паники среди простолюдинов. Организовали колонну беженцев, и стали на ее защиту.

Как в древние времена, дворяне стали щитом простых людей. Отбивая, во время исхода нападение одержимых вещей. Насколько я знал, магов, которые когда-то служили и имели боевой опыт, но теперь были простыми гражданами империи, погибло много, когда начался исход. Именно такие маги стали основной защитой колонн уходивших, кто как может подальше от европейской части страны.

— Ну? — я приблизился к рабочим, — как дела, ребята?

— Идут! — сказал старый усатый прораб, утирая пот, — но с такой штуковиной мы не работали еще.

— Немножко нервно, что твари на подходе, — сказал другой лысый рабочий средних лет.

Внутри зала содержания кубанского ядра гулял холодный ветер. Через раскрытую от кровли крышу было видно серое небо, а на его фоне висела длинная стрела крана. Происходила передислокация Кубанского ядра.

Его должны были заключить в другой, переносной свинцовый саркофаг, чтобы исключить эффект оживления, и транспортировать в гарнизон Урупский. Это была единственная достаточно защищенная крепость, чтобы обеспечить мою дальнейшую работу. Крану предстояло вытащить ядро через крышу, погрузить на бронированный армейский перевозчик, который в составе военной колонны доставит артефакт в мастерскую гарнизона.

Четыре из шести ифритов были готовы. Еще двух оставалось довести до божественного уровня, на это ушло бы пару дней. Пожирателю, чтобы проникнуть в атмосферу планеты требовалось около недели. Время поджимало.

Проблемы были также и с носителями ифритов. Девушкам я отказал, хотя и Саша, и Аля с Валей пытались меня переубедить. Но, конечно, не вышло.

— Тогда что? Что ты намерен предпринять⁈ — сказала мне Валя тогда.

— Неважно. Найдите себе убежище или уходите. Завтра отходит следующая колонна организованная колонна беженцев.

— Нет, — поджала губы Аля, — вместилищами ифритов ты нас делать не собираешься. Но вступить в армию и сражаться в рядах защитников, ты не можешь нам запретить.

— Стать вместилищем — значит погибнуть, — отрицательно качнул я головой, — а армия, как ни странно, сейчас самое безопасное место. Войска сплочены, вооружены и пока еще могут противостоять одержимым вещам.

С момента этого нашего разговора прошло двое суток. Сегодня предстояло перевести ядро. Я принял это решение сразу, когда стало известно, что одержимые вещи принялись просыпаться в нашем районе в большем количестве, чем обычно, а со стороны границ города начался настоящий гон одержимостей.

Они явно чувствовали мощь ядра даже сквозь саркофаг. Другое дело, что транспортировка такой штуковины — рисковая затея. Малейшая проблема, нарушение экранирования или разрыв саркофага означал бы появление нового поля прямо в городе. Процедура была невероятно деликатной. Потому пришлось демонтировать часть здания, чтобы обеспечить безопасность.

— Господин, — снаружи прибежал солдат, чистильщик, один из тех, кого Воронов приставил охранять полигон, — с передовой сообщают, что по улице им. Князя Яковлева прорыв! Баррикады опрокинуты, а рота, что держала тот путь, потеряла боеспособность!

Рабочие тут же засуетились. Стали переглядываться. Кто-то даже бросил работу.

Оборонительная позиция, о которой говорил солдат, была наиболее близкой к полигону. Каждый знал, что если тварей не остановить, они ворвутся сюда меньше чем через полчаса.

— Без паники! — Крикнул я, да так, что рабочие аж вздрогнули.

— Господин! При всем уважении! — Прокричал мне усатый прораб, — Нужна эвакуация! Мы все умрем, если останемся!

— Я всем, продолжать работу, — холодно сказал я.

— Вы не жалеете себя, хоть нас пожалейте, — начал молодой рабочий в желтой каске и синей робе, — у нас семьи! Дети!

— У меня тоже семья. Но я продолжу исполнять свой долг, — проговорил я, — и он заключается в том, чтобы защитить вас.

Рабочие переглянулись.

— А вы исполняйте свой, — я обвел всех взглядом, — от меня зависят ваши жизни. От вас, в данный момент, зависят жизни миллиардов, — слушая мои слова усатый побледнел и сглотнул, — так что всем работать. Вы исполняете свою работу…

Я приказал ифритному плащу превратиться в броню. Он потек, словно черная жидкость, объял мое тело и затвердел. Из бронированного горжета выскользнули и сомкнулись на голове сегменты шлема. Красным зажглись хищные глаза. А потом из спины выскользнули и с металлическим звоном раскрылись большие черные крылья. Рабочие ахнули, когда увидели меня в боевом облачении.

—… а я направлюсь исполнять свою.

Глава 37. Белый воин

С высоты птичьего полета город выглядел плачевно: заброшенные дома, на улицах военные баррикады, тут и там дымы, разрушения. Многие люди из тех, кто не покинул город, оставили свои дома, чтобы переместиться к убежищам, что организовали военные и остатки знатных магов.

На улице имени Князя Яковлева шел бой. Имперская армия отступала, под натиском разномастных одержимостей. Были среди них как мелкие существа, вроде велосипедов, мотоциклов, (я даже видел автомат с газировкой), так и армейская бронетехника.

В первых рядах полз на многочисленных паучьих конечностях сожженный танк. Его ствол заканчивался ужуткой пастью, а порванные траки хлестали все вокруг, словно гусеницы. Он-то и стал моей первой мишенью.

Я взвился повыше на железных крыльях. Они свистели о потоки сильного ледяного ветра, словно клинки во время чудовищной рубки. Я приказал крыльям увеличить площадь, и они в несколько раз увеличились в размерах, позволив мне зависнуть в воздухе.

Я сомкнул руки. Ифритная материя потекла по предплечьям, образовав большую пушку. Там немедленно раскрылась зубастая пасть.

— Внимание, третья рота Ифритору! — зазвучало в рации, — мы рады видеть вас в небе! Как слышно? У нас большие проблемы.

— Я вижу. Прячьтесь там. Сейчас буду работать по группе одержимостей.

— Понял! Делаем ноги!

Я принялся копить энергию. Крылья, поглощая силу ветра, преобразовывали ее в энергию для выстрела. По броне побежали красные молнии. Основную часть силы я добавил из своего очага. А потом дал залп.

Хлопнуло так, что вокруг меня разошлась в стороны видимая глазу ударная волна. Красный луч устремился вниз и ударил в одержимый танк. Машина просто лопнула изнутри. Я же, компенсируя отдачу крыльями, повел смертоносный луч по улице, испепеляя группу одержимых вещей.

— Внимание, Ифритор! Мы поддержим вас огнем! — Прозвучало по рации.

— Почему в этом районе не было ифритного оружия? — Заговорил я, — для чего я отрывался от работы, чтобы сделать для вас два десятка экземпляров?

— Я… мы… — зазвучал неуверенный голос солдата.

— Внимание, — прозвучал другой более суровый и даже нахальный голос, — говорит капитан Сергеев. Мы на крыше, справа от вас.

Я посмотрел туда, откуда вещала группа солдат. Там, на крыше стояло подразделение с ифритной пушкой, напоминающей ручной гранатомёт. Остальные отбивались стрелковым оружием. Капитан же, что связывался со мной, отправлял в тварей заряды магического огня.

— Вижу, — ответил я, — в чем дело?

— Ифритных орудий слишком мало! Их не хватает! — заговорил капитан с претензией, — и вы еще упрекаете нас в том, что пушки не было на позиции? Все знают, что вы могли переместить ваше драгоценное ядро ифритными силами! Что вам достаточно было открыть портал! Но вы этого не сделали! А теперь из-за того, что транспортировать его вынуждена армия, гибнут солдаты!

— Капитан Сергеев, — начал я, — вы считаете себя умнее остальных?

— Я считаю, что вы сделали ошибку, когда отвлекли армию на свои дела!

Объяснять солдату, что я не мог переместить ядро при помощи ифритных часов, мне сейчас совершенно не хотелось. Кроме того, он должен был знать о том, что такой возможности у меня сейчас нет. Я предупреждал высшее командование. При приближении Пожирателя, ирфиты начинают работать несколько непредсказуемым образом. Особенно те, что не привязаны к душам ифриторов. Ядро тоже стало работать иначе. Оно сделалось очень активным, и любое соприкосновение с магией могло вызвать колоссальный выброс энергии. Если бы можно было пойти простым путем, я пошел бы. Однако сейчас нам оставался лишь свинец и механическая сила человеческих машин. Только так можно было не превратить Крас в новое поле.

Но уладить этот вопрос нужно. Иначе простые солдаты могут потерять ко мне доверие. А ведь каждый из них видел, что я бьюсь всегда в первых рядах. Я не позволю какому-то офицеру