– Лезешь на рожон? – спросил Бондарь, разглядывая цветочный орнамент на чашке.

– Лезу! – Стол затрещал под тяжестью навалившегося на него Рината. – Я реабилитироваться хочу!

– В чьих глазах, батыр?

– В своих! – Заявление сопровождалось красноречивым жестом растопыренных пальцев. – В своих глазах, Женя! Это понятно?

– Это – понятно, – улыбнулся Бондарь.

– Тогда военный совет продолжается, – высокопарно объявил Ринат, прежде чем покинуть кухню. Он возвратился с листком бумаги, выложил его перед Бондарем и, помогая себе указательным пальцем, принялся комментировать нарисованную от руки карту. – Эти линии – рукава Волги. Вот это ответвление Камызяк называется. У самого побережья Камызяк тоже на рукава делится.

– Выходит, не только Волга впадает в Каспийское море, – пробормотал Бондарь, разглядывая чертеж. – В школе меня иначе учили.

– Меня в школе учили, что широка страна моя родная, – вздохнул Ринат, – много в ней лесов, полей и рек.

– Разве это не так?

– Так. Только лесами этими, полями и реками владеет почему-то кучка мудаков, вот они-то и дышат вольно. А все прочие – от Москвы до самых до окраин – их дерьмо расхлебывают. Никакой справедливости.

– Справедливость невозможна в принципе, – произнес Бондарь. – Я в нее не верю.

– Какого тогда хрена на остров Рачий лезешь? – удивился Ринат.

– Если нет справедливости, то и несправедливости пусть не будет тоже. Назовем это оптимальным балансом.

– Непонятная твоя философия.

– А я не философ, – тихо сказал Бондарь, – я практик. Поэтому давай не отвлекаться, а говорить по существу.

– По существу, ладно, – смутившийся Ринат прочистил горло и вновь склонился над планом. – Это поселок Каралат, это Кировский. От него рукой подать до моря, а тут острова начинаются. Один большой, три поменьше, а прочие вообще мелюзга.

– Как будто крошки на воде рассыпали, – вставил Бондарь.

– Когда-то это был один здоровенный пирог. Потом море его размыло. Образовалось множество островков. Расстояние между ними не превышает десяти километров, а до некоторых вообще можно вброд добраться.

– Покажи-ка мне владения господина Заирова.

– Рачий остров примерно здесь, – ткнул пальцем Ринат. – На местности сориентируюсь, а нарисовать точно затрудняюсь. Площадь острова около пяти кэмэ. По форме ромб напоминает.

– За пару часов обойти можно, – сказал Бондарь, прикидывая, что сумма сторон ромба не должна превышать девяти километров.

– Шутишь? Вдоль берега камышовые заросли в три человеческих роста, не продерешься. И вообще, никто нам не позволит по острову шастать. Тут хитрость нужна, – скрестив руки на бочкообразной груди, Ринат выпрямился и многозначительно ухмыльнулся, давая понять, что хитрости ему не занимать. – В двух километрах от чеченской базы находится еще один островок, он в два раза меньше. Там и высадимся.

– В бинокль много не высмотришь, – выразил сомнение Бондарь.

– Оба острова соединяются между собой подводным перешейком. Я брод знаю.

– Интересно…

– А то! – важно подтвердил Ринат, прохаживаясь по кухне с видом уверенного в себе полководца. – В темноте переберемся через протоку, затаимся вблизи базы. Днем заснимем все на пленку, а следующей ночью – обратно. Хорошо бы хоть одному чечену голову открутить попутно, но это, так сказать, программа максимум.

– Обойдемся минимумом, – отрезал Бондарь, мысленно одобривший план от начала до конца.

– Там поглядим, – уклончиво ответил Ринат. На его припухшей после вчерашних возлияний физиономии не отразилось ничего похожего на смиренную покорность судьбе.

* * *

Обсуждение операции на этом не закончилось. Закурив первую утреннюю сигарету, Бондарь пожелал узнать, как они будут добираться до острова, и услышал заверение, что об этом Ринат Асадуллин позаботится сам. Более того, он брал на себя приобретение снаряжения и продуктов, но в этом вопросе Бондарь оказался не таким сговорчивым. Выложив на стол пачку долларов, он сказал:

– Здесь шесть тысяч. Купишь все необходимое, а сдачу оставишь себе.

– В виде чаевых? – осведомился Ринат, глаза которого превратились в две непроницаемые щели. – Благодарствуем, барин, но мы ходить с протянутой рукой не привыкши.

– Мы к халяве тоже не привыкши, – ответил Бондарь в аналогичной манере.

– Ладно, давай тогда на равных скинемся.

– На равных не получится.

– Почему?

– Потому что только приличная видеокамера и пистолет на две трети общей суммы потянут, – пояснил Бондарь, – а их покупаю я. Кроме того, это грязные деньги, и тратить их как-то иначе мне воспитание не позволяет.

– Хочешь, чтобы нашу экспедицию Заиров оплатил? – сообразил Ринат. – Из собственного кармана?

– Именно так.

– Тогда не возражаю.

Уладив финансовую проблему, перешли в гостиную, где засели за составление списка всего самого необходимого. Продуктов и пресной воды Ринат предложил набрать с запасом, чтобы хватило на пять суток. Памятуя о комплекции и аппетите напарника, Бондарь возражать не стал. И вообще, в дальнейшем он полагался на опыт Асадуллина, который гораздо лучше владел вопросом.

Перечень, написанный под диктовку Рината, оказался не таким уж внушительным. Палатка, прорезиненные накидки на тот случай, если ненастье затянется, нож, топорик, алюминиевая посуда для приготовления пищи, высокие охотничьи сапоги…

Наконец, дело дошло до огнестрельного оружия.

– Возьму двустволку, – сказал Ринат. – У меня хорошая двустволка, тульская.

– Я видел, – коротко кивнул Бондарь.

Смутившийся Ринат не придумал ничего лучше, чем прочитать целую лекцию о преимуществе металлических гильз над картонными, которые в походных условиях имеют скверное обыкновение отсыревать и производить какие-то жалкие хлопки вместо полноценных выстрелов. Помогая ему сменить пластинку, Бондарь сказал, что сам он привык пользоваться пистолетом.

– Сумеешь раздобыть что-нибудь приличное? – спросил он.

– Могу дать тебе свой «вальтер», – предложил Ринат. – Старенький «ППК», калибр семь и шесть. Для тебя – бесплатно. Устроит?

Бондарь насупился:

– Из «ППК» только по воробьям стрелять. Мне бы «девяносто девятый».

– Он дорого стоит.

– Стоп, – Бондарь насторожился. – Если ты знаешь, что «вальтер» П-99 дорого стоит, то, может, знаешь, где его взять?

– Предлагали на днях, – пожал плечами Ринат.

– Ты его собственными глазами видел?

– Как тебя.

– Девятимиллиметровый?