– Может быть, Спенсер?

– Да!

Облегчение на другом конце: наконец она что-то вспомнила и смогла оказаться полезной.

– Его звали Спенсер, а фамилия кончалась на «грен».

Алекс посмотрел на снимок Спенсера Лагергрена, распечатанный с сайта университета. Четкие черты лица, густые седые волосы, орлиный взгляд. Не так ли выглядят убийцы, расчленяющие своих жертв?

– Они встречались?

– К сожалению, не знаю. Она, конечно же, очень хотела с ним встретиться, поскольку ей нужна была помощь в работе над дипломом. Но я не знаю, состоялась ли встреча. Зато я вспомнила кое-что другое. Хотя не знаю, пригодится ли вам это.

Алекс почувствовал, как растут ожидания.

– Рассказывайте.

– Она наткнулась на имя этого профессора в другой связи – в процессе работы над курсовой.

– Так-так.

– Не знаю, с какой стороны, но поэтому она надеялась, что ей будет от него двойная польза.

Алекс поблагодарил за информацию, ругаясь про себя, что они не в состоянии выяснить, встречались ли Спенсер и Ребекка, иначе как спросив самого Спенсера. Ему хотелось любой ценой избежать настоящего допроса. В этом случае Фредрику точно придется проинформировать.

Но этого по-любому не избежать.

Невозможно было дальше скрывать от Фредрики, что Спенсер фигурирует в расследовании. К тому же это аморально. И противоречит закону. Если Спенсер Лагергрен становится подозреваемым, Фредрику придется отстранить от следствия.

А она ни за что не согласится.

Печаль и гнев кипели в душе Алекса. Поездка на рыбалку в выходные осталась где-то далеко позади. Кроме того, она была отчасти омрачена рассказами Турбьерна Росса о деле Теа Альдрин. Да он почти помешался на идее ее виновности! Подумать только, он до сих пор, в нарушение всех правил, регулярно навещает семидесятипятилетнюю старушку в надежде, что та признается в убийстве сына!

Поднявшись со стула, Алекс решительно отправился к Эллен Линд.

– Готов список родственников Хокана Нильссона, с которыми мы могли бы связаться?

– Вот. – Она протянула ему лист, на котором оказалось меньше имен, чем пальцев на руке.

– Ты что, шутишь?

– Отец умер, бабушки и дедушки тоже. Из родственников у него только мать, тетка и две кузины.

Такой грустный список даже комментировать не хотелось. Как может быть так мало близких у молодого человека, только вступающего в жизнь?

– Кстати, я позвонила в университет насчет его учебы.

– И что?

– Девушка, которая приходила сюда с мамой и которую допрашивали по поводу того, кто пустил слух о Ребекке Тролле, сказала: он якобы обнаружил эту страницу, когда писал дипломную работу о новом законе против сексуальных услуг.

– Точно, – подтвердил Алекс.

– Но она солгала. Или сам Хокан солгал.

– О чем он солгал? – Алекс уставился на нее. – Или она…

– Наверное, солгал все-таки он. Дело в том, что он не писал никакого диплома, поскольку бросил учебу за год до окончания.

– Выходит, он так и не закончил университет?

– Нет.

«Как такое возможно? – подумал Алекс. – Как может парень, с первого дня занимавший центральное место в следствии, продолжать подносить новые сюрпризы? Раз за разом. И при этом не быть убийцей».

Фредрика просматривала заметки и материалы Ребекки Тролле к диплому. Ее не покидало чувство, что время уходит. Работа продвигалась медленно, поскольку у нее не было текста, с которым можно было бы сверяться. Она от души надеялась, что это временная проблема, что технический отдел до конца дня предоставит ей такие нужные материалы.

После выхода в 1976 году скандальных книг Теа Альдрин уже не смогла вернуться к нормальной жизни. Намеки были везде и нигде. Никто ничего не знал на сто процентов, но молва приписала эти книги ей. Конечно же, это она их написала – что послужило последним доказательством ее сумасшествия. Именно из-за них она выбрала жизнь в изоляции, именно поэтому не желала больше встречаться с читателями.

«Поэтому она не может смотреть детям в глаза», – писала одна газета в 1977 году, через год после скандала.

Кто-то заявил в полицию, но заявлению, как это часто бывает, не дали ходу.

Само собой.

Фредрика разыскала статью, где на фотографии был изображен сын Теа, Юхан, – тогда, на кинопремьере. С тех пор как он исчез в 1980 году, о нем никаких известий. Его так и не нашли. Куда он мог подеваться? Не будь он так молод в день исчезновения, Фредрика подумала бы, что именно он разделил могилу с Ребеккой Тролле.

Мальчика разыскивали по всей стране. Поначалу народ поддерживал любимую детскую писательницу, но потом отшатнулся от нее, когда поползли новые слухи, будто бы ребенка лишила жизни сама Теа. По следам злонамеренных сплетен писались новые статьи. Снова мусолили тему, почему Теа Альдрин решила жить в полном одиночестве. Не из-за тайн ли, которые она носила в себе, у нее так и не появился спутник жизни? Что таким тяжелым грузом ложилось на совесть, что могло довести человека до безумия?

Фредрика чувствовала, как ее все больше охватывает раздражение. Откуда пошли все эти нелепые слухи? Сначала о книгах «Меркурий» и «Астероид», потом об исчезновении сына. Похоже, злые языки довели Теа, потому что год спустя она убила своего бывшего друга – мужчину, который, по ее словам, являлся отцом Юхана. Газеты допустили ошибку, назвали его мужем Теа, но они не были женаты.

Почему он вдруг снова разыскал Теа – по этому поводу нигде ничего сказано не было. Она не стала обжаловать приговор суда о пожизненном заключении – без всякого сопротивления дала увести себя в тюрьму с наручниками на запястьях под объективами телевизионных камер.

Нетрудно было понять, как Ребекку взяла за душу жизнь писательницы. Однако большого куска мозаики все же недоставало – того, который прояснил бы, как интерес перерос в одержимость. С чего Ребекка взяла, что Теа невиновна в убийстве? Что она такое обнаружила, что сейчас не удается увидеть?

Позвонили из технического отдела – сделали распечатку с дискет за рекордно сжатые сроки. Фредрика буквально бегом устремилась забирать ее.

С изумлением и разочарованием она взяла в руки пачку бумаги, которая оказалась куда тоньше, чем она ожидала.

– Больше там ничего не было, – пояснила девушка, передававшая ей распечатку.

– Что с какой дискеты? – Фредрика стала перелистывать бумаги.

– Три верхние страницы – с той, которая называлась «Ангелы-хранители». Остальное – с дискеты «Диплом».

Похоже, она держала в руках неоконченный черновик работы. «Все же лучше, чем ничего», – утешила себя Фредрика.

На обратном пути ее окликнул Алекс: