– И он не побоялся, что лучший профессионал России раскусит его затею? – воскликнул Дегтярев.

Мне стало смешно. Ох уж эти мужчины! Ими очень легко управлять, нажимая на педаль тщеславия. Я кивнула.

– Милый! Все знают, что лучше тебя на ниве борьбы с негодяями никого нет. Но Сергей Петрович безмерно самонадеян. Он решил, что умнее его человека во всем мире не сыскать, полагал, что легко сможет всеми управлять. Давай будем объективны: он хитер, изворотлив, талантливый актер, весьма изобретателен, способен быстро принимать решения. Но, конечно же, он глупее тебя.

– Верно, – согласился Александр Михайлович, – правильно говоришь.

Мне с трудом удалось сохранить серьезный вид, я продолжила:

– Вот только непоколебимая уверенность в своем умственном превосходстве над всем человечеством не идет преступнику на пользу. А если еще у него получается выполнить задуманное… Вот тут самоконтроль ослабевает. Негодяй начинает совершать ошибки, подчас глупые, просто детские. Что и произошло с Бакланом-Маркиным.

– О каких просчетах ты говоришь? – встрепенулся Дегтярев.

Я откашлялась.

– Помнишь бусинки, которые упали с тапок Липы в тот день, когда она ударила кочергой Зяму?

– Да, конечно, – кивнул Дегтярев, – они есть на снимке эксперта.

– Вот! – обрадовалась я. – Специалист сделал снимок, потом сложил найденное в пакет для улик и увез. Баклан-Маркин же пришел в особняк смывать кровь уже после полицейских. И как он мог увидеть бусины на ковре и выбросить их? А? Эксперт забрал жемчужины.

– Упс! – воскликнул полковник.

Я усмехнулась.

– Думаю, он на самом деле привез из больницы домой к Але тапочки.

– Одного не пойму, – перебил Дегтярев, – мужик баб ненавидит. Зачем он в клинику-то помчался? Только не говори, что помочь хотел.

Я развела руками.

– Спроси сам у бывшего уголовника. Думаю, он давно хотел отомстить и Алевтине, и Липе. Почему он последней развод не давал, а? Небось обдумывал план, как баб наказать и остаться в законном браке с Олимпиадой, это было необходимо для каких-то его целей. Что-то он задумывал, но не осуществлял, потому ему идея не нравилась. Нападение на Зяму его заинтересовало. Баклан-Маркин прикинулся заботливым, купил женщинам балетки, Липе халат! Уж не по доброте душевной, ведь он злой монстр. Тогда зачем? Был у него какой-то очередной план, да опять не подошел. Привез он пакет с вещами в особняк, стал доставать содержимое. Что-то явно искал. Похоже, не нашел, но заметил, что нет жемчужинок. И, когда начал свою игру со мной, решил их сделать уликой. Самих бусин у него никогда не было, ничего он не видел, все соврал. Только вот нестыковочка, криминалист увез все с собой. Дальше. Зяма уверяет, что я принесла ей другой браслет. Девочка купила матери ну очень похожий, но не этот! Зачем она это утверждает? Скорей всего, это попытка, не очень умная, подставить Липу. Дескать, она, Зяма, ни при чем. Откуда она могла знать про самран? А вот Липа, та точно про лекарство знала, она взяла другой браслет, намочила его, и вперед. Эту версию подтверждает во время нашей беседы Баклан-Маркин. Он рассказывает, за какие проделки Олимпиаду выгнали из психиатрической клиники. Сергей Петрович прямо указывает на Липу, которая могла отравить Алю старым препаратом. Хорошая попытка. Но история с браслетом очень странная. Зачем Липе его менять? Она могла намочить тот, что подарила Зяма. Перемудрил Баклан, переусердствовал. И еще нестыковочка. По словам дочери, мать постоянно носила браслет. Почему же Зяма не заметила ранее, что его подменили?

– Может, Олимпиада заменила украшение утром, когда Алевтина к тебе поехала! – предположил Дегтярев.

– Пусть так, – кивнула я. – А теперь объясни, какой смысл ей это делать? Зачем это Липе? А вот почему Зяма уверяет, что браслет не тот, понятно. Ей надо, чтобы он остался у меня, нужно поселить у меня в мозгу мысль про отравленное украшение. Баклан-Маркин считает меня полной дурой, вот и нагромоздил всего, чтобы тупая блондинка подумала: «О! Браслет-то намочила самраном Липа, надо отдать его в лабораторию». Теперь вспомним, что девочка вызвала по моему телефону Оксану. Версия такова: гостья в обмороке, ее крутят судороги. Зяма догадалась посмотреть мобильный Васильевой, и Оксана примчалась. Но! В моем телефоне подруга записана, как «Ксюня». Ксюня – это же Ксения. Правильно, именно такое имя у доктора Глод указано в паспорте. Просто все близкие зовут ее Оксаной. Но откуда это знает Зяма? Она должна была именовать врача: тетя Ксюша. Вопрос вдогонку: мой телефон запаролен. Конечно, пароль можно вскрыть, но на это понадобится время, а Зяма-то ранее говорила, что у нее нет мобильного. Такая девочка могла взломать айфон? Думаю, телефон Оксаны дал ей Баклан-Маркин. У Глод есть инстаграм, он называется очень просто: «oxana.glod», а в профиле она указала свой телефон для связи, вдруг кто-то из ее подписчиков заболеет, вот ему врач. Там много наших с ней совместных фото, комментариев, которые я начинала словом «Оксанчик…», «Ксюня» – это только для нашего личного общения. Еще удивляет, что Зяма, которой, по ее словам, компьютер нужен только для уроков, знает про избранные контакты. Но это так, к слову. Оксана привозит меня в клинику, где я в конце концов прихожу в себя. Если у вас когда-либо бывали сильные судороги, то вы знаете, что на следующий день все мышцы ломит невероятно. Но у меня ничего не болело. Только слабость была. Вывод: не было у меня судорог. Зяма соврала, чтобы мы заподозрили употребление мной самрана, и его у меня в анализе нашли. Но конвульсий не было. Я носила «компресс» недолго, дозы, которую мне в чай подлили, хватило для потери сознания. Но не для того, чтобы меня крючило во все стороны. Врет Зяма. Оксане она сказала: «Ой, она так билась. Но пока вы доехали, все прошло. Спит теперь». Отвечаю на незаданный тобой вопрос: с чего я проспала целые сутки? Проснулась утром на следующий день после того, как Оксана увезла меня в клинику. Мы вот тут без конца говорили о побочном действии самрана: судороги, повышение давления, инсульт. Но давай вспомним его основное предназначение: успокоить психиатрического больного, который сильно возбудился. Лекарство отлично справляется с этой задачей. Я улетела в страну грез надолго. Теперь перейдем к Карине Яковлевой. Кто нам с Семеном назвал это имя, рассказал о махинациях с лекарством в больнице?

– Баклан-Маркин! – воскликнул Дегтярев.

– Вот! – подпрыгнула я. – Скандал, который устроила Карина в супермаркете, случился на самом деле. Судьба-шутница столкнула бывших подруг, а ныне врагов, в битве за торт. Кузя мигом нашел информацию о драке. Сергей Петрович умелый пользователь. История с Яковлевой была заготовлена заранее, и не для меня, а для тех, кто будет заниматься делом о смерти Алевтины в доме Глобусовой. Но раз в события вместо Ирины вклинилась Васильева, то ей и предстоял разговор с Кариной. И в нем было много огрехов. Каких? Перечисляю!

– Сам знаю, – остановил меня Дегтярев. – Самран придает мерзкий вкус еде, а Карина уверяла, что съела много пиццы, от которой ей стало плохо. Она же сообщила, что на кухне остался кусок лепешки с лекарственной начинкой. И в нем нашли-таки препарат. Странно, что дамочка не ощутила на языке пакость. Жаль только, что к уликам любимую еду итальянцев не пришьешь.