Все наблюдатели этой картины, образно говоря, открыли рты.

«Коготь» висел в гигантской трубе с ребристыми стенами, составленными из отдельных выпуклых колец цвета гранита с кристаллическими вкраплениями. Труба, или скорее тоннель, был освещён ровным белым светом, хотя не было видно ни одного светильника. Кое-где из стен тоннеля торчали острые льдистые штыри, напоминающие сталактиты и сталагмиты.

Тоннель впереди «когтя» и позади пересекали такого же диаметра коридоры, и в местах пересечений пульсировали, изменяясь в размерах, прозрачно-туманные облака непонятной субстанции.

Но главной достопримечательностью тоннеля являлось висящее в нише параллельно «когтю» сооружение, напоминающее очертаниями такой же беспилотник или, вернее, один из ядранских дредноутов! Его величину почему-то было трудно оценить, он то казался горой с поперечеником в десяток километров, то глыбой перетекающих друг в друга металлических конструкций размером с трёхсотметровый корпус фрегата «Феникс».

– Мать моя женщина! – проговорил Эвелин, присвистнув.

– Ядране! – пробормотал Плетнёв.

– Мы пропали! – добавил Сингх тонким голосом. Виновато посмотрел на Плетнёва, но майор не отреагировал на это признание в слабости.

– Я выведу катер и атакую! – предложил Веласкес. – А вы на «когте» успеете скрыться.

– Куда? – мрачно осведомился Плетнёв. – Мы в ловушке, заперты и спереди, и сзади.

– Прорвёмся! – оптимистически заявил Сингх, молодцевато расправив плечи.

– Командир, решай, пока они не опомнились!

– Подождите, торопыги! – остановил Плетнёва Шапиро. – Всё-таки это не ядранский крейсер.

– А чей?

– Это вообще неизвестно чей корабль. Я таких фрактальных конфигураций ещё не видел! К тому же он в таком же положении, что и мы.

Космолётчики замолчали, во все глаза разглядывая сооружение.

– Давайте я слетаю к нему, – предложил Шапиро деловито. – Покричу, кто-нибудь выйдет, если там есть кто-то живой.

– Почему он пляшет? – озадачился Сингх. – То становится маленьким, то большим.

– Видеосистемы «когтя» не могут адаптироваться под местные условия, вот изображение и танцует.

– Но где мы?!

– Под землёй, – со смешком ответил Эвелин.

Шапиро покачал головой.

– Наши глаза хороши в трёхмерном континууме. Возможно, мы попали в пространство с другой мерностью, оценить которое наше зрение не в состоянии.

– Четырёхмерное?

– Не обязательно, в Мультиверсе существуют и миры с дробной мерностью.

– Вы хотите сказать, что мы… в другой Вселенной?!

– Почему нет? Если Леблан сказал правду, чёрные дыры действительно объединены сетью метро, хотя пользоваться ею могут далеко не все разумные. Нам повезло, что дыра пропустила нас в сеть, вполне вероятно – не без подсказки УЗР, и мы теперь находимся в каком-то отстойнике с необычными параметрами.

– А этот парень откуда?

– Попал, наверно, как и мы, случайно, либо в результате форс-мажорной ситуации.

– Серж, экипировка ВВУ! – скомандовал Руслан.

Веласкес метнулся к багажному отсеку «голема», чтобы выгнать боевой модуль.

– Остальным – марш в рубку «когтя»!

– А вы? – удивился Эвелин.

– Мы на «големе» выйдем в тоннель и попробуем установить контакт с чужаками.

– Тогда и я с вами! – твёрдо заявил Плетнёв.

– И я! – воскликнул Эвелин.

– И я! – добавил индиец.

– А я что, лысый? – возмутился Шапиро. – Идём все вместе, командир!

Руслан открыл рот, собираясь матом поставить наглецов на место… и сказал неожиданно для себя самого:

– Чёрт с вами, поехали!

* * *

Взрыв мозга! – так двумя словами можно было охарактеризовать состояние космолётчиков после встречи с «чужаками»! Точнее – взрыв изумления! Потому что никто из команды Руслана, в том числе и он сам, не могли даже представить, кто попался им на «перекрёстке вселенского метро»!

Сначала знакомились, обнимались и делились впечатлениями, стоя на ребре тоннеля между «дредноутом», который оказался Вестником Апокалипсиса, а также командным пунктом «судного дня» древней цивилизации, и «когтем». Потом посетили беспилотник и устроились в комфортном уголке отдыха на борту Вестника, потерявшего девяносто девять процентов своей массы и размеров.

Самым потрясающим открытием для всех стало объяснение встречи: как оказалось, пересеклись в непонятно каком пространстве не просто две экспедиции из разных миров, но две Вселенные, почти одинаковые по всем физическим показателям и параметрам, отличавшимся от родственных категорий незначительными отклонениями (с шестью знаками после запятой, как сказал бы математик), но именно это «почти» и являлось ключевым словом, порождавшим отличия.

Так, во Вселенной Ивана Ломакина и его компании не оказалось ни Знающих-Дорогу, ни Суперструнника, ни Великого Кольца. Зато остались следы древних цивилизаций, а главное – уцелевшие летающие в космосе «машины судного дня», созданные для гарантированного ответа агрессору, одной из которых и оказался Вестник, управляемый компьютером по имени Копун. Он присутствовал на общей беседе в виде фантома молодого человека интеллигентной наружности, и его суждения не раз приводили в восхищение Всеволода Шапиро. Физик даже не удержался от комплимента, проговорив на ухо Руслану:

– Это как раз тот случай, когда машина, созданная какими-то конструкторами, благороднее самих создателей.

Поспорили о структуре метро.

Шапиро утверждал, что межвселенское метро очень давно создали какие-то существа, равные по возможностям богам.

Ядогава возразил, приводя доводы в пользу физических законов, не допускающих бесконечное и даже просто долгое существование материальных объектов.

Примирил обоих Копун, сообщив, что в Мультиверсе (Большом Болоте) изначально возникла своеобразная «нервная система» – огромное количество самостоятельно стабилизирующихся тоннелей или «многомерных суперструн», которые позже и были использованы разумными существами очень высокого уровня.

– УДР! – хмыкнул Шапиро.

– Что, извините?

– Ум-до-Разума. Я считаю, что система обработки информации возникла ещё до начала эпохи инфляции во всём Мультиверсе, которую вполне можно назвать Умом-до-Разума.

Руслан засмеялся, зная склонность физика к неожиданным выводам. Однако на его замечание Всеволод не обиделся, будучи по натуре сангвиником и незлобивым человеком.

Обрадовался он и знакомству с коллегой по имени Хироси Ядогава.

– Рад приветствовать вас, Хироси-сан, в нашей Вселенной. Безумно интересно обсудить с вами параметры вашего Мироздания!