простак, — задумчиво сказал Харти, рассматривая жемчужину в своей ладони. — Охиронцы понимали законы мира лучше других. Поэтому учились быстрее. Миру это не нравилось. Ты знаешь, как достичь просветления?

Вопрос оказался неожиданным, но Аслан знал на него ответ.

— Достичь гармонизации с миром.

— А что будет, если мир не хочет гармонизироваться с человеком?

— Вероятно, человек не достигнет просветления?

— Именно. Охиронцы не могли достигнуть состояния просветления. Ни одного Просветленного охиронца за все время существования их клана.

— Как же так? Это великий клан, — удивленно сказал Аслан.

— Именно так. Подобное их не устраивало, поэтому охиронцы сделали нечто, способное обмануть мир. Сама эта попытка стала угрозой для стабильного существования мира — за это Охирон и был уничтожен. Такова версия, хех, — сказал Харти.

— Еще что-то?

— Ты и так знаешь слишком много. А я — всего лишь скромный торговец из этой выгребной ямы. Впрочем, разговор мы еще не закончили. Ты силен. И я уже понял, кто ты такой. Если бы на арене выступил сам племянник Сизого Камня, можно было бы заработать немало денег.

Двери отворились. Охранники, каждый на уровне Мастера, хотели прижать лезвия своих мечей к шее Аслана.

Только меч Аслана уже был плотно прижат к шее Харти.

— Меч Малегии? Не думал, что ты владеешь этой техникой Сизого Камня так хорошо, — невозмутимо сказал мужчина.

— Придется заплатить, — сказал Аслан.

— Что ж, ты сможешь уйти отсюда. Достойная плата, как считаешь?

— До двери твоего дома мы прогуляемся.

Уже у дверей Аслан толкнул Харти в руки охранников. И тут же сбежал Шагами Предков. Испытывать удачу во второй раз Аслан не собирался.

* * *

Прикованный к стене человек не должен был проснуться. Специальный токсин, звуковые волны и несколько порций мощного снотворного даже Мастера погружали в долгий непробудный сон. Перед тем, как повесить идущего на стену, его раздели. Все, что было на человеке, сложили у стены. Там же лежал и небольшой оберег из волчьих зубов. Прошло десять минут — и оберег треснул, ломаясь на части. А человек моментально проснулся.

«Где это я?», — подумал Ливий. Память быстро подкинула картины боя с скорпионами.

«Меня усыпили и приволокли куда-то. А потом повесили на стену, как украшение», — подумал Ливий и попытался освободиться.

Ничего не получилось.

«Не чувствую ярь. Не ощущаю внутреннюю энергию, ни в теле, ни в ядре. Может, Воля?».

Воля тоже молчала.

«Физическое состояние тоже далеко от нормы. Дело не только в препаратах, тут я как-нибудь справился бы. А вот кандалы…Какие-то артефакты, по всей видимости. Попробую погрузиться в Божественную медитацию», — подумал Ливий, но и тут его ждал провал. Внутренний мир не появлялся, как бы Ливий ни старался.

«Интересно, почему ноги не скованы?», — подумал Волк. Неизвестные похитители оставили ноги свободными. Несколько раз стукнув ногой по стене, Ливий убедился, что комната сделана из прочного материала.

«Будет сложно. И что, на органы пустят?», — подумал Волк. Почему бы и нет? Раз уж здесь так заведено, то из него могут сделать отличный механизм…

Ливий помотал головой. Надо было думать, как выбираться из такой щекотливой ситуации.

В дверном проеме показался механизм. Верхняя половина напоминала человеческую: стальная вытянутая голова, грудь. Рук было четыре: две оканчивались манипуляторами, похожими на человеческие ладони, одна — циркулярной пилой, а еще одна — чем-то, похожим на большой скальпель.

Ниже пояса механизм выглядел куда экстравагантней. Шесть длинных тонких ног размещались по кругу. Механизм будто не зашел в комнату, а плавно вплыл в нее. И от таких четких движений Ливия пробрала дрожь.

Это не был охранник, чьи движения грубы и механичны. Даже скорпионы, несмотря на их скорость, двигались и близко не так плавно.

— Что вам от меня нужно? — спросил Ливий на северном.

Механизм никак не отреагировал на слова. «Не слышит. Не понимает. Или ему просто плевать на слова пленника», — подумал Ливий.

Замерев перед пленником, механизм не двигался секунд десять. А потом скальпель с молниеносной скоростью полоснул Ливия по руке в районе бицепса.

— Ты чего творишь? — прокричал Волк.

Скальпель оставил едва заметный позрез на коже. Не так-то просто повредить Тело Дракона, даже если ты не можешь направить ярь на защиту. Впрочем, палача — так его окрестил в голове Ливий — это ничуть не волновало. Механизм провел скальпелем еще раз, и еще, и еще, старательно увеличивая разрез.

— С-сука, — прошипел Ливий.

С такой болью можно было мириться. Но сама ситуация, само ощущение беспомощности трепали нервы Ливию. Стойко держась под странными пытками, Волк думал, что ему делать. И кое-что придумал.

Скальпель добрался до мышц — и там почти перестал брать плоть. Тогда палач решил изменить стратегию и поднес к руке пилу.

Поджав обе ноги к груди, Ливий толкнул ими механизм. Даже без яри удары Волка не стоило недооценивать. Но сейчас Ливий был слабее, чем обычно. А шесть ног палача давали ему поразительную устойчивость. Ударившись о противоположную стену, механизм вновь крепко встал на ноги. От удара голова палача совсем не пострадала, не осталось даже вмятины. А на груди виднелась лишь едва заметная царапина.

Ливий толкнул врага не просто куда-то вперед — там лежали вещи Волка. И наконечник копья как раз торчал в сторону палача — острие и поцарапало механизм.

Справа на небольшом столике лежали разные механизмы. Подойдя к столу, палач взял оттуда кандалы. И пошел с ними к Ливию.

Ливий пытался отбиваться. Механизм с легкостью схватил Волка за ногу, чтобы прижать ее к стене и закрепить кандалами. Со второй ногой палач проделал то же самое. А потом просто развернулся и ушел из комнаты, чем здорово удивил Ливия.

Медленно кружась, сверху падало воронье перо. То самое, которое дал Ливию шаман Иса. Сейчас вещи Ливия валялись на полу. И перо тоже было в рюкзаке, когда в него влетел палач.

«Как хочешь, а хватай», — сам себе дал команду Ливий. Перо едва не пролетело мимо: Волк схватил его пальцами за самый кончик. И тут же ловко переместил перо в ладонь.

«Хоть немного яри, всего каплю», — думал Ливий, стараясь влить в перо хоть что-то. Не получалось. Ливий совсем не чувствовал свою внутреннюю энергию, а без нее от пера не было никакого толка.

— Если только не попробовать внешнюю ярь, — пробормотал Ливий.

О внешней яри Волк знал не так