В разгар пиршества, когда все вокруг уже гудело от глиняных свистулек и грохотало барабанами, Большакова подсела к Георгию и, чокнувшись с ним чашей из сушеной тыквы, сказала с полуулыбкой:

– Ну что, Георгий Иванович, вот мы и выполнили третье задание.

Родин недоуменно посмотрел на ученую даму.

– Вы, не без помощи вашего непутевого брата, подарили этим несчастным людоедам новую жизнь. Жизнь без богомерзкого пожирания себе подобных. Кроме того, вы уничтожили демона вражды между племенами, который сеял ужас в этих землях и регулярно обагрял их кровью. Но теперь все будет не так. Мы принесли любовь в эти земли, и дорога к племени любви откроется нам.

Георгий задумчиво поглядел на своего брата, отплясывающего вприсядку в окружении трех крепко подвыпивших индианок. Тяжелые сапоги Всеволода грохотали по бревенчатому настилу, пышный венок съехал набок, а в глазах сверкало лихое веселье.

– В таком случае, Лариса Анатольевна, нам нельзя медлить. Мы и так потратили много времени впустую. Завтра на рассвете нужно выходить. Стоит выспаться, день завтра будет тяжелый. Хотя Серхио и Севу отсюда и городовые с дубинками увести не смогут.

Георгий пробирался к своему гамаку, вдыхая ночной воздух, пропахший фруктовым соком и пряностями, когда перед ним мелькнула стремительная тень. Уже знакомая Родину амазонка, та самая, что пленила их с Пабло на верхушке хлебного дерева, жестами подзывала его под густую крону. Георгий, заинтересованный нежданной встречей, послушно подошел.

– Белый полубог, – обратилась к нему быстрым шепотом прекрасная воительница, – меня послало племя чибча-муисков. Мы слышали, завтра на рассвете ты собираешься продолжить путь к племени карихона, и хотим предостеречь тебя. Мы просим твоего прощения за то, что сомневались в тебе и твоих спутниках, о великий воин. Мы не могли сообщить дорогу к племени любви тем, кого мы совсем не знаем, даже если они белые боги. Вход, который мы отметили на карте на руке великана, – это ловушка. Попытайся вы залезть в эту пещеру, мгновенно отравились бы болотным газом. Но теперь, когда вы сделали нашим племенам столько добра, вы заслуживаете узнать, где находится истинный вход в долину карихона.

Сказав это, амазонка подняла с земли обугленную палочку и стремительно набросала план: тайный путь проходил через гору, напоминавшую ноздри каймана. Так же стремительно девушка стерла рисунок.

– Удачи вам, да пребудет с вами любовь! – И прекрасная воительница исчезла так же бесшумно, как и появилась.

Озадаченный Георгий еще некоторое время стоял, обдумывая услышанное, но после махнул рукой и, решив по русской пословице, что утро вечера мудренее, отправился спать.

Наутро похмельный и заспанный отряд, так щедро снабженный провизией, что мешки трещали, был снова готов к пути.

Поблагодарив Небеса за чудесное спасение, а прекрасных и опасных гурий-амазонок за щедрость, путешественники собрались было двинуться по вновь заданному ориентиру, но здесь случилась небольшая заминка, которая впоследствии стоила им больших переживаний.

К путешественникам подкрался воин из племени каннибалов и с жаром стал умолять не следовать совету амазонок.

– Они дали вам ложный след, вы никогда не доберетесь до цели, если пойдете тем путем.

Родин нахмурился: он сразу узнал этого юношу, которому совсем недавно подарил жизнь, вместо того чтобы пристрелить как бешеного пса. Врать спасенному парню вроде бы было незачем, и экспедиция снова оказались на распутье, без четкого ориентира и уверенности в правильности пути. А юный каннибал продолжал, размахивая своими длинными руками-жердями:

– Племена амазонок и болотных людей никогда не любили чужаков и ни за что на свете не откроют настоящего пути. Ложь и смерть – вот как мы спасались от враждебных воинов. Поэтому амазонки снова солгали, а болотные люди решили промолчать. Но я помню добро, гордый белый человек! – воскликнул паренек, обращаясь к младшему Родину. – Ты не убил меня, и я теперь самый счастливый человек. Я жив и добыл себе хорошую женщину. И я помогаю тебе, чтобы и ты остался жив и твоя женщина тоже. Знай же, что тот вход, который вы ищете, находится в корнях гигантской секвойи в тысяче шагов отсюда в сторону северных гор.

Гордо поклонившись, юноша удалился, полный собственного достоинства. Экспедиция же застыла в состоянии полного раздрая и сомнений.

Но деваться было некуда и, распределив поклажу, соратники отправились в путь. Недолгое время все хранили сосредоточенное молчание, однако вскоре между участниками экспедиции разгорелся жаркий спор. А начал его, как ни странно, немой проводник, которого понимал только отец Лоренцо. Но теперь падре не было, и с индейцем пришлось наладить общение при помощи знаков.

Пабло промычал множество «слов» и, приправив их жестами и мимикой, с надеждой смотрел на компанию – кто-то да поймет. Встревоженный вид проводника и его активные попытки донести свою мысль заставили экспедицию задуматься. Родин с трудом сдерживался, чтобы не выдать тайну индейца, но решил ему подыграть.

Первым подал версию Серхио. Испанский сорвиголова голосом, не терпящим возражений, заявил:

– Все ясно! Кому, как не мне, понять этого пройдоху. Уж я перевидал на своем веку этих двуличных нехристей. Наш краснокожий друг предостерегает нас от обмана и предательства щенка племени каннибалов. Каннибал нам солгал, слушаться нужно прекрасных дам и следовать к тому месту, в которое отправили нас амазонки.

На удивление всей честной компании и более всего самого Серхио, Большакова почти поддержала его версию, с той лишь разницей, что она считала верным тот путь, который амазонки сообщили во второй раз. В доказательство своей версии госпожа Большакова снабдила ее подробностями, достойными настоящего психоаналитика:

– Вы, друзья, плохо знаете женщин. И не спорьте, сделайте милость. Я убеждена в том, что лучше всего понять женщину может только женщина, и мне это удалось вполне. Я очень внимательно наблюдала за жестами, мимикой и выражением глаз амазонок и поняла, что поначалу их одолевали сомнения. Впрочем, любой здравомыслящий и болеющий за судьбу племени человек поостерегся бы выдавать важный секрет первым встречным, тем более мужчинам. Однако им удалось заглушить свои страхи и сомнения, и они совершенно правильно указали нам путь и открыли местоположение камня. А юнец из каннибальского лагеря затаил на Георгия зло, так как не смог простить ему втаптывания в грязь, и совершенно точно навязал нам ложный след.

Всеволод такое заявление пропустить мимо ушей никак не мог, а потому тут же выступил с полярным мнением:

– Лариса Анатольевна, вы уж извините, но знать женщин – особая наука, и преуспевают в ней все же мужчины. Не в укор будет сказано, но вы совершенно не понимаете женщин. Вернее, понимаете, но на свой, весьма ограниченный лад. По моему видению, амазонки сказали правду в первый раз, и вот почему. Они были нам благодарны и поддались порыву. Но, как это часто бывает с женщинами, поразмыслив, осознали свой промах и решили его исправить.