– Анна, ты знаешь, что я шотландец из старинного рода. И у нас в семье есть определённые традиции. И пусть я остался последним представителем мужского пола, всё же, не должен забывать, кто я есть, – может это звучит немного чопорно. – Я понимаю, что ты не знакома…

Она снова перебивает меня, выставив свою руку немного вперёд, видимо уже вживается в роль.

– Первое: тебе должны дать корзину с тяжёлыми камнями, которую ты будешь носить по деревне до тех пор, пока невеста не выйдет из дома и не поцелует. Считается, что этот обряд принесёт новобрачным здоровье и благосостояние. Второе: невеста дарит жениху рубашку, а вот жених оплачивает свадебное платье, таким образом, невеста убеждается в финансовой состоятельности жениха. Третье: друзья обливают жениха и невесту смесью из сажи, патоки, муки и перьев, чтобы изгнать злых духов, – она переводит дыхание от своей быстрой речи. – И я готова к этому, и ко многому другому, если необходимо. Кстати, где моя Брошь Лакенбут?

Медленно вытаскиваю из кармана брошь в форме двух сердец, увенчанных короной – серебряная вещица, принадлежащая всем женщинам нашего рода, и прикрепляю к её платью.

– Как символ любви и обязательств, – тихо говорю ей.

– И теперь вы можете поцеловать невесту, – отвечает Анна.

Хогманай для жителей Шотландии имеет большое значение, поскольку корни этого праздника уходят глубоко в древность, ему поклонялись язычники, и отмечали викинги. Импульсивный горный народ Шотландии празднует Новый Год в свойственной ему манере – с огнём и всяческими дикими забавами. Для меня этот день такой же обычный, как и всё предыдущие без Моники. Мне хватило сил и ума сдержать себя, чтобы не приползти к ней на коленях, после того случая в больнице. Может, это было самой большой ошибкой – моя встреча с ней. Я ведь мог ещё миллион раз взломать её замок и находиться рядом с ней, сколько считал нужным. Но я люблю эту женщину, поэтому считаюсь с её желаниями. Всё кончено…

Как ножом по сердцу полоснула и ушла. Мне пришлось оставить её в покое, не идти наперекор судьбе. Я скучаю по ней, моя душа воет волком, руки ломит при одной мысли, что я больше никогда не прикоснусь к ней.

Домой я ездил последний раз, в день, когда мать вызвала меня, чтобы высказать всё, что она думает обо мне. Сейчас я нанял рабочих, чтобы они делали мою работу и помогали моим родителям в полную силу. Они переживают за меня, а я продолжаю грызть себя за всё, что я сделал. Фог, тот парнишка, которого я избил в порыве ревности, простил меня, мать простила… Но себя я точно не простил, потому что мне это стоило слишком дорого. А выводы… Я ведь делал это не специально, просто мои чувства рядом с ней настолько обострялись, что это было подобно красной тряпке для быка.

Что происходит со мной без неё? Ничего. И это именно так, как я говорю. Ни. Че. Го. Радость от продаж на сайте, кстати, с фотографиями, которые сделала она, возвращают меня в день моего провала. Это было похоже на то, как если бы упал громкий пустой шкаф, жертв нет, но пусто. Я пытался двинуться дальше, даже встретил девушку, немного похожую на неё, секс оказался жалкой пародией с моей эпично потерянной эрекцией в момент, когда она разделась. После этого я даже не пытался строить из себя героя-любовника или заниматься съёмом. Бессмысленная трата времени.

Если быть честным с самим собой, я ходил в её квартиру, но, правда, не позволил себе проникнуть. Долго ждал, когда она появится, но ничего не произошло. Когда моё терпение лопнуло, я окоченел, сидя на улице, то просто постучал в её дверь. Долго так и протяжно, что соседи вышли и сообщили, что она здесь больше не живёт, квартира выставлена на продажу. Сюрприз.

Поверил ли я им? Нет! И желание взломать замок стало паранойей, но я повторяю себе до сих пор: «Она закончила, уважай её решение».

Я сам виноват во всем, что произошло. Она не давала мне причины для такого поведения. Как же я запутался! Всего лишь один вздох – и я пленён. Проклятье! Из-за всего этого я испытываю такой шок. Я знаю, что она тоже чувствует этот страх от того, что мы всё потеряли. Её сердце, разум, душа, тело забудут меня. Как можно держать дистанцию, зная об этом, чувствуя? Ведь если я хочу её, моё тело отказывается верить в то, что произошло. Мне хочется прошептать ей: я хочу тебя, детка, люблю тебя, милая, будь со мной. Забудем всё, начнём сначала. Но будет ли она слушать меня сейчас, если не стала тогда? Я не могу отступить, не попрошу держать дистанцию, кто вообще придумал это слово?

– Гейб, всё, закончили. Праздник всё-таки, поехали в город, выпьем и повеселимся немного, – Чед вытирает масляные руки тряпкой, смотрит на меня из-под своих густых бровей. – Брат, я не оставлю тебе ключи. Выбирайся уже из своей раковины. Что, если она тоже отдыхает сейчас со всем городом? Встретитесь, поговорите. Новый год, время для таких потерянных, как вы.

Глубоко вздыхаю, поджимаю губы, провожу рукой по лицу с отросшей бородой. Если он прав, и я могу увидеть её там? Прошу полчаса, чтобы принять душ и сбрить свою броду. Видок у меня неважный: отросшая борода торчит в разные стороны, глубокие синяки уже привычно въелись в мою кожу. Занимаюсь собой, чтобы хотя бы выглядеть приближено, как человек. Вместо ёжика теперь на моей голове понятные только моей родовой линии предков – кудри. Я уже и не помню, когда последний раз ходил львом, может, класс пятый, не позже. Надеваю белую футболку, джинсы и сверху укороченное чёрное пальто. Уверен, шевелюра спасёт меня от переохлаждения.

Всё грузятся по машинам, я третьим колесом сажусь в Форд к Чеду и его девушке. Приятная блондинка, ничего общего с Моникой. Они перекидываются фразами, пока мы едем в город. Я сижу и рассматриваю свои безобразные пальцы на руках. Следы постоянного физического труда налицо, чёрное масло въелось до такой степени, что его вовек не отмыть, мне кажется, я сдохну, и единственное, что не изменится в цвете, это мои пальцы. Машинное масло перестало у меня ассоциироваться с автомобилями, мои мазки на теле Моники – вот как выглядит слово «масло».

В городе веселье идёт полным ходом, Чед паркует машину, и мы выходим на шумную улицу. Самый массовый и весёлый праздник в Шотландии, когда десятки тысяч людей выходят на улицы городов встретить Новый год и по-настоящему зажечь. Зажечь в прямом и переносном смысле. Ведь корни Хогманая лежат в древней языческой традиции – поклонения солнцу и огню во время зимнего солнцестояния. Отсюда обилие и разнообразие огненных церемоний, которые впечатляют каждого, кто становится очевидцем этого зрелища. Мы не остаёмся в стороне, толпы народа участвуют в этом празднике. Девчонка Чеда берет меня за руку и толкает в гущу событий. Я и раньше присутствовал на этом празднике, но с каждым разом он проходит с большим размахом.

Факельные шествия, проходящие по улицам, процессии шотландцев в килтах, крутящихся вокруг тела, над головой большие огненные шары на двухметровых проводах, многочисленные фейерверки – возможно для других это покажется дикостью, но безумно красивой. Мужчины готовятся к участию всю жизнь. Попробуй раскрутить над своей головой два метра горящего провода без тренировки?