с дядей Сашей. Несколько штук оставили для себя охлаждёнными на ближайшее время и парочку — замороженными. Последних тридцать тушек отвезли в СМУ к Наилю — и на этом мартовская эпопея с кроликами благополучно завершилась.

Выручили мы с продаж три тысячи шестьсот рублей (если округлить), из них сразу заплатили за выделку шкурок четыреста двадцать, и всё равно остатки с лихвой перекрыли и затраты на покупку родительского поголовья, и съеденные корма́. Само здание крольчатника, клетки и прочее оборудование — конечно, нет. Не говоря уже о подводе электричества, воды и прочих удобствах. Не знаю, сколько мы будем отбиваться, второй год покажет, наверное.

Эти денежки мы прибавили к зимним, с забоя свиней, и сложили в кубышку. Получилось пять тысяч с копейками. Туда же шли ежедневные «молочные» деньги. К июлю-августу нужно было собрать, с учётом растущего поголовья, тыщ пятнадцать — на закупку кормов. Сумма по нынешним временам огромная — два «Москвича» можно было купить. Ну, а иначе как? Много скотины — все хотят жратеньки.

Свинские девки начали подрастать и слегка дурить, играя гормоном, но хрячки до года всё равно считаются нерабочими (да, тут, как и у людей, девки созревают раньше), так что в любом случае предстояло со свадьбами ждать до июня.

У коз ещё пришло пополнение. Поскольку кроме прорвавшегося на волю Ромео больше эксцессов не было, и все козлы содержались строго отдельно, козьи свадьбы шли по расписанному нами с Марией Степановной графику, чтобы не все хором, и проседания по выходу молока ни в каком месяце не было. Ну, и в соответствии с «гинекологическим древом», конечно же.

Очень мне нравилось, как мы устроились с молоком — на мой взгляд, беспроблемно. Ненавижу на рынке стоять. По адресам развезти — ещё куда ни шло. А лучше всего вот так, когда ко мне приехали и забрали. Иногда, правда, случались оказии. То водитель заболеет, то грузовик у него сломается. В этих случаях я внезапно оказывалась с целой ванной (фигурально выражаясь) лишнего молока и экстренным порядком перегоняла его на сметану, делала творог или варила сыр. Не пропадать же добру, в самом деле. Тот погреб, который у нас поглубже (а всего их два, и мы подумываем — не сделать ли третий, чтоб каждый со своим температурным режимом), мы за зиму превратили в настоящий ледник. Натурально, накупили целую кучу пластмассовых вёдер с крышками, наморозили льда и под нижние полки сплошняком наставили. И двери все в самые морозы открыли — выморозили его как следует. Там теперь такой качественный дубак, посмотрим, до какого месяца он продержится. В прихожке этого погреба всегда висели пара дежурных телогреек (большая и поменьше), две шапки, и стояли валенки в калошах — чтоб не заморачиваться с заблаговременным переодеванием. Надо срочно спуститься — тут же накинул.

Когда забивали кроликов, я переживала — вдруг он поплывёт? Такого ледника у меня ещё не было, опыт весь в процессе… но обошлось. Пока, во всяком случае, неплохо. Летом будем наблюдать.

Цесарки начали более активно нестись. Не единично, так скажем. Однако, в книжке было написано, что эти первые яйца в большинстве своём неоплодотворённые, в инкубатор их закладывать бессмысленно.

Ладно, так съедим. На вкус цесарочьи яйца были роднёй одобрены, мало отличимы от куриных, но с ярким, почти оранжевым желтком и более нежные. К тому же дядька-академик, в книжку которого я периодически заглядывала, утверждал, что по питательности и полезности они чуть ли не в два раза круче куриных, особенно рекомендованы для детского питания (да дети и не возражали).

И, конечно, начал себя проявлять молодняк леггорнов. К концу марта им было уже почти по пять месяцев, и мы сформировали новые группы. Тут всё было привычно и знакомо: среди молодняка оказалось шестьдесят три курочки, всех мы и оставили, на каждый десяток — петушок (самых красивых мужиков в выводке я присмотрела ещё с зимы, остальные пошли на дембель). Тушки получились не особо крупные, грамм по восемьсот-девятьсот. Понятное дело, порода не мясная, и выглядели пацаны спортсменами-марафонщиками, хотя как бульонные куры они мне очень даже понравились, да и мяско получилось не жёсткое — молодое же, не сравнить со старой несушкой.

Эти тушки мы почти все себе оставили (ледяной погреб пока вёл себя хорошо), часть распродали желающим родственникам. Эх, мясных кур надо заводить, только не бройлеров-мутантов, а обыкновенных, породу мясной направленности.

БЛАГОРОДНЫЕ СОВЕТСКИЕ ХАКЕРЫ

Книжка про советский вирт шла, на мой вкус, неплохо. Но в один прекрасный день мне пришла в голову ещё одна мысль.

— Слушай, Вов, а может, наши советские вирт-попаданцы каким-то образом спасут капиталистических вирт-рабов? Ну, про которых я хотела сначала написать? Вторым томом, например.

Вова потёр подбородок:

— Возникает вопрос: как они попали в виртуальное пространство другой корпорации?

— М-м-м… Спасительная хакерская атака?

— Хм. Если, допустим, наши ломанули тот сервак и забросили виртуальный десант как вирусы, то, по идее, десантная группа должна сразу прервать связь и как-то шифроваться, правильно?

— Ну, да, чтоб их не рассекретили и не зачистили. Они могут засылать какие-нибудь сигналы… я не знаю… из определённых точек? Или вообще не засылать, получилось — значит, получилось.

— Ладно, предположим, они находят этих страдальцев, каким-то образом их… выводят, что ли, из зоны этих экспериментов. Дальше что? А тела? Петров и Боширов выкрадут?

Я загрузилась. Реально — а тела?

Я накинула куртку, ботинки и пошла бродить по плиточным дорожкам между грядками, укрытыми толстым полиэтиленом. Узкие и высокие, эти грядки напоминали мне вирт-капсулы или, того хуже, крио-камеры… Как выкрасть капсулу, не разорвав её связь с сознанием? И не рассыплется ли сознание в момент столь грубого разрыва? В голове роились всякие сюжеты — свои и чужие, в которых спасатели проделывали нечто подобное. Я вдруг остановилась колом. И побежала назад, в дом.

— Вова! Нам нафиг не нужны эти тела!

— Какие тела?!

— Американцев, из книжки.

— Фу, блин! А как?

— Пусть медицина шагнула настолько, что им вырастят новые!

— Прям синтетические?

— Да не обязательно синтетические, можно из донорских клеток, а? Допустим, модифицированных, чтобы они не были