— Замолчи, Эденгар! — прогремел голос отца. Музыканты снова замолчали. Гости загудели изумленно, зашевелились, будто листья мертвого леса.

— Ну, уж нет! — Эд выровнялся и бросил в отца гневный взгляд. Плечи разогрелись от ярости, одежда вот-вот воспламенится, дракон ревел внутри и желал мстить. — Мы поженимся, но ты дашь слово не вмешиваться в мои решения. Решения короля!

Отец свел брови, поправил мантию и коротко кивнул. На сухих губах застыла довольная улыбка. Эд хрустнул зубами и отвернулся.

— Эд, — зашептал Вальвенсо. — Мне жаль… Мне очень жаль.

— Переживу, — проскрипел в ответ Эденгар и оттолкнул руку поддержки. — Продолжим!

Невеста всхлипнула и еще сильнее согнула спину. Светлые кудри просвещались сквозь вуаль. Девушка дрожала и плакала. Не щадя ни ее, ни себя, Эденгар выкрикнул:

— Да, я…

Окна затрещали, стены зашевелились, а на голову посыпались осколки стекла. Витражи с грохотом разрывались, а в церковь вломился белый с радужным переливом дракон. Он наткнулся крыльями на острые стекла и рухнул на блестящий каменный пол церкви.

Люди с криком стали бежать прочь, охрана короля выступила вперед и нацелила в дракона копья стрел и навершия посохов. Дракон тяжело дышал и смотрел на Эда кристально-чистыми голубыми глазами.

Несколько болезненных шагов вперед, сквозь мутное осознание и узнавание. Вальвенсо запротестовал:

— Стой! Мы не знаем, кто это.

— Отцепись! — отмахнулся Эд. Ему не нужно было доказывать, достаточно было посмотреть в глаза. Это была его девочка. Его малышка.

Он рухнул перед ней на колени и потянулся к морде. Драконица фыркнула и зарычала. Кровь изуродовала ее белую чешую, раскрасив неровными пятнами, и залила кремовый пол темной лужей.

— Ланни, свет мой… прости меня.

— Она перешла! — вскрикнул Святозар, появившись из ниоткуда, и подступил ближе. — Так вот почему… Эд, ей не хватит сил перевоплотиться, если не сделать это сейчас. Нужно попросить ее… Быстрее…

— Слышишь, Светлана, вернись ко мне, — Эд не убрал руки, даже когда она огрызнулась и цапнула острыми зубами за пальцы. Притянул за холку к себе, коснулся носом ее израненной щеки. — Только нужно стать собой.

Она зарычала, а потом завыла и беспомощно повозила по полу израненными крыльями. Радужные рожки изогнулись, а синие глаза заволокло алой тьмой.

— Я люблю тебя, — прошептал Эд и, не обращая внимания на ее угрожающий рык, коснулся губами ее лба. Обнял огромную шею и снова прошептал: — Люблю. Вернись. Я не могу без тебя. Моя Ланиэль. Светик, прошу…

Драконица дернулась, и рык перетек в крик. Чешуя плавно стала человеческой кожей. Девушка несколько раз дернулась и затихла.

— Эд, в сторону! — завопил Святозар и вцепился в плечи. Эд скрипнул зубами, поднял голову и прошипел:

— Нет. Я буду рядом! Можешь попробовать меня отодвинуть.

— Дай хоть глянуть ее раны, — спокойно ответил Зар. — А потом она вся твоя.

Эденгар обернулся. Света была в крови, волосы слиплись и скомкались, плечи и руки изрезаны, а под грудью горели глубокие рваные раны, будто ее что-то проткнуло.

— Да, конечно, — Эд сбросил китель и попросил еще один у Вальвенсо, что все еще топтался рядом. Накрыв наготу Светланы, Эденгар отошел в сторону и попытался нормально вдохнуть. Горечь все еще давила и мучила.

— Эденгар, — позвал отец. От его голоса дернуло так неожиданно, что Эд влепился плечом в колонну. Потемнело в глазах, и он выжал:

— Я не стану жениться на нелюбимой. Ни-ко-гда.

— Женись на ком хочешь, — сказал отец и подошел ближе. Теплая рука легла на плечо. — Я ждал, когда ты проявишь характер, силу воли, гордость. Если ты не можешь пойти против отца, не сможешь пойти и против врага.

— То есть традиции не при чем? Ты просто проверял меня?!

Король повел плечом и накось улыбнулся.

— Ты проявлял малодушие, не искал выходы, а мне нужен был сильный наследник, не мямля.

— Но так… — Эд откашлялся, — учить жестоко. А если бы свадьба состоялась…

— Жизнь покруче умеет учить, мой сын. Я умираю и хочу оставить трон в надежных руках. Хочу, чтобы Дакрия процветала, развивалась и… — он замолчал и перевел теплый взгляд на израненную Свету, — радужных драконов на троне у нас еще не было. Она очень сильная, Эденгар. Береги свое сокровище и больше не позволяй жизни идти против твоего сердца. И, да, я очень любил твой мать. И до сих пор люблю.

Король пошатнулся и оперся на руку слуги.

— Я пойду, мне пора на покой. Я и так долго держался.

— Пап… не надо, прошу, — Эд подобрался ближе. И заговорил жестче: — Я хочу, чтобы ты увидел внуков. Я тебе запрещаю уходить. Слышишь? — помог отцу выровняться и поднырнул под свободную руку.

— Она научила тебя этому? — хмыкнул отец.

— Да. Очень упертая, очень смелая.

— Настоящая королева, — протянул король. — Иди к ней. Так и быть, еще поживу. Надо же кому-то вас уму-разуму учить.

Эд передал отца другим слугам, а сам побежал к Светлане.

— Только не думай, что она простит тебя так легко, — бросил с насмешкой король и, взмахнув рукой, поплелся в обнимку со слугами прочь из церкви.

Эд подошел к девушке и тихо сказал:

— Я знаю. Я вымолю прощение, — поднял ее на руки. Легкую, совсем невесомую. И под присмотром Святозара понес девушку в спальню. Вальвенсо в коридоре извинился и убежал в другую сторону. Он переживал за Каиру, и Эд его прекрасно понимал.

Сон выпускал медленно. Гудело что-то, будто рядом проезжает колонна грузовиков или товарный поезд.

Тяжело разлепив веки, Света уставилась в привычную темноту. Ей показалось, что она умерла, когда спрыгнула с повозки. Долго падала во мрак, а потом увидела крошечный огонек. Он плясал, как заведенный, и звал за собой. Распахнув за спиной невидимые крылья, Света полетела за ним.

А потом было больно, и сквозь боль она слышала Эда. Старалась отпустить его, прогнать, но он не уходил, влезал под кожу и мучил.

— Света? — тихий голос заставил вздрогнуть. — Тише, это я, — Эд сел рядом и коснулся плеча. Кровать под его весом прогнулась.

— И зачем ты здесь? — сипнула Света и прикрыла ненужные веки.

— Прости меня. Прошу пойми, — дракон коснулся ее руки, но она одернулась и ударилась о тумбочку или стул. Неважно, она все равно не видела ни черта.

— Уходи, — зашипела. — Я не хочу тебя слышать. Просто уйди.

— Дай мне попытаться, дай нам шанс, — шептал Эденгар и не шевелился. От его тембра катились мурашки по плечам. — Ты же давала его даже тогда, когда все было очень плохо. Почему сейчас отворачиваешься?