— Брис, вызывайте полицию, — скомандовала я, как только фуры показались вдалеке.

— Ульяна, вы уверены? Там может быть все что угодно.

— Время пришло.

Это был слишком долгий день, как и слишком долгая ночь. Ульяна ожидала всего, чего угодно, на самом деле. Всего, чего угодно, кроме того, что в бутылках с крашеной водой в фурах перевозили наркотики. Полиции они предоставили абсолютно все, что у них накопилось за эти дни, включая видео с трассы, которое невероятным образом с «неработающей» камеры удалось достать Брису. Это видео полицейские, сотрудничающие с Антуаном, тщательно скрывали как очередное доказательство в покушении на его убийство, но разве возможно остановить русскую женщину, которая готова пойти на врага с голыми руками?

На записи было видно, как черный джип без номеров теснит с дороги автомобиль Антуана. Люк был не виноват. Оставалось доказать, что этот джип как-то связан с Морелем и Фуко, но и скопившихся доказательств хватало с лихвой, чтобы засадить эту парочку за решетку. Ульяна собиралась действовать быстро. Выкупить акции этих так называемых компаньонов у их родственников — как отобрать конфетку у ребенка. Нечестно? Так и они не отличались честностью, за то теперь компания полностью будет принадлежать семейству Броссар, как и должно было быть изначально.

Допрос продолжался вечность. Ульяна, Брис и их люди давали показания, рассказывали все подчистую, не спали уже сутки. Для нее это было важно. Все это — доказать, отомстить, поставить точку. Для нее это было важно — ради памяти об Антуане, ради будущего Адель.

— На сегодня все. Мы свяжемся с вами, мадам Броссар, — обратился к ней следователь.

Утро бывает разным.

Это утро Ульяна встречала со вздохом облегчения. Они с Брисом не поехали домой, а направились прямиком в офис, чтобы сделать копии остальных видеозаписей для полиции. Теперь она ощущала себя в безопасности, зная, что компаньоны Антуана арестованы и их не выпустят ни под какой залог. Слишком громкие статьи.

— Может быть, все-таки домой? — пытался воззвать к ее разуму и совести Брис.

— Нет, давайте сейчас все закончим. Точки нужно уметь ставить вовремя.

Ульяна выходила из машины — уставшая, но довольная. Впервые за эти дни видела что-то кроме цифр, пыли и подготовки к похоронам. Даже угрюмые тучи и серые люди не казались такими блеклыми. Она улыбалась — впервые искренне за эти долгие шесть дней. Улыбалась всему миру и…

Она увидела его среди спешащих по своим делам редких прохожих. Просто тень, серость, темнота, но она увидела его. Заметила, выхватила взглядом из толпы, а он натянул шапку ниже и отвернулся как ни в чем не бывало. Спешно пошел вперед, заметно прихрамывая на правую ногу, опираясь при этом на железную трость. Она бы его ни с кем не спутала. Даже зная, что он мертв, Ульяна точно осознавала, что это он. Глаза не врали, сердце не врало.

— Антуан! — закричала она, едва держась на ногах. Даже если это глюк, она хотела его видеть. Ульяна до боли хотела посмотреть ему в глаза.

Мужчина дрогнул. Дрогнул широкими плечами и ускорил шаг. Она — на каблуках, мозоли на пальцах ноют. Бежать по лужам через три полосы — чистое самоубийство.

— Антуан! Антуан, стой! Стой или я буду стрелять! — выхватила она пистолет у одного из зазевавшихся охранников и ломанулась под колеса машин. — Антуан!

Охрана пыталась ее поймать, но отчаявшуюся женщину невозможно остановить. Даже Брис хватал ее за руки и кричал, что ей кажется, что она просто устала, но ей было наплевать. Ульяна знала, что видела своего мужа. Она просто это знала.

Чуть не упав прямо посреди дороги, она вдруг осознала, что Антуан не остановится. Уйдет. Причины не важны, но он уйдет. Просто исчезнет из ее жизни, словно в это утро и не появлялся недалеко от их офиса.

— Антуан, если ты не остановишься, я убью себя! — отчаянно прокричала она из последних сил, ощущая, как срывает горло.

Машины сигналили, объезжали девушку, не давая Брису и охране добраться до одной сумасшедшей, а она на пару с безумием ставила запятые, стреляя в воздух, перезаряжая пистолет и приставляя дуло к виску.

И он остановился. Обернулся, чтобы уподобиться статуе, а Ульяна так и шла вперед, абсолютно не переживая, что автомобили могут ее сбить. Так и шла, угрожая смертью себе, и чем ближе подходила, тем больше убеждалась в том, что действительно видит Антуана.

Не могла произнести ни слова. Выронив пистолет прямо на землю, прикасалась дрожащими пальцами к его обезображенному лицу, к груди, что была затянута в черное пальто.

— Это ты, это ты… — едва шептала, голос отказывал.

— Я, я, — с болью ответил Антуан, растирая пальцами ее слезы. — Чего же ты творишь, ангел мой? Я ведь сказал все отдать, дурочка. Ты просто должна была отдать, и все это закончилось бы.

Они ждали. Полицейские, что давно работали с Антуаном, ждали именно эту партию наркотиков, чтобы поймать его компаньонов, тогда как Ульяна, погрязшая в горе, осталась бы не при чем. Изначальный план был перекроен кардинально. Месье Броссар полностью вычеркнул из него участие своей супруги. Она должна была послушаться его, просто отдать им бизнес. Он не мог даже косвенно ставить ее под удар. Не пережил бы, если бы с ней что-то случилось, но эта невозможная девчонка перевернула все с ног на голову. Да еще и Брис влез, от которого он все это время скрывал происходящее. Месье Руссель оказался настоящим другом, но последствия…

Антуан очнулся только вчера вечером. Пропустил все на свете, пока лежал под аппаратами. Никто не предполагал, что Морель и Фуко начнут действовать так быстро, а потому полицейские, которые занимались его делом, не были готовы к удару. Мужчина действительно находился в горящем автомобиле. Полицейские приехали на место аварии спустя несколько секунд после столкновения и успели вытащить его, но ожоги на теле заживут еще нескоро, как и останутся с ним последствия сотрясения.

Думал ли он, что Ульяна влезет во все это и окунется в это дерьмо с головой? Нет, не думал. В своих мыслях он рассчитывал на ее благоразумие, а еще — на удар, который едва ли даст ей заниматься компанией. Он еще помнил, как долго оплакивал жену и не мог работать почти месяц, но это он. Ульяна оказалась совсем другой — сильной, смелой, справедливой, бесстрашной.

Удаленно через полицейских он следил за каждым ее шагом, психовал, злился, порывался уйти с тех самых пор как пришел в себя. Ему еще нельзя было вставать, ему не разрешали ходить даже по палате, что охранялась 24 часа в сутки, но сегодня он сбежал. Просто хотел посмотреть на нее, убедиться, что с ней все хорошо, полюбоваться издали на эту маленькую сильную женщину, что все взяла в свои нежные руки.

Даже не рассчитывал, что она узнает его издали. Так боялся, что она увидит его, испугается, ужаснется ожогов и разлюбит. Сейчас был противен даже себе, хоть раны и затягивались. Шрамы останутся, и он действительно боялся, что она не захочет жить с уродом. Хотел подождать еще немного, прежде чем показаться ей. Прежде чем увидеть разочарование в ее глазах, но она удивила еще раз.