– Даже так.

– А что же участковый? Ну, которого засылали к ней?

– Ушел ни с чем, – пожав плечами, отозвался Титов.

– Изнутри нужно к этой «Аленушке» присмотреться.

– Тяжеловато туда попасть, пока разрабатываем подходы.

– Ладно, потом договорим, а то меня дама ждет, – проговорил Захаров, протягивая руку.

Ларису он нашел в том же самом скверике госпиталя, на той же самой скамейке, как и в прошлый раз. Она сидела, укутавшись в больничный халат. Даже простенькое, казенное одеяние не могло скрыть красоты этой женщины, хотя жесткие рыночные отношения между Ларисой и ее клиентами не прошли бесследно, про нее нельзя было сказать, что она разделяет участь своих подруг по секс бизнесу. Ситникова явно к своим тридцати пяти годам не была замордована наркологами или венерологами.

– А вот и я, – тихо произнес Игорь, присаживаясь рядом.

– Вот ты мне скажи, почему тут в одной стороне менты лежат, в другой за забором военные? – спросила она, не поздоровавшись.

– Ну и что?

– А мы с тобой кто тогда?

– Ну, нас то лечат отдельно от них, – бодро ответил Захаров. – И потом у меня папа генералом был. Ну и так сказать по знакомству…

– А я тоже по знакомству?

– Ты же сюда из-за меня попала, значит и ты по знакомству.

– Принес, что обещал? – нетерпеливо спросила она.

– Конечно, как и обещал, – кивнул он закуривая.

– Не передавай сейчас, я потом возьму.

– А что случилось?

– За мной следят какие-то придурки.

– Это твои друзья, глупая, – тихо проговорил Захаров. – Они смотрят, чтобы с тобой ничего не случилось.

– Зачем ты меня сюда затащил? И что со мной должно случиться?

– Затем, что в военном госпитале тебя никто не будет искать. А случиться с тобой, может что угодно, ведь твой главный заступник – Валет погиб.

– Из-за тебя между прочем, – прошептала Лариса, со злостью.

– Из-за своего тупого упрямства, – поправил Игорь.

– Ладно, давай, что обещал, – прошептала она с вздохом.

– А как наш уговор?

– Я помню, что тебе надо, – проговорила Ситникова прищурившись. С безразличием уткнувшись в ворот халата, – Все равно я не верю, что у меня могут быть неприятности, и уж, тем более что меня кто-то ищет… Разве что сын с мужем.

– Расскажи мне о себе.

– О себе?

– Ну да о себе.

– Книгу писать будешь?

– Ну, зачем же сразу книгу? Просто понять хочу причины, по которым такие миловидные женщины, оказываются в окружении Валета. Мне всегда казалось, что любовь за деньги – это удел закомплексованных, невезучих в жизни. Ты уж извини за прямоту.

– Да ничего, валяй, – пожав плечами, буркнула женщина. Закуривая сигарету. – Я привычная.

– Я тебя хочу послушать.

– А что мне про себя рассказывать, нет ничего в моей биографии интересного.

– Ну, тогда расскажи про неинтересное, – проговорил майор, доставая из кармана сигареты.

– А может мне неприятно, вспоминать про свою жизнь? Ты, что поп? Да и я не на исповеди.

– Ну, я же за это плачу, – тихо проговорил Захаров, закуривая.

– И откуда ты взялся на мою голову? – со злостью, прошептала та. – Убежала из дому, не закончив семи классов, мать с отчимом запивались. Дошло до того, что собутыльникам своим меня стали предлагать. Тебе это интересно? – спросила она со злостью.

– Не злись на меня, – спокойно отозвался Игорь. Разглядывая одну из небольших статуй времен 60-х годов, стоявшую рядом. – Ни я, ни этот пионер с трубой, не виноваты в твоих болячках. Чем больше я буду знать о тебе, тем быстрее смогу помочь тебе с сыном и себе.

– А у тебя то, что за печаль через меня лежит?

– Мне из твоего окружения в первую очередь нужен один человечек по прозвищу Шаман, а так-же пара его дружков.

– Они, что же задолжали тебе?

– Вот именно. Как видишь все очень просто, мне нужна информация, а тебе с сыном помощь. Мы заключили с тобой сделку. Ведь так?

– Ну, допустим так. А с чего ты вообще взял, что я что-то менять хочу в своей жизни?

– Эти ублюдки которых я ищу, убили двух очень близких для меня людей. Так, что эти люди мне очень нужны. Да и потом, сколько простых людей страдают от них? Взять хотя бы тебя или твоих подружек? А сколько они еще жизней переломают? Хотя ты права, я не поп, а ты не на исповеди, если нет желания толковать, так я уйду. В конце концов, я и сам найду этих насекомых, только ведь руки помощи тебе вряд ли протянут, так как я. Ты думаешь, я кайф «ловлю» таская тебе «дурилку», роясь в твоем прошлом? Мне Шамана найти нужно, чтобы он за «базар» ответил, так что решай, голуба сама, уйти мне или все – таки мы дружить с тобой будем.

– А через нашу дружбу, меня на «перо» не наколют? – с опаской спросила женщина. Озираясь по сторонам.

– А это зависит от тебя, как ты дружить со мной будешь.

– Дай спичку, – проговорила та дрожащим голосом. Доставая тонкими, слегка подрагивающими пальцами очередную сигарету.

– Держи, – проговорил Захаров.

– На чем я остановилась? – спросила Ситникова. Сделав несколько затяжек.

– На том, что родственники твои, стали продавать тебя своим собутыльникам.

– Ну да… Пряталась вначале по соседям, а потом просто сбежала от пьянок, побоев, разврата. Оказалось, что от судьбы не убежишь, – со вздохом пробормотала она. – Потом были скитания по вокзалам, подвалам. Сначала одна, а потом веселее стало, познакомилась с другими девчонками, подружками так сказать по несчастью. По разным причинам оказались мы вместе на улице, а объединяло нас одно – у всех были изломаны жизни, по тем или иным причинам.

– На что же вы жили?

– Улица с ее подвалами, теплотрассами, быстро учит уму-разуму. Бродяжкам вроде нас, всегда приходится отдаваться за банку консервов или кусок колбасы. Нет, никого насилия не было, просто жрать очень хотелось, вот и шли на это. Дальше – больше…, пришло такое понятие как «общие девочки». Из-за боязни быть избитой ложились под всех и каждого.

– А, ты не пробовала что-то изменить в своей жизни? Ну, не знаю…, уехать к родственникам, например.

– Родственники далеко, да и не нужна я им была, а мать к тому времени уже лишили родительских прав.

– Она жива?

– Нет, сгинула где-то под забором зимой. Вот так и жили мы с девками, – Лариса на секунду задумалась. – В одиночку пропадешь на улице. Попытаешься сопротивляться, будет только хуже. Затащат куда-нибудь, изобьют до смерти, а потом изнасилуют хором.

– А как же ты оказалась в интернате? – спросил майор.

– О-о-о, – протянула Ситникова, окинув Игоря оценивающим взглядом. – Я всегда