которой вырывался яркий свет, нещадно жгло кожу. Мне казалось, что рука сейчас просто отвалится, однако, ни один мускул не дрогнул на моем лице. Даже губы не скривились. Я не издал ни звука.

— Ты поражаешь меня, Роман, — удивленно наблюдал за нами Рюрик, — ты точно человек? Никогда в жизни я не видел такой реакции на белую линию. Даже полковник Селезнев, когда я лишал его статуса отступника, шипел от боли и кривился. А он не просто человек, а кремень. Крепок, как камень. Да еще и в его-то годы.

— Может, — начал я, следя за руками скриптора, — обойдемся без «Поцелуя прощения»?

— Непременно обойдемся. Линии будет достаточно. А все документы уже готовы и лежат в портфеле господина Биркина.

Скриптор Биркин кивнул словам императора. Было видно, что вся эта процедура тоже дается ему непросто. Он вспотел, на высоком лбу с залысинами выступила испарина. Стараясь оставаться безэмоциональным, Биркин то и дело кривил губы от напряжения.

Потом он наконец убрал руку, и я увидел, что на привычном месте, где обычно чернела тату, была теперь белая линия. Полоса слабо светилась и перечеркивала корону.

— Поздравляю, Роман. Больше ты не отступник. Теперь уже официально.

— Ну, — улыбнулся я императору, — дело осталось за малым — убить Пожирателя миров.

Через несколько дней на мой полигон поступили добровольцы. Четверо мужчин и две женщины выглядели решительными. Но, когда я рассмотрел их, увидел страх и неуверенность в глазах некоторых солдат.

— Вот эти двое не пойдут, — указал я не одного мужчину и женщину.

— Как это не пойдут? — возразил Воронов, — это прекрасные бойцы. Я видел их личные дела!

Полковника чистильщиков приставили ко мне, чтобы решить организационные вопросы с добровольцами. Он старался, но явно не понимал, что конкретно я хочу от людей.

Солдаты стояли во дворе полигона, у заднего входа. Именно сюда их привез небольшой гражданский автобус. Одетые в штатское, они выстроились в шеренгу, ожидая приказаний. Я явственно видел, что большинство из них нервничает.

— Отойдем, полковник, — позвал я Воронова.

Полковник сурово кивнул, и мы отдалились от солдат.

— Они готовы умереть за империю, — шепнул мне он, — что тебе не так, Селихов?

— А то, что я не готов, чтобы они умирали просто так, — выдохнул я, — я составлял подробную инструкцию по ментальной подготовке солдат. Настолько подробную, насколько смог в этих условиях. Они ее читали? Или может, с ними проводили теоретические занятия по ней?

— Ну… я… — впал в замешательство Воронов, — кажется, проводили.

Я вздохнул, проговорил:

— Жди здесь.

Вернувшись к солдатам, задал им несколько вопросов. По ответам понял, что инструктаж был проведен. Однако он не помог. Что ж. Такая вероятность тоже существовала. События пошли именно по такому сценарию.

— Они не готовы, — задумчиво проговорил я Воронову, — не готовы принять в себя ифриты. Недостает им мотивации. Скажи, кто они? Есть у них близкие? Друзья? Может хоть какая-то родня?

Воронов вздохнул.

— Нет. Каждый из этих людей одинок. Собственно, поэтому они и согласились. Им нечего терять.

— И в этом, как ни странно, главная проблема. С одной стороны, то, что они одиноки более милосердно, ведь у них нет никого, кто бы оплакивал их смерть. А с другой… С другой им не за что сражаться.

— За империю, — выпятил грудь Воронов.

— Империя ведь это не просто слово, — отрицательно покачал я головой, — империя — это люди, род, любимые и родные. Это те, за кого можно было бы стоять. А за что стоять им?

Воронов молчал.

— Вот поэтому они и боятся. И сомневаются, поступают ли они правильно. Держатся за собственные жизни, потому что для них это единственная ценность. Они все не подходят, полковник. Нужны другие люди.

— Ладно. Попробуем найти других. Но это не так быстро.

— Я понимаю, — нахмурился я, — империя большая, и точно кто-то да найдется. Вопрос только во времени. Я думаю, что в этот раз Пожиратель оказался слишком близко к нашей параллели. Поэтому и смог так быстро найти меня.

— Эх, Роман, — грустно вздохнул Воронов, — прошу, не заставляй меня думать еще и о твоем Пожирателе. Я всего-то исполняю приказы вышестоящих и раздаю их низшим. Вот моя работа. Пожиратель — твоя.

— Не кипятись, полковник, — я улыбнулся, потому что увидел, что Воронов очень забавно надулся, — займись добровольцами. А я обдумаю другие варианты.

На следующий день поступил звонок от Воронова. Он сказал, что в частях, которые находятся в легкой доступности, нужно время, чтобы выявить добровольцев. В Урупском же, таких больше не нашлось. Кроме того, выявление добровольцев усложняется подготовкой к войне.

— Части сейчас перебрасываются, перегруппировываются. Подразделения расставляют на границах. Сложно что-то организовать, — рассказывал он, — сложно, но можно. Нужное время.

— Времени-то, как раз нет. Счет идет на недели, полковник, — ответил я.

В трубке некоторое время шипела статика. Потом Воронов ответил:

— У тебя есть план Б?

— Я работаю над ним, — уставился я на колбы с ифритами, — думаю, смогу кое-что придумать.

Вечером того же дня, гарнизон Нового Краса подняли по тревоге. Впервые за несколько месяцев заговорила новая башенная пушка на Ограждении, установленная взамен той, которая стала одержимостью.

С поля шла большая волна одержимостей. Отдельные твари объявились и в городе. Чистельщики не успевали охотиться за ними. Той ночью я стоял во главе обороны ограждения. И, несмотря на морозную зимнюю погоду и мокрый липкий снег, было жарко. Очень жарко.

Мне, облаченному в ифритную броню, используя ифритные крылья, что я создал из ифрита, что был в летающем автобусе, том самом, что напал на меня в аэропорту, пришлось стать острием копья имперских сил, которое должно было разбить набег тварей.

Мы разбили. Однако в ту ночь погибло несколько сотен солдат и офицеров, а также около десятка гражданских в городе. Пожиратель близился, и это нападение лишь очередное подтверждение тому, что он скоро явится за этой планетой.

— Да, Наташ, — проговорил я в телефонную трубку, — да, я понимаю, что ты переживаешь обо всем, что узнала обо мне. Знаю. Но такие сейчас времена. Я буду дома, когда закончу. И я тебя люблю.

— Рома? — в кабинет заглянула Саша.

— Да? — убрал я трубку и осмотрел ифритов.

Девушка, одетая в юбку карандаш с высокой талией и белую блузку выглядела совсем гражданским человеком. Мне показалось, что за все это время Саша стала как-то серьезнее и взрослее. Если раньше девушку можно было назвать настоящей оторвой, то сейчас, поработав управленцем другого уровня, она изменилась.

Хотя в ее красивых зеленых глазах, время от времени, все также блестели азартные огоньки, но девушка точно стала намного серьезней, чем во времена нашего знакомства.

— Ты еще долго?

— Скоро закончу. Ифриты почти готовы, — вздохнул я. Как там фиксатор?

— Рабочие почти собрали шестую секцию, — девушка прошла в кабинет и уселась на диван. Она выглядела устало, — инженеры Армы молодцы. Шустрые ребята. Правда, им тяжеловато работать с ифритными технологиями. Говорят, это все равно что наугад искать выход в темной комнате.

— Они справляются? Во время сборки второй секции мне пришлось самому все за них переделывать.

— Да, — она хохотнула, — вот это был срач у них. Ты пристыдил их. И тогда они начали относиться к работе гораздо более серьезно.

— Рад слышать, — я отвернулся к ифритному станку.

— Ром?

— Да?

— Я слышала о проблемах с добровольцами. Ты забраковал и новых, что привел Воронов. Я видела, с какой рожей он уехал с полигона. Таких смешных харь я давно не видела. Но одновременно с тем, — она вздохнула, — это тревожно. Сегодня утром тебе пришлось отвлекаться от работы чтобы убить одержимость, напавшую на наш полигон.

— Именно поэтому я должен торопиться, Саш, — я отрегулировал подачу энергии, — таких одержимостей с каждым днем будет появляться все больше.

— И именно поэтому, — голос девушки стал серьезнее, я даже нахмурился, — поэтому я приняла решение.

— Какое еще решение? — Насторожившись, я обернулся к Саше.

Глава 35. Страх

— Я готова стать вместилищем для ифрита, — серьезно проговорила Саша, — правда, готова. Я чувствую это в себе. Ты дал мне все, что у меня есть. Сделал меня той, кем я являюсь. У меня ощущение, что весь этот путь, что я прошла, я проделала лишь с одной целью, — девушка замолчала, посмотрела на колбы с ифритами.

И я видел ее взгляд. Видел, что она правда готова. Саша смотрела на духов спокойно и уверенно. И приняла это