генерал-майор К.В. Крайнюков прибыл в армию за сутки до начала наступления и провел в ней два дня. О своих первых впечатлениях он рассказал много лет спустя на страницах «Военно-исторического журнала»:

«На окраине полуразрушенной деревушки разыскал командующего 60-й армией генерал-лейтенанта И.Д. Черняховского и члена Военного совета армии генерал-майора В.М. Оленина. Об Иване Даниловиче Черняховском, как о талантливом и растущем военачальнике, я слышал раньше, а увидеть его довелось впервые. Признаюсь, я невольно залюбовался этим стройным, молодым, красивым генералом. Он был свежевыбрит, подтянут, ладно сидело на нем обмундирование. Подчиненные стремились ему подражать. Всюду чувствовалась дисциплинированность, подтянутость, войсковая четкость. Генерал Черняховский протянул мне руку и поздоровался будто с давним знакомым… Иван Данилович был человеком обаятельным, и встреча с ним произвела на меня большое впечатление».

Генерал Крайнюков сообщил Черняховскому, что 1 ноября, точно по намеченному плану, началось наступление 40-й и 27-й армий с Букринского плацдарма. И на этот раз наступление принимало там затяжной характер. Ожидавший удара враг встретил атакующие части организованным огнем, одна за другой следовали его контратаки. Манштейн подтянул сюда оставшиеся резервы. А нашему командованию это и нужно было!

Утром 3 ноября перешла в наступление ударная группировка фронта с Лютежского плацдарма и к северу от него. Это было, конечно, полной неожиданностью для гитлеровцев! 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко к утру 5 ноября перерезала дорогу Киев — Житомир.

В ночь на 3 ноября Черняховский прибыл на свой наблюдательный пункт недалеко от переднего края. В восемь часов грянула наша артиллерия. В восемь часов сорок минут туман стал рассеиваться. Войска 60-й дружно атаковали врага, стремительно продвигались вперед. Несмотря на то что противник использовал заранее подготовленную оборону и оказывал нашим соединениям ожесточенное сопротивление, они выполнили ближайшую задачу. Успех наступления определился в первые же часы.

С наблюдательного пункта командарма хорошо был виден этот стремительный рывок, а затем продвинувшиеся вперед стрелковые цепи скрылись в густой пелене белесого дыма и гари.

Мощный удар ошеломил врага. Войска армии прорвали передний край обороны противника на фронте до 18 километров, заняли населенные пункты Федоровка, Глебовка, Ровы, Ростесно и ворвались на северную окраину Дымера.

Доклад Черняховского о ходе боя был встречен командующим фронтом с удовлетворением.

— Начало, Иван Данилович, хорошее, — сказал Ватутин. — Но темп наступления надо повысить. От вашего продвижения во многом зависит успех удара на Киев левого соседа.

Повысить темп наступления Черняховскому не удалось. Во второй половине дня сопротивление врага резко возросло. Противник прочно удерживал восточный берег р. Здвиж, не нарушенной оставалась его оборона и на рубеже р. Ирпень, перед правым флангом 38-й армии. Наступавшие в междуречье Здвижа и Ирпеня стрелковые части 60-й армии попадали под перекрестный огонь с обоих флангов. Пехота нуждалась в поддержке танков, а их у командарма не было. Находившийся в резерве Черняховского 7-й гвардейский механизированный корпус не был еще укомплектован ни людьми, ни боевой техникой и реальной силы не представлял.

В последующие два дня на подступах к Киеву с обеих сторон продолжалось наращивание сил. В сражение были введены вторые эшелоны и резервы 38-й и 60-й армий, а затем и подвижные войска фронта.

К утру 5 ноября подвижные части, отразив контратаки 7-й танковой и 20-й моторизованной фашистских дивизий, достигли Святошино и перерезали железную и шоссейную дороги Киев — Коростень, Киев — Житомир. Для киевской группировки противника создалась угроза полного окружения.

Наступавшие с севера стрелковые дивизии и части 38-й армии при поддержке 5-го гвардейского танкового корпуса ночным штурмом ворвались в Киев и после ожесточенных уличных боев к утру б ноября овладели столицей Советской Украины.

Продвижение войск левого крыла армии Черняховского, несмотря на ввод в бой корпусных и армейского резервов, развивалось медленно.

Только 6 ноября сопротивление немцев было сломлено и на этом участке. Соединения 24-го и 30-го стрелковых корпусов 60-й армии овладели Катюжанкой, Фелициаловкой, Буда Бабинской и вышли на восточный берег реки Здвиж. Левее, на линию железной дороги Киев — Коростень, выдвинулся 1-й гвардейский кавалерийский корпус. Контратакующие части 8-й немецкой танковой дивизии были отброшены за реку.

Теперь можно было с уверенностью сказать, что угроза нанесения противником контрудара по главной группировке фронта с северо-запада окончательно снята. 60-я армия полностью выполнила свою задачу.

Вечером 6 ноября, накануне 26-й годовщины Великой Октябрьской революции столица нашей Родины Москва салютовала воинам 1-го Украинского фронта двадцатью четырьмя залпами из трехсот двадцати орудий!

«В боях за освобождение города Киев, — говорилось в первом же абзаце приказа Верховного Главнокомандующего, — отличились войска генерал-полковника Москаленко, генерал-лейтенанта Черняховского, танкисты генерал-лейтенанта Рыбалко, летчики генерал-лейтенанта авиации Красовского и артиллеристы генерал-майора артиллерии Королькова».

Среди особо отличившихся соединений упоминались 121-я Рыльская стрелковая дивизия генерал-майора И.И. Ладыгина и 141-я стрелковая дивизия полковника С.С. Рассадникова, входившие в состав 60-й армии. Им присвоены почетные наименования Киевских.

Жуков, не склонный к сантиментам, в воспоминаниях написал не только о боевых действиях, но и о таких вот переживаниях:

«В 9 часов утра вместе с Военным советом фронта мы прибыли в Киев, куда уже стекались толпы измученных жителей города, прятавшихся в окрестностях от зверской расправы фашистов. Наши машины обступили со всех сторон.

Большинство людей выглядели крайне истощенными, но как светились глаза киевлян, увидевших не в мечте, а наяву своих освободителей, родных советских воинов! Многие плакали от радости, каждый хотел что-то рассказать о давно наболевшем, выстраданном…

Проезжая по хорошо знакомому мне Крещатику, когда-то красивейшему проспекту города, я ничего не мог узнать: кругом были сплошные развалины. Так выглядел наш древний Киев после ухода гитлеровцев».

Жуков вспоминал довоенные времена, когда он был командующим Киевским военным округом и штаб его находился в этом одном из красивейших городов. Здесь он не раз, отдыхая, гулял по красивому Крещатику. Читатели видели, наверное, на снимках, какие развалины остались от уникальных архитектурных сооружений этого проспекта. Я тоже видел (не на фотографиях!) эти разрушенные здания. И самое ужасное, что многие дома были разрушены не в ходе боев, а уничтожались специальными подрывными командами гитлеровцев.

Сразу же после московского салюта Черняховскому позвонил командующий фронтом. Ватутин поздравил командарма и войска армии с большой победой и наступающим праздником — 26-й годовщиной Октябрьской революции.

— А праздновать, Иван Данилович, будем позднее, когда отгоним гитлеровцев подальше от Киева. Сейчас обстановка не позволяет. Ожидаю доклада о форсировании реки Здвиж, а потом Тетерева, — добавил комфронта более официально.

Киевская наступательная операция 1-го Украинского фронта успешно завершилась, но упорная, жестокая битва за Киев и прилегающий к нему плацдарм на правом