Арго резко поднялся, и стряхнул песок с черных брюк.

– Я тоже пройдусь, посмотрю, чтобы никто к лагерю не подошел. Ты поспи, а то вставать с рассветом…

Мириам с удивлением смотрела ему вслед, на движение его цветов: злости, стыда, обиды, переплетающихся в совершенно непонятный ей клубок.

Смешок Суонк заставил ее обернуться.

– А я думала, что он с той. – Прошептала та, приподымаясь на локте. – С сестричкой-ножиком.

– Спи! – Шикнула на нее Мириам.

– Усну я тут, когда вы шепчетесь. Интересно же. Думала, он к ней пойдет, а он к тебе подсел. А чего ты его отшила?

– Что? С чего ты…

– Или он тебе не нравится? Зря, ну зря. – Суонк прижмурилась, точно сытая кошка. – Он же красивый…

– Красивый? – Мириам придвинулась к ней ближе, и оглянулась удостовериться, что Арго далеко отошел. – Он кажется тебе красивым?

– Может и кажется. – Улыбнулась Суонк. – А что? Он сильный, и большой такой. Голос у него громкий, громче, чем ружья, и дерется он очень здорово. Конечно красивый! Слушай, если он тебе не нужен, можно я его себе возьму?

– Возьмешь? – Растерянно переспросила Мириам. Видимо, в лице у нее что-то изменилось, потому что Суонк внезапно перестала улыбаться. Теперь она глядела на нее почти с испугом.

– Нет, ну не то, чтобы… но попробовать же можно? – Осторожно спросила она. – Ну хоть разок? Но если ты ему нравишься, то я конечно в стороне, под колесами путаться не стану…

– Почему ты…? – Вопрос развалился, не завершившись. Мириам забыла, о чем хотела спросить, вслушиваясь в себя, пытаясь понять, что с ней происходит: почему какая-то ее часть начинает злиться на Суонк, а какая-то – на нее саму, разрывая пополам.

– Погоди. – Прервала она сама себя, и Суонк послушно замерла, ожидая ее ответа. – Ты уже была с мужчиной?

– Ну конечно! – Уверенно заявила та, но тут же съежилась под ее взглядом. – Ну, почти… собиралась в общем. Да и какая вообще разница?

– И ты не считаешь, что стоит немного подумать, перед тем как… ну…

– Так я и думаю! – Обиделась Суонк. – Только вот… сегодня с утра я проснулась в одном рейде, а вечером заснула в другом. И все, кто были со мной – с песками обнимаются, а не с мужиками. Обидно будет, если завтра помру – и так и не узнаю, как оно…

– Дура! – Прервала ее Мириам. – Форменная дура.

– А что значит форменная? – Удивилась Суонк. – И вообще, раз тебе не все равно – то я в стороне, ясно? И обзываться не надо, сама все понимаю. А вы давно с ним?

– Прекрати!

– Так ну, мне же интересно! Ну расскажи хоть, ну немножечко! Ну очень прошу! Он… он везде такой большой?

– Замолчи! – Смущение окончательно вытеснило злость. Мириам присела рядом с Суонк, и положила ладонь ей на лоб. – У тебя жар стал еще сильнее! Тебе и двигаться нельзя…

– Да ладно. – Поддавшись ее давлению, Суонк опустила голову на подушку. – Ну расскажи… жалко тебе, что ли?

– Знаю об этом не больше тебя.

– Да ну? Так вы не…

– Нет, я уже тебе об этом сказала!

– А почему? – Тоном ребенка, которому не хотят рассказывать сказку, спросила Суонк. – Боишься, что он слишком большой?

– Что?! – Возмутилась Мириам, и почувствовала, что краснеет.

– Да я вот тоже представила себе, немножечко, и знаешь – страшновато стало. Может, у меня и правда жар, и я вообще-то не очень знаю, как оно у мужчин там устроено, но все равно как-то оно… боязно. Но ведь и интересно же…

– Ты бы поспала. – Прервала ее словоизлияние Мириам. – А то вообразишь еще неизвестно что…

– Слушай! – Суонк резко приподнялась на локте, словно ее осенило. – Так если мы обе боимся… может мы вдвоем с ним, а? Вдвоем то по любому не так страшно, и тебе, ну, и мне…

– Так… – Мириам толкнула ее в лоб, укладывая обратно, Суонк ощутимо ударилась затылком об импровизированную подушку, и часто заморгала. – Если ты не замолчишь, я… я…

– Так ну… – Осторожно прошептала Суонк. – Если мы предложим, он же никак, ну никак не откажется, правда?

– Еще одно слово… – Мириам подняла палец, чувствуя, как горят ее щеки, наверное ничуть не менее ярко, чем у бывшей Змеи. – …одно слово, и я замотаю тебе голову одеялом. Спать!

– И как же я засну с одеялом на голове? – Удивилась Суонк.

– Молча! – Мириам укрыла ее чуть ли не с головой, и подоткнула одеяло, стряхнув с него песок и пепел от костра. Суонк смотрела на ее руки, и куда-то сквозь них, и вроде как порывалась о чем-то спросить. Ее губы подрагивали, и, уже отодвинувшись к своему одеялу, Мириам вдруг поняла, что та плачет, бесшумно, совершенно по-детски морща подбородок.

Интермедия III.

– Ничего, если моя рука тоже выпьет? – Осторожно спросил Кейн.

Его вопрос вызвал взрыв хохота вокруг костра, и разбудил Таню, прикорнувшую под боком у Феникс. Бутыль рисового самогона, пущенная по кругу некоторое время назад, очень оживила игру. Полтора десятка Змей, собравшихся посмотреть, свистели и комментировали каждый бросок костей.

– Пусть пьет, если не боишься. – Феникс кивнула, и бутыль передали Коди, сидящей рядом с Кейном. – Толку тебе от окосевшей руки?

Коди отхлебнула прямо из бутыли, закашлялась, затем поднесла ее к губам Кейна.

– Если я буду пьян, а она нет. – Ответил Кейн, откашлявшись. – То мы можем перестать понимать друг друга…

– Ого? – Феникс прыснула. – Коди, он тебя понимать хочет. Смотри, напоит еще, а потом… сама знаешь, что мужики руками делать любят.

Змеи снова захохотали. Таня мрачно огляделась, и снова улеглась на плащ.

– Да ну. – Коди покосилась на Кейна. – Монахи так не делают…

– Те, которым с девками не положено – только так и могут.

– А, и точно…

– Не отвлекайте мою руку. – Очень серьезно сказал Кейн. – Ей пора делать второй бросок…

На плаще Коди, расстеленном рядом с ним, все еще лежала его винтовка – вместе с бронежилетом, десятком картриджей, ножом Феникс, и зеркальцем, выигранным им минуту назад. Пока ему везло, но в благосклонность удачи он не верил, как и в случайности.

– Погоди бросать. – Сказала Феникс. – Эй, кто еще мотор слышит?

Освещенное пространство вокруг костра вскипело движением – хватая оружие, Змеи разбежались по окружающим развалинам. Зашипели команды, передаваемые шепотом. Маленький лагерь бесшумно просыпался, и меркли угли костров, засыпаемых песком.

Через десять секунд у огня остались только Феникс, лежащая на своем плаще, Таня и Коди, поправляющая повязку на горле монаха.

– Кого к нам занесет на огонек? – Феникс криво улыбнулась, и дотронулась до рукояти ножа, спрятанного в складке плаща у нее под рукой. – Может, друзей твоих, а, монах?