— Я точно не смогу тебя отговорить? Затея глупая, и если бы Маус был бы с нами, то не одобрил бы.

— Но мы остались вдвоем и можем немного повеселиться! Не думаю, что кто — то сможет мне навредить, учитывая мои…хм…особые навыки. Да и ты, в случае чего, подстрахуешь! — Подмигнула ему Данель. — И, неужели ты хочешь оставить детский приют без средств? Ты, как никто другой, знаешь, как нуждаются беспризорные дети!

— Ну, хорошо, уговорили. — Кивнул Рой. — Но я буду рядом с Данель постоянно.

— По рукам! Я выберу для вас двоих лучший столик в «Рояле». Приходите не позже четырех, ведь в шестом часу начало. Итак, до встречи! — Патрико снял с плеч простыню, торжественно вручил ее Рою, и одним движением погрузился в воду, подняв вокруг себя тучу брызг.

* * *

В просторном трактире «Рояль», который находился прямо под открытым небом (если не считать брезентового навеса и декоративного плюща по потолку), было не жарко. Солнце медленно склонялось к горизонту. Два юных охотника, сидя за столиком, любовались этим зрелищем.

— По — моему, твой наряд вульгарен, куколка, — хмыкнул Рой, когда девушка только присела за столик. Черное платье из гюпюра с рисунком в виде множества гребешков волн, открывало спину, на груди красовались бусы из искусственного камня.

— Ты просто завидуешь, Рой. Или захотелось тоже поучаствовать в конкурсе? — отозвалась Данель, показав язык, — Понравилось бегать в женском платье? Я могу это устроить!

— Что за чушь! — Надулся Рой. — Тебе, наверное, голову напекло, раз появились подобные мысли.

— Значит, ты просто ревнуешь, — понимающе подмигнула ему Данель и заливисто рассмеялась. — Сегодня сюда пришло множество народу. И все сломали глаза, разглядывая меня.

— Я думал, участницам конкурса нельзя появляться в зале до начала представления, — мрачно ответил Рой, игнорируя ее последний комментарий.

Девушка поправила лямку платья.

— Ты очень внимательный, да? На самом деле, Патрико мне разрешил. Мне стало нехорошо из — за духоты. Я отказалась наносить макияж, и зря занимать место в примерочной. Он разрешил мне посидеть здесь, с тобой. Ты против?

Рой пожал плечами и уставился куда — то вдаль. В эту минуту соседний столик заняли трое мужчин. На местных они не походили, несмотря на простую одежду. Говорили вполголоса, но когда в зале стало тихо, Данель и ее спутник смогли услышать каждое слово:

— Пир во время чумы. Такое могут устроить только торгаши без чести и совести. Говорят, во внезапной смерти короля виновата его внучка, принцесса Данель. Он спрятал девчонку в Желтой башне, опасаясь за ее жизнь. Но дурочка сбежала, расстроив этим старика и ускорив его кончину. Говорят, будто дед так и не раскрыл ей правды о ее высоком происхождении.

— Боюсь, девчонка нашла свою смерть в какой-нибудь сточной канаве. — поддержал беседу другой. — Теперь вся власть перейдет в руки Кениша, а от того я бы не стал ждать ничего хорошего.

Данель, которая медленно помешивала сахар в чашке с чаем, вдруг выронила ложку и побледнела как полотно.

Рой, заметив это, успокаивающе сжал ее холодные пальцы:

— Все в порядке. Не стоит так нервничать. Это всего лишь слухи…

Девушка резко поднялась из — за стола, явно собираясь уйти. Но тут ей на плечо легла широкая ладонь мастера Патрико:

— Дорогая, через пару минут твой выход. Куда это ты собралась?

— Все отменяется, я передумала, — нервно ответила Данель и попыталась пройти мимо него. Но Патрико не позволил, более того, вцепился ей в плечо мертвой хваткой:

— Вы никуда не пойдете.

В ту же минуту мир поплыл перед глазами Данель. Голос Патрико доносился до нее глухо. Ноги подогнулись, и она едва не упала. Посмотрев в сторону Роя, она заметила, что он уронил голову на стол, и лежит неподвижно. За его спиной радужными пятнами расплывались какие — то тени.

Это было последнее, что она увидела, прежде чем потерять сознание.

Кениш Тиль наслаждался первыми днями абсолютной власти, словно отыгрываясь за долгие годы забвения. Устраивал званые приемы, охоты, кровавые поединки без правил, и бесконечные балы, на которых спешил появиться перед придворными с новой, изумительной по красоте, любовницей.

Коронация была назначена через неделю, и все при дворе — от Круга Пятерых до последнего конюха — были заняты, спеша завершить все приготовления к торжеству.

Менее всего регента беспокоил слухи о том, что он, вроде как обязан страдать, оплакивая кончину любимого брата.

Нет, Кениш считал своим долгом встряхнуть Веталию и заставить ее склониться под сильной рукой нового короля. Тем более, что он собирался править вечно. В последнем ему требовалась помощь Оракула. Но тот пока не спешил раскрывать карты; как и когда он превратит ныне действующего правителя в одного из бессмертных существ.

Очередная беседа состоялась за несколько дней до коронации, когда Оракул неожиданно заявился в покои принца. Тиль Второй, как его называли при дворе, как раз закончил принимать ванную с розмарином, и хорошенькие служанки накинули на его плечи халат.

Кениш с недовольством уставился на гостя, который до того не смел показаться на глазах без особого разрешения. К тому же, Оракул все еще не скрывал свое лицо. На этот счет у Тиля было несколько теорий. Например, то, что Оракул — вампир, и может бродить днем по замку только благодаря какой — то особой магии. И, тем не менее, руки и лицо, а также все остальное тело ему приходится скрывать под одеждой. Да что говорить — даже ванную он принимал в кромешной темноте, как донесли доверенные слуги.

По другой версии — оракул был уродлив, и боялся испугать своей внешностью повелителя. Эта версия нравилась Кенишу больше.

Оракул склонился в приветственном поклоне. Темная сетка, скрывающая лицо, чуть качнулась:

— Мой господин, я бы хотел поговорить с вами наедине.

Кениш понимающе кивнул, и хлопнул в ладоши:

— Все свободны.

Служанки моментально сбежали, за ними последовала хмурая стража.

Регент тяжело опустился на диван у раскрытого окна, подхватив с серебряной тарелки яблоко и разрезав его на несколько ломтиков. Задумчиво нанизав один из них на острие ножа, Кениш отправил его в рот:

— Надеюсь, ты хочешь поговорить со мной о церемонии обращения. Мне надоело ждать. Век полукровок не долог, и мне требуются срочные меры…

— Господин, у нас все готово к церемонии. Но это случится лишь после вашей коронации. Однако, есть деталь, которая смущает наших общих друзей в Этернале. — Голос Оракула стал тверже. Впрочем, держался он по — прежнему почтительно.

— И что же это за деталь? Не хотите ли вы навязать мне новые условия сотрудничества? Менять правила перед сделкой — дурной тон, не так ли?! — Кениш вонзил нож в кожаную обивку дивана, мечтая так же разделаться и с Оракулом.