Ты знал, что архантропы разных видов жили одновременно, что неандертальцы были сильнее и умнее кроманьонцев? Да, да. Однако последние использовали огонь, активнее использовали инструменты и групповую охоту. Есть мнение что все они были как бы это сказать… О! Расисты. Неандертальцы жрали кроманьонцев, а те их целенаправленно истребляли, даже когда в этом не было нужды. Глубокая расовая ненависть на практическом фундаменте. И дошедшие до нас сказочки про великанов — колдунов, титанов, огров, тупых, но магически одаренных, которые жрали детей, это отголоски тех межрасовых войн. Странно, что мы можем помнить такое спустя тысячи лет, но также человек помнит и шерстистых носорогов, трансформировав их в прекрасных единорогов. Кстати, те носороги красивыми и добрыми не были, уж поверь.

Я в очередной раз с удивлением воззрился на эту помесь библиотекаря и кровожадного викинга. Было в этом что-то совершенно неестественное.

— А ведь когда-то человечество шло по правильному пути. Эллины считали, что человек должен быть развит физически, творчески и интеллектуально. Спартанцы ввели первый селекционный отбор своего народа. Гм. Ну ладно. Лорд должен много тренироваться и учиться. Поэтому, заползай на свой поддон и изобрази пятьдесят отжиманий. Что смотришь? Выполняй. А я тебе пока почитаю. Кхеу. Итак, огнестрельные ранения, минно-взрывные, взрывные и осколочные. Классификация и способы оказания первой помощи. Слушай, запоминай, я тебе потом спрашивать буду. Катаклизм, это серьезно, Лорды, это тоже серьезно.

* * *

Вечер. Природа гудит. Над нами гигантская шуба из плотного снега и льда, но ещё выше пугающе бушует разгневанная стихия. Тайфун, назову его так, потому что другого подходящего слова у меня нет.

В действиях Киппа была странная логика. Он читал мне книгу ровно два часа, потом на полуслове заткнулся, принялся спрашивать по прочтенному. Гонял приседаниями, отжиманиями, сетовал, что здесь нет толковых снарядов и турника. Когда пришли два других старичка (две полоски), попытались надо мной стебаться и отдавать приказы, довольно грубо и прямолинейно их заткнул, из чего я понял, что его рейтинг-авторитет довольно высок, выше только у Зюйда, который тоже забрёл, молча посмотрел и вышел.

Вопросы по полевой медицине, а учебник был именно по ней, Кипп задавал, принимал ответы с кивками, несколько раз поправлял.

Так прошёл день. К вечеру Кипп разрешил мне немного побродить, хотя особо тут не разгуляешься. Двухэтажное убогое здание наподобие примитивного АБК, где был изрядно загаженный туалет, несколько комнат и вспомогательных помещений, крытый коридор с частично выбитыми до катаклизма окнами, заваленный какими-то упаковками промтоваров и емкостей, не представляющих никакой ценности, грязный, затоптанный, вёл в поделенный на три части цех. В самой «вонючей», но с собственным источником тепла, были мы. В крытом коридоре одна тусклая лампочка, в коридоре основного здания ещё одна. Двери везде взломаны, помещения захламлены, но полезного почти ничего нет. Воняет тухлятиной.

Удивительно, но никакой охраны внутри не было, только на выходе. Наши захватчики, вероятно, для осуществления рейда, проснулись среди ночи, а теперь постепенно повалились спать. На аванпосте трое юнлингов, один из которых — Карабаш, сидел аки вахтёр на директорском офисном кресле перед бронированной дверью и играл (пока никто не видит) в неизвестно откуда взятый геймбой. Тысячу лет такой не видел. Заметив на себе взгляд — нахмурился, достал пистолет. Показал ему полоску на рукаве. Не переставая хмуриться, махнул мне, чтобы проваливал, пробурчав что-то вроде, что старшему пожалуется.

Двое других, в ближайшей комнатушке играли в ноутбук, провода от которого шли куда-то под стол, к четырем автомобильным аккумуляторам. Привалившись на косяк, с интересом смотрел, раз уж не прогнали, а только скептически зыркнули на мою полоску (у самих было по две). На столе в замызганной банке горела свеча. Играли в пиратов Сида Майера. На экране было весело, солнечно, даже как-то легкомысленно, что никак не вязалось с окружающей мега депрессивной действительностью.

Внезапно телефон (оказывается, все это время стоял на тумбочке) зазвонил. Я вздрогнул. Тот, который играл, оттолкнулся от стола, уронил мышку, привстал и сцапал трубку. Во время его манипуляций я незаметно посмотрел на кварц. Двадцать часов и три минуты. Любопытно.

— Да.

— …

Пригнувшись к валявшейся на тумбочке бумажке, практически тыкаясь носом (в комнатке темно), ответил в трубку.

— Альбатрос. Семь, семнадцать. Старший одиннадцатой, позывной Каин. Никак нет, всё штатно, происшествий нет. Виноват. Лорд Зюйд лёг спать. Разбудить? Понял. Есть продолжать!

Осторожно и даже как-то с опаской, он положил трубку. Мельком глянул на меня.

В коридоре со скрипом распахнулась дверь, оттуда кубарем вылетело грязное тело. Следом за ним показался бородатый хмырь-боец, один из тех, кто участвовал в рейде. Он поднял тело, которое оказалось бледным как смерть, рыжим худым парнем с кустистыми бровями и с оттяжкой ударил того по лицу. Рыжий ойкнул.

— Рёхает он. Аномалия строения у него, — буркнул хмырь, продолжая удерживать пленника. Пошарив поросячьими глазами, он немедленно обнаружил меня и дежурных юнлингов. Путем нехитрых мыслительных процессом и подсчетов быстро (секунд за десять) пришёл к выводу, что я самый младший по рангу (одна полоска зеленой изоленты), после чего ткнул в меня пальцем.

— Где твоя лёжка?

— В цеху, с Киппом.

— Да хоть с княгиней Монако Шарлен. Забирай эту блевотину и укладывай баиньки в своем цеху. Позывной какой?

— Нежить.

— А, новенький? Ну, оправдывай высокое доверие. Убивать запрещаю. Киппу привет.

Рыжего толкнули в мои объятия, дежурные благоразумно исчезли, посчитав, что всё это — не их проблема.

Пленник покосился, удержавшись за стену, посмотрел на меня полными поиска поддержки глазами, я лишь тихо вздохнул.

Большая часть, как пленников, так и захватчиков в АБК давно улеглась спать. Сказывается ранний подъем (мягко говоря, нападение были между тремя и четырьмя ночи) и изматывающий марш по снегу. Дождался, чтобы мой подопечный встал, жестом повёл за собой, внимательно смотря под ноги, чтобы не навернуться на многочисленном мусоре, валявшемся под ногами. Аванпост был той ещё помойкой.

В коридоре рыжий остановился, пригнулся и стал подслеповато рассматривать безмерно грязный паллет с не представляющими ценности емкостями, вперившись в их этикетки. Света и, правда, почти не было. Ну, то есть чтобы человека застрелить, хватит, а вот читать сроки годности — маловато будет.

— Так. Гражданин как-там-тебя! — тихо, но грозно выдавил я, нахмурив брови. Мне не нравилась задача быть чьей-то нянькой, ещё больше, чем частью этой дебильной тоталитарной организации.

— Секунду, — отмахнулся он, и мне немедленно захотелось ему врезать по ребрам. Но я сдержался. Пока что.

На каком-то пределе моего терпения он разогнулся, ойкнул и по-дебильному улыбнулся. Не понимая причину его оскала, не в том мы мире тусуемся чтобы