– Бель, я бывала в Вестернадане ранее. Лорда Арнела, несомненно, уважают и опасаются, но никто не преклоняет перед ним голову и уж тем более колени. Что происходит?

Что ж, видимо, этого мне не избежать.

Собравшись с духом, я зажмурилась и выпалила:

– Матушка, миссис Макстон, я падшая женщина!

В экипаже стало так тихо, что один глаз я все же приоткрыла. Моя мать взирала на меня крайне неодобрительно, но миссис Макстон повела себя совершенно иначе.

– Мисс Ваерти, дорогая моя, сколько еще раз мне придется вам сообщать, что невинный поцелуй вовсе не предполагает интимную близость? Миссис Ваерти, не ведаю, что за гувернантку вы приставили к нашей мисс, но ее влияние на юную девушку оказалось весьма пагубным. Знаете, сколько раз мне уже довелось слышать данную фразу?

– Сколько? – осведомилась матушка, пристально глядя на меня.

– Не менее трех точно, – вздохнула миссис Макстон.

– Как интересно, – констатировала матушка. Но затем, тяжело вздохнув, произнесла: – К моему стыду, вы правы во всем, миссис Макстон. Гувернантка, приставленная с девяти лет к Бель, не была достойной женщиной. Но хуже всего то, что мы были вынуждены весьма часто посещать поместье Уотторнов, а их сын Барти всегда испытывал к Бель… весьма недостойные чувства и недопустимые желания. Мы опасались, что при малейшем недосмотре этот порочный юноша совратит Анабель, а потому ее воспитание в данном вопросе, было весьма строгим и, порой, чрезмерным.

Я потрясенно смотрела на матушку, мама же опустила взгляд.– Но, миссис Ваерти, вам ли не знать, что после брака, данный вопрос становится едва ли не ключевым в создании счастливого союза? Как вы могли?

– У нас не было выбора, – лицо матушки сделалось совершенно бледным. – Однако вы правы, чрезмерно строгое воспитание дало плоды весьма скоро. Мы даже не понимали, насколько все серьезно, пока на объявлении помолвки с Жоржем Донелом Бель публично не позволила жениху поцеловать ее, сочтя его поведение недостойным.

– Однако, церемонный поцелуй во время объявления о помолвке допускается правилами этикета! – воскликнула миссис Макстон.

– Из-за нашего воспитания, Бель полагала иначе, – мама виновато посмотрела на меня. – На тот момент помолвку спасло лишь неистовое желание Жоржа быть рядом с Анабель, иначе… Впрочем, все случилось не так, как мы планировали.

Глядя на маму, я подумала о том, что никогда не найду в себе силы, рассказать им правду об Уортонах, воистину никогда. Не могу причинить им такую боль, я и так причиняла ее слишком часто.

И все же, в данный момент, сочла более честным рассказать правду.

– В той пещере, после того как лорд Арнел спас меня и сумел привести в чувства, между нами… – поняла, что краснею, – случилась близость. И… я говорю о близости, а не о поцелуях, миссис Макстон.

Вот и все. Высказав все это, я опустила голову и уставилась в пол.

Чувство стыда жгло неимоверно, я понимала, что достойна порицания и неодобрения, а то и чего-то похуже, но скрывать случившееся, было бы нечестно по отношению к матери и женщине, практически заменившей мне мать на долгие шесть лет. Лгать им обеим я не смогла бы.

А теперь оставалось лишь со страхом и стыдом ожидать вполне справедливого неодобрения.

Однако, услышала я совершенно иное.

– Мерзавец! – воскликнула миссис Макстон. – Этот подлый, коварный, бесстыдный дракон не только овладел вами, но еще и заставил вас же чувствовать себя виноватой! Свадьбу ему? Нашу драгоценную мисс Ваерти ему?! Не дождется!

Матушка же повела себя куда более сдержанно, и задумчиво произнесла:– «После того как лорд Арнел спас меня и сумел привести в чувства»… Что ж, пещера, недавнее нахождение на краю гибели, чувство благодарности к спасителю, и, насколько я поняла, если дело происходило в горах, вероятно там был адский мороз и лорд Арнел раздел тебя, дабы посредством растирания согреть… Миссис Макстон, я присоединяюсь ко всему вышесказанному вами. Никакой свадьбы этому коварному дракону! Потрясенно откинувшись на спинку кресла экипажа, я все же высказалась:

– Матушка, миссис Макстон, я уже была близка с лордом Арнелом. Если он на мне не женится, от моей чести и репутации не останется ничего.

Мои родительница и домоправительница переглянулись, а после миссис Макстон обозначила свое мнение:

– Мисс Ваерти, честь не заключена в невинности. Что же касается репутации, будем откровенны – после истории с черной ночной сорочкой от нее не осталось ничего. Но даже в таких условиях вы сумели добиться уважения, и что бы не произошло в дальнейшем, в Вестернадане вы весьма уважаемая персона. А что касается лорда Арнела… Мисс Ваерти, вчера это коварное чешуйчатое чудовище, весьма успешно воспользовалось нашим праведным гневом, заставив род Арнел принять тот факт, что глава рода будет проживать отдельно. Для драконов подобное немыслимо. Это, примерно так же, как если бы вдруг, ваш батюшка переехал из вашего дома в какую-нибудь отдаленную гостиницу в столице, и жил бы там припеваючи, совершенно позабыв о своих жене и детях. Согласитесь, это немыслимо. Но лорд Арнел провернул именно это!

– О, Боже! – воскликнула матушка. – Все так серьезно?

– О, миссис Ваерти, это драконы, у них всегда все серьезно. Профессор Стентон смог покинуть родовое поместье, лишь после того, как его младшая сестра вышла замуж, и к тому моменту все прочие братья и сестры уже состояли в браке. И все же, невзирая на соблюдение всех правил, покинув Вестернадан, профессор все же подвергся общественной критике. Но лорду Арнелу на традиции и устои, судя по всему, плевать. И тут матушка, взглянув в окно в очередной раз, тихо спросила:– Бель, несмотря на неимоверность всего происходящего, я все же не могу понять одного: Почему падшей женщиной называешь себя ты, но падают на колени они? – и мама выразительно указала на происходящее в городе.

Простонав с нескрываемым отчаянием, я поняла, что не в силах этого объяснить.

И напрасно, потому что, не дождавшись от меня ответа, объяснять взялась миссис Макстон.

– У драконов есть легенда о памяти крови. В соответствии с этой легендой, если дракон возляжет с невинной девушкой, причем той которую искренне любит, его сила увеличится, а Память Крови проснется.

Исходя из сказанного, все эти драконы теперь знали, что между мной и лордом Арнелом была близость… Мне со стыда сгореть хотелось, но не возразить я не могла.

– Память крови – вовсе не генетическое явление. Ее создали маги старой школы для захвата контроля над сознанием Ржавых драконов.

– Мисс Ваерти, вы уверены? – переспросила миссис Макстон.– Абсолютно, – сложив руки на груди, я постаралась более не думать о своем моральном падении и сосредоточиться на более важных вещах… впрочем, разве может быть что-то важнее? – Мы с профессором Стентоном потратили годы, и пришли к заключению, что какое-то подобие знаний передающихся от поколения к поколению, несомненно, существует, но это лишь глубинные инстинкты, способствующие выживанию и не более. Так мы, люди, испытываем тревогу с наступлением сумерек, опасаемся непроглядной темноты и купания в столь же непроглядных водах. Драконы же не обладают подобными глубинными инстинктами вовсе, вот в чем причина существования «Заповедей предков». Таким образом, Память крови драконов можно было лишь создать искусственно, при помощи магии. Но никак не путем возлежания с девственницей. Миссис Макстон нахмурилась, но матушка была моей матушкой, ее ум и сообразительность всегда вызывали восхищение. Но не сейчас. Потому что мама, не скрывая собственной подозрительности, тихо спросила: