Кому какое дело до старой мебели и звона, если в центре залы стоит огромный, острозубый, когтистый, хвостатый и крылатый ящер, блистающий изумрудной чешуей природных доспехов, какие не проткнуть копьем, не разрубить обычным мечом, не поразить злым заклятием.

— Держите меня семеро! Твой куст вылечил калеку?! — восторженно выпалил Адрис, разом позабыв про брань.

Дракон же неспешно прошелся по залу. Теперь его природная нагота, прикрытая чешуей, казалась вполне пристойной и никакого блюстителя девичьего целомудрия, равно как и саму Тиэль, не задевала. Странную эльфийскую деву наличие голого мужчины в опасной близости от себя и до этого особо не волновало. К чему маяться глупостями из-за глупых условностей, когда можно стать свидетелем великолепного эксперимента?!

Роскошный ящер, немного привыкнув к телу, распахнул, разминая, крылья и пару раз легонько взмахнул ими. В воздух взмыли остатки пыли, не подъеденные вездесущими растительными шариками-пылеглотами. Парочку этих растений, пасущихся в зале, от поднятой крыльями волны воздуха вымело из убежищ под креслами, подняло над полом и звучно шмякнуло о стену.

— Крылья-а-а! Я снова крылат! — заревел Криспин, привстав на задних лапах, и стукнулся о потолок в опасной близости от покачивающейся на фигурных цепочках люстры, с которой слетел чехол.

— Зеленые, кажется, огонь не выдыхали? — торопливо уточнил призрак, озаботившись степенью пожароопасности гостя. Особняк, конечно, каменный, но мебель-то, ковры, занавески — все гореть способно.

— Нет, они только кислоту вырабатывают, — безмятежно откликнулась Тиэль, любуясь хищной красотой дракона — живым воплощением мощи. Так уж вышло, что до сего дня эльфийке не доводилось видеть ящера в природной форме вживую, только скульптуры, картины и иллюстрации в книгах.

— Так! — мигом взвился к морде Криспина призрак и приказал: — В особняке кислотой не плеваться, обстановку не портить! Тиэль тут еще жить!

— Я и не думал, — удивился дракон, озадаченно почесывая лапой морду, словно граф по ней и в самом деле стукнул.

— Вот и не думай! — рявкнул Адрис и сварливо прибавил: — Чем орать о крыльях, лучше бы помог эльфийке. Ей теперь снова подкормку для мэллорна всю ночь готовить.

Тиэль же вовсе не выглядела усталой или озабоченной. Она продолжала любоваться драконом, правда, щупать его не спешила. Быть затоптанной в приступе благодарности неловким другом эльфийка вовсе не желала. Все-таки Криспин не менял обличье долгие годы и, судя по столкновению с потолком, немного разучился владеть собой в самом прямом смысле слова. Координации зеленому другу следовало учиться заново.

Сконфуженный дракон моргнул раз-другой, очертания поплыли, и снова на плитках пола оказался голый мужчина. Неожиданно Криспин смутился собственной наготы и слишком торопливо принялся собирать одежду. Чтобы не стеснять друга, Тиэль отвернулась и занялась сбором шариков-пылеглотов. Столкновение со стеной никакого ущерба растениям не нанесло, скорее наоборот. Оказавшись на такой высоте, куда сами бы по лепнине стен добирались очень долго, вездесущие уборщики только что не чавкали от удовольствия, поглощая пыль.

— Я не знаю, как благодарить… Ты вернула мне жизнь, — просто промолвил Криспин, встав за спиной у Тиэль. И тут же, резко прервав всякие попытки расшаркиваний, не выдержал. Сгреб хрупкую эльфийку в объятия и, восторженно хохоча, закружился с живой ношей по залу.

— Не я, это сделал мэллорн. Я лишь рассказала ему о тебе, — с улыбкой возразила Тиэль, когда ее наконец опустили на пол. — Ты отдал самое дорогое, что имел, не надеясь на плату или воздаяние. По поступку получил и награду.

— Все равно благодарю и сочту за честь помочь в составлении подкормки, если ты примешь мою помощь, — склонил голову светящийся от счастья Криспин.

Как ни хотелось ему, бросив все и всех, взять лошадь и мчаться за город, чтобы там, на просторе, проверить силу крыльев, вспомнить позабытое ощущение полета, дарующего счастье абсолютной свободы и единения с небом, дракон сдержался. Долг он поставил выше немедленного исполнения желания.

— Хорошо, — согласилась Тиэль и на ходу поделилась с травником своими соображениями: — Смесь я составляю сама, но, думаю, исцеленный дракон как помощник лишним не будет!

И два фанатика углубились в обсуждение особенностей взаимодействия компонентов смеси, фаз их добавления и прочих совершенно чуждых Адрису деталей работы. Он и при жизни в траве ничего не понимал, даже той, дым которой юные глупцы вдыхают с помощью курильниц, не баловался, а уж став привидением, и вовсе растениями интересоваться перестал.

Оставленный за бортом событий призрак задумчиво хмыкнул над парой осыпавшихся со шкуры Криспина крупных изумрудных чешуек, прикидывая их ювелирную ценность для серег в подходящей оправе из благородного металла, и отправился прогуляться около особняка. Все равно готовка искрящейся золотым светом жидкой зеленоватой грязи — а именно на грязь больше всего походила подкормка — занимала несколько часов. Проводить их за скучным созерцанием процесса и слушать воркование парочки маньяков-травников Адрис не собирался. Лучше уж проверить, куда запропала паучиха и чем она занята. Потом можно будет вокруг особняка облететь, глянуть, сторожит ли покой лейдин приставленная к ней охрана или все-таки расползлась по домам, поняв бесполезность своей работы.

В то, что пропавшая Теноби поймала Гулд на праздничный обед, граф не очень-то верил. Но вдруг ядовитая крошка нашла какую-нибудь забаву, способную развлечь и его? Увы, надежды призрака не оправдались.

Паучиха мирно довязывала скатерть на кухонный стол, а кухарка вдохновенно гремела посудой да восторженно ахала, оценивая труды мелкой рукодельницы. От неконтролируемого страха пред гигантским чудовищем о восьми мохнатых лапах не осталось и следа. Такова уж гоблинская черта! Все окружение они первым делом оценивают с точки зрения практической пользы. Полезность Теноби для Гулд стала очевидной и закрыла собой привитый в детстве нелепый ужас. Ну паук, ну большой, ну глазищами сверкает лиловыми, зато ест мало, на него даже готовить не надо. А уж такие скатерти с салфетками вяжет, какие не каждой мастерице по плечу, не говоря уж о скорости!

Призрак скучал. Парочка травников возилась с составлением чудо-смеси чуть ли не до вечера. Вдвоем они ее и вылили под корни подрастающего и, Адрис мог бы поклясться в этом, умнеющего буквально с каждой новой веткой, листом и цветочком мэллорна. Только после торжественной, приравненной к ритуалу процедуры подкормки дивного растения Криспин покинул особняк. Он твердо намеревался поразмять крылья неподалеку от городской стены. Что этого не стоит делать над Примтом, понимал даже одержимый нетерпеливым предвкушением дракон. Все-таки отголоски последней войны еще были свежи в памяти горожан. Какой-нибудь маг, пострадавший от кислотного плевка, вполне мог на одних рефлексах послать вдогонку летуну пару-тройку огненных копий из тех, что не просто сгусток магии, а обретший твердь жар. Такие и дракону повредить могут!