— Громче ори! — слегка замахивается Ольга Валерьевна на Яську, грозя подзатыльником.

Обнимая Ясю за плечи, подтягиваю ближе к себе.

— Пусть скажет, что я не родной. Типа сделали тест ДНК и ошибка, — предлагаю я.

— Он так не сделает, Вань. Это ниже его достоинства — сына не признать.

— Как-то ему придётся сделать. Потому что мы с Ясей вместе и это не изменится.

Ольга Валерьевна обмахивается нервно руками.

— В гости-то хоть к вам можно заехать? Посмотреть — как вы там?

— Мм… — пожимаю плечами. — Можно. Но после того, как мы доделаем всë там, хорошо? А то у нас ремонт.

— Ну так давайте я помогу?

— Сами мы! — хором.

— Ну, какие…

С татами в своей весовой абсолютным победителем уходит Марат. Но это четверть финала и юниоры… А Бес хочет вывести его в высшую квалификацию без ограничения в возрасте.

С одной стороны, это более крупные суммы, статус и выход на международный уровень. С другой…

Он там щенок еще по сравнению с мужиками. И первое, второе место маловероятно.

— Ну… — встречает Бес его. — Сам как чувствуешь? Пробуем?

— Да.

Алëнка протягивает ему мокрое полотенце. Вытирает лицо и шею.

— Тогда готовься психологически, что тебе могут хорошо навалять.

— Я готов, — улыбается Мар. — А сколько там за первое место?

— В этом турнире — скромно. А вот зимнем, международном — шесть. абсолютный — десять. Там тьма рекламодателей. Трансляция на весь мир.

— Ммм… Как заманчиво!

— Ты на пике формы. Вполне можешь выстрелить место так в третье. В любом случае — опыт на будущее. Будем работать!

Разворачивается ко мне.

— Второе или третье? — ловлю его взгляд.

Судьи спорят, он только оттуда.

С первым я пролетел. Противник был неожиданный. Он раньше работал в весовой с Маратом — девяносто пять, но его беспощадно высушили, и он на каких-то там граммах упал до моей. В целом, мы сделали то же самое. Уронили меня в нижнюю весовую. Но мой процент жира строго контролирует Алёна, не давая падать за допустимый. А они перескочили целую категорию! И он как пергаментная бумага, натянутая на мясо. Я уверен, его обезвожили мочегонными перед взвешиванием. У нас на такое табу.

«Короче, всë это оправдания, ты, Яшин, облажался, — интонацией Беса говорю себе. — И тупо проебал первое место».

Но в полуфинал выходят первые шесть мест в моей весовой.

Итак, второе или третье?

— Ты ещё раз выходишь с Ильиным.

— Как так?

— Технически — ничья. Судьи не договорились. Будет ещё один бой. Соберись! — хлопает по плечу.

— Чего Яся не приехала? — подходит Шмель.

— У неё инструктаж…

— Видюшку скинуть тебе для неë? — взмахивает телефоном.

— Как я проебал? Увольте, сударь.

— Яшин и Ильин, — приглашают на ковёр.

— Вот сейчас снимай!

Разминаю плечи, концентрируюсь. Ильин левша…

Значит, левую руку в захват. Но он всегда старается отдать правую, а потом контратакует.

Этот бой по сути ничего не решает, мы оба с ним залетаем в полуфинал. Но я хочу для Яськи красиво!

Выкладываюсь на все сто, снося его ещё на первых секундах. Пара эффектных бросков, и я ловлю его правую, вытягивая на болевой.

Шлепки по мату. Отпускаю.

Улыбаюсь, снимающему меня Ромке. Тренер лаконично поднимает мою руку вверх.

— Яшин… — звучит фамилия.

Второе место!

Для четверти пойдёт, а на финале я хочу первое… Это конечно не десять лямов. Но мне хватит, чтобы решить самые насущные проблемы.

Только вот у противников моих мотивация, думаю, не меньше…

Отправляю Ясе видюшку. Получаю тьму восторженных смайликов и голосовое.

Это не передать как поддерживает! И мне кажется, я ещё раз десять могу вылететь на татами и в каждом из вылетов так же эффектно сделать противника. Только, чтобы она продолжала пищать от меня.

Ромка прошёл слабенько. Третье место. Бес недоволен. Впереди индивидуальные тренировки.

— О, денежка пришла…

— Сколько? — заглядываю в экран.

От Федерации мы получаем тысяч по пятнадцать. Спонсоры взбадривают нас, удваивая суммы и премируя по мелочам за каждый официальный выход на татами.

И сначала, я решаю купить букет. А потом вспоминаю, что она хотела в горшках. Заказываю в оранжерее обсыпанную бутонами розу в красивом горшочке. И доставку к дому, чтобы перехватить и подарить самому.

Пока едем по домам, делаю нарезку лучших кусков с соревнований. Выкладываю в группу.

Яся лайкает первая.

Фрик-контроль! — смеюсь я тихо.

«Кексы не удались!» — скидывает мне она фотки беспредела на кухне. И себя вкусненькую — в муке. В коротких шортиках и топике. Заляпанная… Ням…

«Но, я сделала из их съедобных останков — десерт!»

В крупные бокалы мелко нарезаны кексы, всё это переложено слоями ягод и залито сливками. Сверху, судя по всему шоколад. И ещё фотка, где она засовывает ложку с десертом между своими пошленькими пухлыми губешками.

Сглатываю слюну.

Собираю из этих фоток коллаж, обрезая её лицо, оставляю только губы. И хвастаюсь подписчикам. Подписываю: «Яша сегодня не грустненький!».

«Яш, ну покажи ляльку! Почему прячешь?» — выпрашивают они в комментариях.

«Это — «зараза»?»

Прилипло с поста с камин-аутом.

«Да, это «Зараза»! — подтверждаю я. — У неë премьера с кексами, так что поддержите, пожалуйста!»

«Няшненькая!»

Лайки, просмотры сыпятся.

Пожав руки парням, выхожу из машины.

Жду доставку. Умираю от голода и нетерпения. Сегодня у меня релаксятина и завтра отдыхаем тоже. Яська обещала массаж и вот — кексы…

Через наш двор идёт пожилая женщина, тащит тяжёлую сумку.

Ставит сумку на асфальт, устало оглядывая высотку. Снова с усилием поднимает её.

Получаю волшебного пендаля от Беса, иногда живущего в моей голове.

— Давайте, помогу, — иду к ней навстречу.

Забираю из рук сумку.

— Спасибо! — удивлённо смотрит на меня, отдавая.

Ей, оказывается, в наш подъезд. Довожу до лифта. Ставлю сумку на пол.