Еще пару мгновений смотрела на себя в зеркало, потом вышла к Брейгилю, непринужденно улыбаясь. Сделала ему кокетливый книксен и произнесла:

— Дорен, — так звали Брейгиля по имени. — Я бы хотела еще потанцевать. Ты мне не откажешь?

Глаза магистра сверкнули. Эдиан заметила, что крылья его носа невольно расширились, вдыхая неощутимый аромат. Кажется, он хрипло сглотнул.

«Действует!» — победно подумала Эдиан. Теперь главное, чтобы все было быстро.

Он шагнул к ней, снова полилась музыка, и на этот раз его руки легли на ее талию хищно и требовательно. Танцевали они буквально полминуты, потом Брейгиль замер, притянул ее вплотную к себе и прошептал:

— Останови меня, если что-то пойдет не так… Я… остановлюсь, если смогу. Ты… просто сводишь с ума, Эдиан… милая…

Его горячие жадные губы коснулись ее шеи. Эдиан словно обожгло, томная волна прошла по телу… Пожалуй, это может быть даже хорошо, подумалось ей.

О том, как они договорились с Эдиан, Герберт узнал от Брейгиля. Магистр все понял, сумел корректно обсудить все с девочкой и пришел доложить ректору о результатах.

Сам Герберт предпочитал не видеть Эдиан. Пару раз, не выдержав, включал шар ясновидения и наблюдал за ней. Но тут же выключал. Видеть ее, когда она вскоре будет принадлежать другому мужчине, было невыносимо. Его девочка. Его маленький хрупкий и глупый эльф!

Он не сомневался в Брейгиле, и его срочный визит лишний раз свидетельствовал о том, что магистр понял все правильно. И прежде мальчишка ему нравился. Но теперь Герберт ненавидел его просто за то, что Эдиан предпочла его. За то, что Брейгиль сумел дать ей что-то, чего не смог сам ректор.

Впрочем, что вообще он Эдиан дал, кроме мучений и высокой цели, заставляющей пожертвовать обычной жизнью? Прискакал за ней на границу, загнав лошадь? Убил Кранга и спас девочку? Так он действовал в своих интересах, это ясно любому. О том, что чувствовал на этот счет он сам, никто не знает. И Эдиан в том числе.

Насколько она дорога ему. Насколько нужна! Насколько…

Да он уже готов плюнуть на все, чтобы только она… искренне потянулась к нему.

— Захотела встретиться у себя? — деловито переспросил он у Брейгиля. Конечно, он ничем не показал молодому магистру, что чувствует по этому поводу. Пусть парень думает, что ему оказали особое высокое доверие, а прекрасная принцесса выбрала его из многих. Это дает гарантию, что он будет… нежен с его эльфом, не сделает ей плохо, будет ласкать ее бережно…

Проклятье! Представить это было невыносимо.

Да никто на свете не сможет ласкать его, Герберта, девочку так, как надо. Никто не сможет сделать все так, чтобы ее душа и тело пели, а не переживали неизбежную операцию ради высокой цели. Только он, Герберт, знает, как надо! Только он любит и жаждет ее достаточно…

Герберт незаметно качнул головой, чтобы отогнать обуревающие страсти. Не для того он всю жизнь учился владеть собой, чтобы сорваться в самый неподходящий момент. В его жизни было много боли. Сможет пережить и эту.

Возможно, самую тонкую, и от того — самую невыносимую. Может быть, даже сильнее той боли, что чувствовал, когда потерял всех своих родных.

— Да, — кивнул Брейгиль. — Эдиан рассчитывает, что вы уедете в город. Возможно… так ей будет спокойнее.

— Хорошо, магистр, — кивнул ему Герберт. — Меня не будет. Никто вас не потревожит. Я лишь прошу быть аккуратным с… нашей будущей великой волшебницей.

— Я буду ждать столько, сколько потребуется, — серьезно ответил Брейгиль.

«Если это затянется, я просто убью тебя, — подумал Герберт. — Один вечер пытки я еще выдержу. Но не более».

А ведь должен выдержать. Сам согласился, усмехнулся Герберт.

Когда молодой магистр ушел, Герберт уперся руками в край стола. Тяжело дышал. Этот самоконтроль дорого ему стоил. Он был темпераментным человеком, и сам знал это.

Нет, он просто сойдет с ума, если останется в Академии! Герберт решительно накинул на локоть плащ и пошел в личное отделение конюшни. В карете он почти никогда не ездил, предпочитая верховую езду.

Он отправился в город. Не сможет быть поблизости, пока Брейгиль овладевает его эльфом. Сойдет с ума и вмешается. Нужно выпустить пар.

Герберт почти никогда не заводил постоянных любовниц. Его жизнью была Академия, его работа, его цель. Конечно, прецеденты были. Например, одна вдова из высшего света почти год удостаивалась его визитами — к взаимного удовольствию. Потом она вышла замуж.

Но так или иначе, сейчас у Герберта не было постоянной любовницы. Зато была Анаис — элитная куртизанка, чьими услугами пользовались даже отцы семейств из приближенных короля. Она знала свое дело. Умела удовлетворить любые мужские потребности. В том числе психологические. Пожалуй, никто из дам в государстве не слышал столько гневных или исполненных досады мужских излияний, сколько умная и красивая Анаис.

Но на полпути Герберт развернул коня. Сплюнул.

Ну не мог он ехать к шлюхе, когда… когда его эльф ужинает с другим, готовится потерять невинность в чужих руках.

А вдруг — проклятье — Брейгиль сделает что-то не так?! Обидит ее, сделает ей слишком больно?!

Герберт чертыхнулся и поскакал обратно. Накрылся пологом невидимости, установил полную защиту — так, чтобы никакой Брейгиль или Эдиан не смогли ощутить его присутствие. И подобно призраку вернулся в свои апартаменты.

Не мог смотреть, но сделал так, чтобы немного слышать, что происходит за стеной.

Они смеялись. Весело, непринужденно, как смеются молодые люди, которым хорошо друг с другом…

Сел на краешек кресла и опустил лицо на руки. Усмехнулся.

Старый дурак. Сидит и караулит, как верный пес, когда другой готовится овладеть его девочкой.

Унизительно? Нет.

Смешно и больно. Просто смешно и просто невыносимо больно. Герберт поднял лицо и расхохотался.

Пожалуй, судьба хорошо отомстила ему за все, что он сделал Эдиан. А ведь знал, что сделал. В глубине души всегда знал, что делает ей плохо.

* * *

Губы Брейгиля обжигали ее кожу. Он жадно, при этом тягуче целовал ее шею, опускаясь к ключицам, туда, где на тонких лямках держалось белое платье. Его возбуждение передавалось ей, она словно плавилась от ощущений, колени ослабли, она почти повисла в его руках.

…Глаза невольно закрылись, и если… если не помнить, что это Брейгиль, то можно представить, что это руки Герберта бродят по ее спине, сдвигают тонкую ткань, это его жаркие губы касаются ее нежной кожи.

И вдруг все прекратилось. Сначала раздался грохот, а в следующее мгновение как будто ледяной ветер отбросил Эдиан он Брейгиля.

— Великий магистр! — услышала она голос Дорена прежде, чем открыла глаза. А когда открыла, первое, что увидела, была широкая спина ректора, обтянутая черной с серебром рубашкой.