— Ну как тебе? — закончив, лукаво спросила она.

— Извините, а вы точно Сиреневые драконы? — всё ещё пребывая в ступоре от такого откровения, спросил я, — ну, те самые, которые прячут свои тайны далеко, никому не раскрывая их до конца ну и так далее?

— Так мы ведём себя с другими, с чужаками, — хмыкнув, ответила Ланире, — ты же фактически — член нашего клана, нашей семьи. Какие могут быть от тебя тайны? Да и потом, лучше ты узнаешь об этом от меня, чем от моего отца. Я очень люблю его, но он, вспоминая о тех днях… Скажем так, склонен к преувеличению. Что ж, твоя очередь, юный принц. Расскажи, что тебя так гложет?

Вместо ответа я тяжело вздохнул. То, сколько и насколько личного о себе открыла Ланире, говорило о том, что ей очень важна моя откровенность.

— Мизраел уже рассказал мне про пророчество. О том, что если высокородный недракон вступит в союз с высокородным драконом, то его клан избавится от проклятия Цветов. Что Доминанты больше не будут жалить своего хозяина за то, что он по той или иной причине поступает наперекор Цветам.

— Вот как? — Ланире нисколько не изменилась в лице, но я физически ощутил сгустившееся вокруг неё напряжение. Кроме того, я уловил эхо присутствия кого-то ещё… что ж, глупо было бы ожидать, что Уталак не захочет послушать этот разговор. Впрочем, здесь у меня к нему не было претензий, он в своём праве. Даже если бы он сейчас пожелал сюда прийти, я бы не стал возражать.

— Спасибо, принц, ты меня очень обязал, — раздался голос Уталака, после чего Хозяин Сиреневого замка вошёл в одну из потайных дверей, подошёл к Ланире и сел рядом с ней.

— Скажете, опять сейчас думали со мной в унисон, — с лукавой сердитостью спросил я.

— Ты сейчас слишком громко думаешь, — виновато пожал плечами Уталак, — даром, что ты находишься в месте, за которое я отвечаю. Ты своими мыслями создаёшь настолько сильные энергетические колебания, что даже если я заткну уши и закрою глаза, то всё равно буду это слышать. Но ближе к делу. Итак, Мизраел решил, что тебе пора об этом узнать. Что ж, очень умно с его стороны. И ты?.. — он выжидательно уставился на меня.

— Вы бы хотели, чтобы пророчество для Сиреневого клана исполнили мы с Олесией? — выпалил я. Хватит, не могу больше ускользать. Время откровенности.

— Конечно, мы бы этого хотели, — сердито громыхнул Уталак, — но одно из главных условий этого пророчества, до которого Мизраел почему-то никогда не доходит — эта пара действительно должна хотеть быть друг с другом. Не будет чуда, если просто взять и пинком отправить двоих под венец — мол, слюбится, стерпится. Ничего подобного! Раз уж Мизраел начал настолько грязно играть — не вижу причин себя сдерживать. Голинор, которую полуживую с трепетом отвезли в Калцехиро, сломалась потому, что недоумок Вонгитор, решив, что раз девушка прибыла к ним в замок и готова исполнить свой долг, то сильно с ней можно и не церемониться. И в первый же день попытался… взять её силой. Как ты понимаешь, всему Лазурному клану это крайне дорого обошлось. А особенно — Гиордому, который всю боль, всю горечь, всё страдание Голинор от такого поступка принял на себя — и фактически, ради того, чтобы Голинор выжила, покончил жизнь самоубийством. Вонгитор не успел… завершить дело, но бедной принцессе оказалось достаточно и этого. Потому-то этот идиот и ходит теперь всюду молча — принял обет покаяния за то, что причинил столько вреда своему клану. Хоть на это ему духа хватило.

— А теперь взгляни на ситуацию с нашей стороны. Лазурные драконы не стесняются и дальше играть краплёными картами. Тебя увезли из Виллгарда, не позволив поговорить с остальными послами. После этого Мизраел активно переделывает тебя под свои потребности. Ты, конечно, заметил, что Золото и Лазурь не причинили тебе боли в Покоях Чаш? Так вот это — не нормально. Уж не знаю, как насчёт Янтаря, но Сирень из тебя медленно и методично вытравливали.

— Так что, — встав, Уталак в возбуждении принялся мерить комнату шагами, — именно по этой причине я и сомневаюсь в естественном происхождении твоей привязанности к Меридии. Да, не исключена возможность, что ваши чувства действительно искренни друг к другу, и вам судьбой суждено быть вместе. Но с учётом того, сколько раз я уже наблюдал грязную игру от Мизраела, то честно и откровенно заявляю: я в это не верю. Не верю в то, что эта привязанность естественного происхождения. Скажи мне сейчас честно — ведь первое время Меридия отталкивала тебя от себя изо всех сил, не так ли? А уже потом, когда Мизраел начал заботливо перекраивать тебя в угоду её потребностям, она относилась к тебе всё благосклоннее и благосклоннее? Я ведь прав, не так ли? — с нажимом повторил он.

Я подавленно кивнул. В самом деле, ведь так и было. Первое время она стала навещать меня после того, как я поддержал её на семейном ритуале полета. После этого значительный прорыв в наших отношениях произошёл во время моего Лазурного обморока. И уже тогда, я уверен, мои Цвета сместились в более выгодную для Мизраела сторону. Что дальше? Гости, бал и срыв Меридии. Нельзя сказать точно, входило ли это в планы Мизраела, но и такую возможность он тоже наверняка допускал. После чего мои Цвета совершенно точно ещё раз изменили своё соотношение во мне… И почти наверняка Мизраел понимал, что он делает, когда тащил меня в ту проклятую комнату, что до сих пор снится мне в кошмарах. Но он наверняка рассчитывал, что я перетерплю и это… а когда Сирень перестанет быть моей Доминантой, я стану куда как сговорчивее.

— Да, — подавленно сказал я, — такое, в самом деле, могло случиться…

Теперь я понимал Уталака. Понимал, почему он так сильно желал унести меня оттуда. Наверное, это было инстинктивное… как если бы, например, взрослый леопард видел, как мать-пантера холит и лелеет своих малышей и постоянно отталкивает и прогоняет неродного котёнка леопарда… впрочем, плохой пример. На моей памяти один лесничий рассказывал и даже показывал олениху, которая вскормила трёх котят леопарда. У зверей материнский инстинкт куда более силён… так, может, потому пример как раз и хорош? Драконы тоже, выходит, полузвери, и инстинкты у них развиты куда как более сильно.

— Вы сейчас, конечно, поняли, о чём я подумал? — беспомощно спросил я Уталака.

Старый дракон ничего не ответил. Только отвёл подозрительно блеснувшие глаза.

— Да, Дитрих, — услышал я его голос, — именно поэтому. Я тебе, конечно, об этом уже говорил, но мне сейчас было очень приятно, что ты действительно это осознал.

— Возвращаясь к теме нашего разговора, — он посмотрел на меня уже куда более твёрдым взглядом, — я совершенно не настаиваю на том, чтобы ты начал сближаться с Олесией. Я понимаю, как тебе непривычно чувствовать себя в родной среде, поэтому повторю ещё раз: не надо никуда спешить. Пусть Меридия занимается своими делами в землях эльфов и даже ни о чём не догадывается. Ты же просто расслабься и отдыхай. В своей родной среде. Восстанови свою Сирень такой, какая она была у тебя изначально. Стань снова самим собой, таким, каким тебя сотворила природа, а не изломанной куклой, подходящей условиям Пророчества, которой хотел тебя видеть Мизраел. И спустя полгода ты снова увидишься с Меридией. Повторюсь ещё раз: если она пожелает увидеть тебя здесь, никто из нас не станет ей препятствовать. Нужен ты ей будешь такой, каков ты есть, нужна она тебе будет после того, как Мизраел больше не будет довлеть над вами, и вы вольны будете сами выбирать — никто из нас тебе слова в укор не скажет. Вы сможете жить хоть здесь, хоть в Стигиане, хоть в Анваскоре, если вам так захочется. Но это должно быть решение, которое ты, принц, примешь самостоятельно. В зависимости от того, чего ты хочешь.