о́ б пол башкой,

Под лавками сладко храпим,

А как там живут за рекой,

Не знаем и знать не хотим!

Не тратим мы времени попусту,

Гуляем уверенной поступью —

С ножами, с камнями за пазухой,

Эй, кто там кому шепчет на ухо?

Эй, кто там спиной на ноже

В овраге лежит, пьяный в дым,

А, может быть, мёртвый уже,

Не знаем и знать не хотим!

Плевать, что урядник наш глуп

И нравом известен крутым.

Кого он там душит в углу,

Не знаем и знать не хотим!

Эй, кто там с гармонями, с дудками,

С куплетами да с прибаутками?

У наших ребят руки чешутся —

Помочь им топиться и вешаться!

Мы чиним кривые плетни,

Замки день и ночь мастерим,

А кто там забитый плетьми,

Не знаем и знать не хотим!

У нас на селе благодать.

Молчишь — значит, будешь живым.

А то, что не велено знать,

Не знаем и знать не хотим!

1983

«Наизнанку, кверху дном…»

Наизнанку, кверху дном

Вывернуты наши рты.

Мы на «ты» с самим царём,

Мы — придворные шуты.

Царь по-царски жизнь живёт.

Если что, то мы при нём,

И в лихой голодный год

Не подохнем, не помрём.

Царь давить врага горазд —

Грамотеев, мудрецов.

Всё, что на уме у нас,

Говорим ему в лицо.

Говорим: «Отец, живи

Двести лет и триста лет!»

Он сегодня рот кривит,

Завтра даст мешок монет.

По дорогам там и тут

Шляется острожный сброд.

Вон они — сюда идут

Из-за гор, лесов, болот.

Каждого честной народ

Вилами припрёт к стене,

В дудки, в гусли мордой ткнёт

И повесит на струне.

Мы поможем, подтолкнём.

Эй, с гармошкой, рот прикрой!

Не тебе играть с огнём!

Подыхаешь — чёрт с тобой!

Каждый нынче — вор-подлец,

Всё продаст за сахар-мёд.

Вон, уже святой отец

С голодухи крест грызёт.

Хором Бога к чёрту шлём,

Возле плахи скалим рты.

Мы на «ты» с самим царём.

Мы придворные шуты…

1984

«Ночь глухая, окаянная…»

Ночь глухая, окаянная!

Стужа. Осень. Первый снег.

Голова больная, пьяная,

Эй, пустите на ночлег!

Чай, не в барские хоромы я

Постучался. Всем привет!

Гармонист я! «Мы знакомые», —

Чей-то голос мне в ответ.

«Ох, дымится та трава ещё,

Что в саду у нас пожгли!

Помнишь, как твои товарищи

За поживой к нам пришли?

Мы смурные были, квёлые,

Нас кололи, как овец,

А ты песни им весёлые

Во всё горло пел, подлец!

Среди месива кровавого

Сладко спал ты, гад, храпя!

Молодого да кудрявого,

Мы запомнили тебя!»

«Да, дорожками окольными

Здесь разбойный люд гулял.

Я с людьми лихими, вольными

В чьих-то избах пировал,

Острый ножик не вытаскивал

Из кармана своего,

Пел, плясал, всего лишь навсего

И не помню ничего!»

Мне в ответ: «Ори хоть до смерти,

Ты с ворами жил, как вор!

Здесь витает, прости, Господи,

Дух твой бесов до сих пор!

Полупьяный, полусонный ты,

Будь приметлив при ходьбе, —

В чёрной чаще злые омуты

Заскучали по тебе!»

Я тяну, толкаю, дёргаю

Двери, ставни. Нету сил!

Ладно, хватит, люди добрые,

Я и вправду всё забыл!

Ну их к чёрту, счёты давние,

Или нет на вас креста?

Ну, давайте, православные,

Отворяйте ворота!

Снова голос тихий, вкрадчивый

Не спеша берёт разбег:

«Вспять оглобли поворачивай,

Развесёлый человек!

Всё, что свято, пропил дочиста, —

Пьяный, трезвый, больше впредь

Не ходи к нам, коль не хочется

Вон на той ольхе висеть!»

Ой, трещит от страха-ужаса

От беспамятства башка!

Лес дремучий. Листья кружатся.

Путь-дорога далека.

Светом солнечным не тронуты,

Ждут, готовят мне беду

В чёрной чаще злые омуты,

Я в них сгину, пропаду!

Был же, был я тихий, ласковый

В своей жизни кочевой,

Пел, плясал — всего лишь навсего,

И не помню ничего…

1996

«Звёзды — как поганки…»

Звёзды — как поганки.

Месяц — гад кривой.

Я иду с гулянки

На кулачный бой.

Парни, вон, в потёмках

Встали, словно пни,

И не хлеб в котомках —

Камни, кистени!

Ветер звонким эхом

Просвистел, как кнут,

Эх, пошла потеха,

Бьют ребята, бьют —

По зубам ли, в лоб ли,

Одного другой

По горбу оглоблей

Да под дых ногой!

Чужаков — как грязи.

Я не слаб, не хил,

Я с размаху наземь

Семерых свалил.

Холод щёки колет,

Дуб башкой трясёт,

Над капустным полем

Кровь рекой течёт!

Нет парням покоя,

Рёв над полем, хрип,

Двух ли, трёх ещё я

Завалил, зашиб!

Да и нас утюжат,

И, проклятый, злой,

Чёрный ворон кружит