Ответ последовал без промедления. Та, у которой заглавные буквы на спине сливаются в одно слово: «КУЛОН». Эта женщина – Марта…

Виктория Малинина всем своим видом демонстрировала недовольство и арктическую холодность. Она никак не могла простить этому респектабельно одетому мужчине с изысканными манерами того, что в течение последнего часа их разговор касался довольно странной темы – судьбы ее поношенных кроссовок.

– Говорю вам внятно. Кроссовки «Адидас». Новые, ни разу не надеванные, с системой аэрации… Это создает комфорт для ног. Ступни дышат.

– Понятно. Будьте добры, продолжайте.

– Так, вот. Система аэрации, функция защиты от плоскостопия, противоскольжение, массирующий эффект…

– Кто бы мог подумать, – бормотал адвокат. – Эти спортивные ботинки устроены сложнее ядерной боеголовки.

«Еще бы, – со злостью думала Виктория. – Старые, с разными по цвету шнурками. Из системы вентиляции – одна дырка на пятке. Но Дубровская мне за все ответит!»

– Конечно, прибавьте ко всему этому еще и экологически чистые материалы, разрешенные Министерством здравоохранения для применения в обуви для активного отдыха, – триумфально закончила она.

– Значит, вы не хотите признать, что эти кроссовки не представляли для вас никакой ценности?

– Ни за что!

– Вы не хотите это сделать даже ради своей подруги? А как насчет того, что друг познается в беде?

– Она мне не подруга! Слышать о ней ничего не желаю.

Грановский понял, что переупрямить Малинину ему будет не под силу. Теперь придется просить разрешения у следователя осмотреть кроссовки. Возможно, понадобится заключение специалиста-товароведа о реальной стоимости обуви и размере предполагаемого ущерба. Это все так сложно и требует средств. Было бы куда проще, если бы строптивая Виктория прониклась ситуацией и встала на их сторону. Но, видать, не судьба! Вот она машет перед его носом какими-то туфлями без каблука.

– Поглядите, что оставила мне эта так называемая подруга! И вы еще хотите, чтобы я ее жалела? Не бывать тому. И разговору – точка!

Грановский вздохнул и поднялся с кресла. Ну что же, придется искать эксперта. Черт бы побрал всех женщин с их тряпичными заморочками!

Но не сделал он и пары шагов, как где-то хлопнула дверь и что-то огромное, стремительное, как вихрь, понеслось ему навстречу. Семен Иосифович не успел моргнуть глазом, как черная гора, с глазами, отливающими недобрым блеском, налетела на него. Он с трудом сохранил равновесие. Вблизи чудовище оказалось обыкновенным псом, правда, с дурным характером и скверными наклонностями.

Мощные челюсти ротвейлера сомкнулись в районе лодыжки бедняги Грановского. Громко заверещала Виктория:

– Мальчик! Оставь его. Фу-фу!

Псина плохо слушалась. Злобно урча, питомец Малининой рвал на испуганном адвокате брюки. Как ни странно, девица, растерявшаяся в первый момент, сумела взять себя в руки. Схватив животное за ошейник, она пинками и уговорами все же заставила его ослабить хватку. Волоком оттащив рычащего любимца в ванную комнату, она, розовая от пережитого стресса, предстала перед Грановским.

– Не знаю, как так получилось! Мой Мальчик не выносит мужчин. Особенно страдают от его нелюбви брюки…

Да уж! Защитник выглядел неважно. Одна штанина радовала глаза причудливой бахромой, вторая – средних размеров дырой. Образец ткани адвокатских брюк Мальчик, похоже, уже успел проглотить.

– Я надеюсь, вы не пострадали? – мило улыбнувшись, спросила Вика.

Грановский только развел руками. Что он мог ответить?

– Не волнуйтесь! Вы пойдете домой в нормальном виде, – успокоила Малинина. – Держите.

– Что это? – Семен Иосифович недоуменно вертел в руках какие-то черные штаны с отвисшими коленками.

– Это тренировочные брюки, – невинно хлопая ресницами, сообщила хозяйка.

– Что это вы мне впариваете? – Адвокат перешел на понятный Малининой язык. – Вы знаете, милая, известную марку: «Ermenegildo Zegna»?

– Да, – еле слышно прошелестела губами Виктория.

– Значит, вы представляете, сколько это будет вам стоить?

– Более или менее.

– Отлично! Учтите, что эти брюки изготовлены из натуральных материалов, по прекрасным лекалам, имеют функцию защиты от холода и влаги, систему вентиляции гульфика, а еще особый способ плетения утка и основы. А если прибавить к этому моральный ущерб…

– Нет! – вскрикнула хозяйка. – Не продолжайте. Я все поняла…

– Ну, если вы все поняли, – смягчил тон адвокат. – Может, тогда сядем и поговорим наконец по-человечески? Откровенно говоря, мне нравятся эти тренировочные брюки…

– Пора тебе рассказать, за что ты сюда попала.

Регина удобно устроилась на нарах, подложив под поясницу подушку, и приготовилась слушать. Разговор обещал быть долгим.

– Я не виновна, – коротко сообщила Лиза, наивно полагая, что этой фразой она уже сказала многое.

Регина рассмеялась.

– Вот удивила! А ты покажи здесь того, кто считает себя виновной. Что, нет таких? То-то же…

Действительно, как уже сумела убедиться Дубровская, все заключенные женщины попали сюда по недоразумению. Виноваты были кто угодно, только не они сами. Безгрешные овечки тащили на себе груз чужой ответственности, громко возмущаясь тюремными порядками, сволочами-следователями, нахалами-адвокатами и подлецами-родственниками. В лучшем случае они тихо винили обстоятельства, злую судьбу, подпорченную карму. В худшем – громко вопили о том, что их подставили. Причем заговор против них осуществлялся в лучших традициях мирового детектива. Интрига тонко плелась всеми имеющимися в наличии правоохранительными органами с единственной целью – посадить конкретную Машу в темницу…

Лиза рассказывала о своих злоключениях долго, вспоминая все малозначительные детали и поминутно удивляясь Его Величеству Случаю, собравшему воедино звенья преступной цепочки. Регина внимательно слушала, стараясь уловить в рассказе молоденькой сокамерницы фальшь и неискренность. Видимо, это ей не удалось. Наконец повествование Дубровской подошло к концу.

– Это самая дикая чушь, которую мне когда-либо приходилось слышать! – фыркнула Верста. Она находилась неподалеку и, разумеется, не отказала себе в удовольствии вставить шпильку Елизавете.

– Не скажи, – задумчиво протянула Регина. – Все это очень похоже на искусную подставу.

– О чем ты говоришь? – встрепенулась Лиза. – Это просто ряд случайностей, не более того. Кому нужно меня подставлять?

– А ты сама подумай, – усмехнулась королева. – Никого нет на примете, кроме, разумеется, твоего таинственного Данилкина?

– Почему кроме Данилкина? – удивилась Дубровская. – По-моему, он единственный, кто мог меня подвести под монастырь.