– Смотри, – внезапно воскликнул Нэт, – началось!

Клэр подняла голову:

– Что?.. – Но прежде, чем девочка закончила свой вопрос, она получила на него ответ.

Внизу в кустах угольком в ночи вспыхнул одинокий светлячок. Вскоре ещё один жучок присоединился к испускаемому товарищем свечению размером с игольное ушко, а затем ещё один и ещё один, и вскоре уже всё пространство вокруг Нэта и Клэр пылало ослепительным рисунком танца светлячков. Это было красиво. Это было феерично.

– Ты не знаешь, существует ли какое-нибудь название для группы светлячков? – спросила девочка. – Ну, знаешь, львы, например, живут в прайдах, а устрицы собираются в косяки.

– Я знаю, что скопище ворон называют убийством, но я сомневаюсь, что кто-то придумывал название для скопления светлячков, – ответил мальчик. – А что, у вас есть для них название?

И на этот раз у неё был ответ:

– Думаю, их следует назвать феерией – феерией светлячков.

Нэт ничего не сказал, но в загоравшихся то тут, то там вспышках света Клэр увидела, как он задумчиво улыбнулся.

– Феерия светлячков – это мне нравится. Графиня Молли, поэтесса Золотого века, однажды сказала, что называть группу единорогов «табуном» то же самое, что проводить параллели между алмазом и кирпичом. Собрание единорогов не должно приравниваться к табуну лошадей. Пожалуй, в любые времена, если единорогов больше одного, – это благодать.

– Благодать единорогов и скопление светлячков, – провозгласила Клэр. Эти слова прозвучали красиво и некоторым образом ободряюще, хотя она и не могла понять почему.

– Софи бы это понравилось, – заключил Нэт.

– Да, – мягко сказала Клэр. – Думаю, это понравилось бы и ей тоже. – Они молча наблюдали за тем, как светлячки, кружась, поднимались с земли, чтобы наконец обрести отдых на ветвях деревьев. – Тебе уже лучше? – спросила девочка.

– Немного, мне всё ещё жарко, и я так… – Громкий зевок поставил точку в его предложении. Улыбнувшись, Клэр посмотрела на луну. Она выглядела такой круглой и спелой, что девочка полусерьёзно задалась вопросом, не упадёт ли она ей в руку, оторвавшись от неба. Сидя рядом с задремавшим Нэтом, она погрузилась в сон.

Но наутро Нэту стало хуже.

Серый цвет проступил на лице Нэта, словно иней на листве. Грудь мальчика с хрипом вздымалась всякий раз, когда он делал вдох, а его глаза хотя и были открыты, казалось, не смотрели на подруг.

Сена положила ладонь ему на лоб. Когда ковательница убрала руку, та блестела от пота. Она аккуратно задрала рукав его туники, и Клэр ахнула.

Кожа мальчика покрылась шишками, распухла, как если бы бритвагрязь, от которой он пострадал ранее, пройдя сквозь его кожу, осела на его мышцах и костях. И, возможно, именно так всё и было.

– Ему нужен земледелец, возможно, даже мастер земледелец, – хмуро заключила Сена. – Я не знаю ни одного растения или припарки, которая не даст ему… То есть поможет ему выкарабкаться.

Внезапно воздух вокруг Клэр словно стал непригодным для дыхания. Было больно дышать, как если бы весь кислород превратился в мельчайшую стеклянную пыль. В голове у девочки всплыло воспоминание о капельницах и прозрачных трубках, щёлкая зубами, оно грозилось разорвать её в клочья. Врачи сказали, что трубки, проходившие по телу её сестры и сквозь него, были нужны для того, чтобы помочь Софи не испытывать боль, но в больнице не сделали ничего, что заглушило бы боль, которую испытывала Клэр. И всё же Софи выздоровела; нет ничего невозможного. Клэр заставила себя сделать несколько глубоких вздохов и сосредоточиться. Сена уже успела собрать волосы в одну толстую, перекинутую через плечо косу, которую она сейчас теребила, размышляя вслух:

– До Сырого леса, деревни земледельцев, о которой упоминал Нэт, отсюда не так далеко. Это наш единственный шанс.

Клэр изо всех сил боролась с охватившим её разочарованием. Девочка знала, что сейчас они должны были находиться совсем близко к Софи. Она это чувствовала. Но бросить Нэта она не могла.

– Тогда соберём вещи и отведём его туда, – объявила Клэр. Она подняла и отряхнула плащ Сены рукой, и в солнечном свете поднялось облако пыли.

– Нет, – жёлтые глаза ковательницы встретились с глазами Клэр. – Ты должна найти Софи. Я знаю, каково терять родных. Не повторяй мою ошибку и не откладывай спасение в долгий ящик. От Окаменелого леса тебя отделяет всего один маяк. Как думаешь, справишься?

Ответ возник в голове Клэр в ту же секунду: «Нет».

Она не знала Арден, не знала, как избегать опасностей, которыми он был полон. И даже если бы девочка добралась до Равнин печали, то как бы она вернулась домой? Она не знала, какая дорога ведёт к колодцу. Но хотя Клэр и понимала, что Сена предлагала невозможное, это не означало, что она не предпримет попытку.

– С призраками, вивернами и Бесцепным? – Клэр нервно улыбнулась. – Да легко!

Сена рассмеялась, но смех её был неубедительным – он походил на звук, с которым закрывается дверь пустой комнаты. Клэр опустила взгляд на Нэта. Линия его закрытых век – два тонких месяца на фоне влажной кожи. Неокрепшая смелость девочки пошатнулась.

– Позволь я сперва помогу тебе довести его до Сырого леса, – сказала она. – Он слишком тяжёлый, чтобы ты несла его всю дорогу.

Но ковательница уже поднимала Нэта за подмышки.

– Я справлюсь. Если я положу его на одну из тех гигантских кувшинок, которые мы видели по пути, то смогу потащить его за собой, как санки. Повеселиться не получится, но способ неплохой. Тебе пора идти. Нельзя, чтобы ты оказалась на Равнинах печали после захода солнца, ясно? Равнины – место, где произошла одна из самых кровавых трагедий в истории Ардена, Истребление единорогов. Не меньше сотни единорогов погибло в тот день. На равнинах больше призраков, чем где-либо ещё в Ардене. – Внезапно Сена опустила Нэта на пол, раскинула свои сильные руки и заключили девочку в объятия. Она разжала их не менее быстро и принялась снимать ремень, опоясывавший его талию: – Я одалживаю его тебе на время, – сказала ковательница поражённой Клэр, вручая ей свой меч. – Но, принимая Огненную кровь, ты даёшь обещание вернуть мне её. Ты поняла?

– Сена, я не могу…

Но ремень уже был крепко затянут вокруг её талии.

– Поздно. Она в твоих руках, и ты только что дала обещание.

Опасаясь, что её голос прозвучит подобно мышиному писку, Клэр лишь кивнула. Клинок оказался на удивление тяжёлым, и она почувствовала, как её тело накренилось вбок. Сена передвинула Огненную кровь, распределяя вес равномерно на обе ноги.

Клэр обхватила рукоять меча рукой, её большой палец едва соединялся с остальными четырьмя. Получится ли у неё хотя бы поднять его, если (когда) она окажется в опасности?

Одобрительно кивнув, Сена легонько толкнула Клэр: