– Тогда куда они девались?! – уже в сердцах спросил Маркел.

– Кто девались? – спросил Петр.

– Пойдем! – сказал Маркел. – Веди!

Они вышли из каморки, прошли вперед по темным закуткам, после спустились вниз по лесенке. Внизу было совсем темно, но хорошо, что Петр взял с собой огонь, подумал Маркел, осматриваясь. Дверей там было всего три. Маркел открыл первую, ближайшую, – там под самый потолок стояли бочки. Во второй в углу лежал старый хомут, да и пол там был другой, глинобитный, а во вчерашней был обычный, земляной, в сердцах подумал Маркел и открыл третью дверь. Но и там тоже не было того, что он искал, там каморка была маленькая-маленькая и в ней стоял сундук. Маркел открыл его, там было пусто. Маркел повернулся к Петру и спросил:

– А еще здесь двери есть?

– Не знаю, – сказал Петр. – Я тут недавно.

– А кто знает?! – спросил Маркел сердито.

– Может, Григорий, – сказал Петр.

Маркел утер губы, чтобы не плеваться, и, больше ничего не говоря, пошел наверх.

Наверху он сразу вышел на крыльцо. Стоявший там стрелецкий голова спросил:

– Ну что?

– Помер Евлампий Павлович, – сказал Маркел. – Царство ему небесное! – И перекрестился.

Стрелецкий голова перекрестился за ним следом. Маркел осмотрелся по сторонам и спросил:

– И кому всё это теперь будет? – После спросил: – Был у него кто?

– Сестра у него в Ростове, – сказал стрелецкий голова. – Он же сам ростовский. За сестрой уже послали.

– Ага, ага, – сказал Маркел. И тут же спросил: – А где Григорий?

– А он в кремль пошел, – сказал стрелецкий голова. – Прибежал мальчонка и позвал его. Сказал, к Варфоломеевне, как будто. И он с ним пошел. Быстро пошел, даже очень.

– Тогда и я так же пойду! – сказал Маркел и, больше ничего уже не говоря, быстро пошел с крыльца, и дальше – с кабацкого двора, и еще дальше через площадь и к кремлю.

Возле кремля, на мосту через ров, стояли стрельцы. Маркел спросил у них, не проходил ли здесь кабацкий сторож Григорий.

– Нет, – ответили стрельцы, – не проходил, не видели.

– Да как это не проходил?! – громко и уже в сердцах сказал Маркел. – Проходил же! Только что! И с ним еще мальчонка был!

– Мальчонка, – сказали стрельцы, – проходил, это верно. Их даже было двое, а Григория не было, нет. Что мы, Григория не знаем, что ли? В кабак не ходим?!

Но Маркел теперь уже молчал, поправил шапку и прошел в ворота. А пройдя через них в кремль, опять остановился и задумался. Хотя чего тут думать, тут же подумал он в сердцах, когда и так понятно, что обманул их Григорий и теперь его искать – это только тратить время. Ну да и ладно, подумал Маркел еще дальше и уже не так сердито, это, может, даже хорошо, что Григорий пропал, а то Маркел из-за него чуть было не забыл про Авласку. Авласка – вот кто ему нужен, с жаром подумал Маркел, вот кто всё знает и всё скажет, хватит ему сидеть в тюрьме! И с этой мыслью Маркел развернулся и свернул влево, к пруду, на берегу которого стояла губная изба, за которой сразу поднимался тын, и там была тюрьма.

А на крыльце губной избы стоял стрелец. Маркел еще шагов за пять не доходя до него достал и показал ему овчинку, а на словах поприветствовал, после чего поднялся на крыльцо и сразу спросил:

– Власа Фатеева сегодня приводили?

– Дьячка здешнего? – спросил стрелец. – Приводили, как же, с час назад. А что?

– Забрать его пришел, – сказал Маркел. И спросил: – Где он, внизу?

– Нет, – сказал стрелец. – Внизу уже набито вон сколько! Нахватали же как не в себе! Но это посадских. А этот здесь сбоку сидит. – После пожевал губами и спросил: – Как это забирать его? Кто же его тебе даст?!

Маркел, ничего не говоря, еще раз показал овчинку. На что стрелец сказал:

– Ты мне ее не суй. Ты ее знаешь куда сунь!

– Чего?! – грозно спросил Маркел. – Кого ее? И куда сунь?!

Но стрелец не растерялся и ответил:

– Э! Какой ловкий! Я никого никуда не совал! Я на стороже стою. А ты куда лезешь?! И кто тебя сюда звал?!

– Я, – сказал Маркел спокойным голосом, а сам аж покраснел, – сюда не сам пришел, а вот с этим, – и еще раз показал овчинку. – А ты мне посоветовал ее… Чего?

– Чего? – тоже спросил стрелец.

– Скотина ты! – сказал Маркел.

– Но-но! – сказал стрелец, поднимая пищаль как дубину. – Не очень-то!

– Ладно! – сказал Маркел. – Чего это мы рассобачились? У тебя служба, и у меня тоже. У тебя своя и у меня своя. – И вдруг спросил: – Кто Власа приводил? Яшка-подьячий с товарищами?

– Не знаю, как их кого звать, – сказал стрелец, – я вас не различаю всех. Но с ними еще были наши. И вот наши мне его сдавали с рук на руки. И только нашим я его теперь отдам. Или боярину Василию. Потому что его словом это делалось!

– Это моим! – сказал Маркел. – У кого хочешь спроси, что моим! Это я велел его сюда! А теперь мне что, его обратно уже нет?

– Нет, – строго сказал стрелец. И также строго прибавил: – Здесь обратно не бывает. Только если боярин Василий позволит.

– Ладно, – сказал Маркел уже не с такой злостью, после убрал овчинку и сказал: – Будет тебе боярин, погоди еще. А пока ты меня хоть расспрос взять с него пустишь?! – сказал он уже очень громко и даже еще шагнул вперед.

– Но! – так же громко ответил стрелец. – Осади! – и даже еще выше поднял пищаль и уже почти ударил ею! Но остановился, подумал и сказал: – Ладно. Иди. Но только расспрос! И только быстро! Понял?! – и даже указал рукой на дверь.

Маркел прошел через нее дальше, в сени, а тот стрелец за ним следом. В сенях было уже четверо стрельцов, и они все сидели по лавкам. Маркел их поприветствовал и еще раз показал овчинку, а тот стрелец, с которым он пришел, сказал, что им нужен Влас Фатеев, дьячок этой губной избы, с него надо снять расспрос, и это боярину срочно. Срочно, еще раз сказал тот стрелец уже совсем громким голосом, после чего один из этих четверых стрельцов поднялся, подошел к ближней к нему двери и обернулся на Маркела. Маркел подошел к нему, стрелец открыл дверь, и они через еще одни сени (правильнее, сенцы) прошли к лестнице, после мимо нее провернули налево и оказались в еще одних, очень темных, но зато просторных сенях, в дальней стене которых было видно небольшое оконце, забранное крепкой железной решеткой. За решеткой было тихо. Маркел велел дать свету.

– Здесь свету не положено, – сказал стрелец. – Как бы пожару не было.

– А я сказал – дай! – грозно сказал Маркел.

Стрелец что-то невнятно ответил и ушел.

Зато из-за решетки сразу послышалось:

– Маркел Иванович! Маркел Иванович!

Маркел узнал голос Авласки, усмехнулся и сказал: