что-то случилось? — сразу спросила Селина, стоило ей только взглянуть на моё лицо.