– Жили-были, – зашептала Клэр, её голос был таким слабым, что она едва могла его слышать среди грохота единорожьих копыт, – три поросёнка…

Послышалось резкое ржание.

– Поймал! Дай мне нож…

Клэр встала на колени и повысила голос:

– И вот однажды мама отправила их в большой мир, чтобы они нашли там своё счастье…

Несмотря на то, что она по-прежнему могла слышать голоса, невыносимые крики теперь звучали приглушённо, как если бы охота отдалялась от неё. Клэр поспешила продолжить рассказ. К тому моменту, когда она добралась до первого «я так дуну, что весь твой дом разлетится», в Окаменелом лесу воцарилась тишина, не считая звука её собственного голоса.

Облегчение наполнило всё её тело, но девочка не смела остановиться.

Она закончила с «Тремя поросятами», за которыми последовали «Золушка» и «Спящая красавица». Пока Клэр говорила, она жалела, что заранее не позаботилась о том, чтобы наполнить свою флягу водой. На жаре у неё быстро пересыхало в горле. Если бы только здесь был Нэт – у него бы нашлось что рассказать.

После ещё двух историй о принцессах и вольного пересказа «Гадкого утёнка» ей захотелось передохнуть, но она не могла. Клэр продолжила пробираться по узкой тропинке через кроваво-красный лес. Сделав глубокий вдох, она начала рассказывать новую сказку:

– Когда-то не так давно жили-были две девочки, сёстры. Младшая следовала за старшей, как ночь следует за днём, и они отличались одна от другой так же сильно, как солнце и луна, но подобно солнцу и луне, ни одна из них не была бы собой без другой…

Клэр рассказывала деревьям истории об их с Софи приключениях. Тот случай, когда они прошли по течению реки Амазонки (в действительности вдоль водосточной канавы) два квартала и их родители позвонили в полицию, потеряв девочек. Или тот раз, когда Софи решила, что хочет стать кондитером в Париже, и они провели целую неделю, пытаясь выучить французский по карточкам (Клэр всё ещё помнила, как считать до десяти). Она рассказала каменным ушам о диораме Софи из папье-маше и о том, как бумажная масса засорила всю сантехнику в их доме.

Деревья начали редеть? Клэр не стала всматриваться слишком пристально, ей не хотелось ошибиться.

И, наконец, она рассказала ещё одну историю. Историю о младшей сестре, наблюдающей за старшей, которая лежит на серой кровати, не открывая глаз, а трубки и иглы вставлены в её тело, словно она один из экспонатов в детском музее. Как даже тогда, когда Софи не могла говорить и едва дышала, она сжала руку Клэр. Продолжая подбадривать её. Продолжая заботиться о ней.

Дойдя до конца этой сказки, девочка ступила на что-то мягкое.

Трава! Самая настоящая трава, которая примялась под её весом.

Подняв взгляд, Клэр увидела равнины. Пыль покрывала жёлтую траву, которая раскинулась перед ней, словно потрёпанный веер, и простиралась до туманного горизонта. Ничто не нарушало этой монотонности, за исключением двух обсидиановых монолитов: каменного единорога и каменной королевы. Они были окружены кольцом кусков горной породы поменьше, самый меньший из которых был ростом с Софи.

Клэр втянула ртом воздух. Это зрелище немного напомнило ей Стоунхендж, ещё одно скопление загадочных камней, увлёкшее Софи и послужившее толчком для её месячной одержимости Камелотом и звёздными картами.

Внимательно изучая глазами равнины, она пыталась заметить какое-нибудь движение. Но всё было спокойно. Место было зловеще тихим – ни шороха незаметных в траве мышей, ни криков птиц в небе. Но в то же время не было ни следа мужчин с двойными топорами.

Не будучи уверенной в том, следует ей испытывать облегчение или страх, Клэр медленно выдохнула. Оценив положение солнца, она пришла к выводу, что у неё ещё есть время для поисков до его захода, за которым последует появление призраков.

Девочка беспечно обратилась к каменным ветвям над головой.

– Вот почему младшая сестра отправилась за старшей, какой бы раздражающей и несносной она ни была. Она готова была на любой риск ради Софи.

В первый раз с того момента, как Клэр начала разговаривать сама с собой, ей показалось, что она слышит, как деревья зашептали за её спиной.

– Ради Софи… Софи… Софи.

Эхо голоса самой Клэр.

Внезапно, как если бы это наколдовало эхо, девочка увидела в пыли чётко различимый след, затем ещё и ещё один. Следы вели к центру равнин – к громадным обсидиановым камням.

С торжествующим криком она убрала Огненную кровь обратно на пояс и выскочила из леса. Смесь радости и надежды пробежала по венам Клэр, словно выращивая у неё за плечами крылья.

Образовывавшие следы волнистые линии могли быть оставлены только теннисными кроссовками. И только один человек во всём Ардене носил такую обувь.

Здесь была Софи.

Следы от кроссовок обрывались у камней.

Клэр обошла вокруг кусков горной породы, дурное предчувствие подстёгивало её двигаться быстрее. Она что-то упустила. В том, что в пыли была только одна пара следов, ведшая к камням, и не было той, что вела бы от них, просто не было никакого смысла. Единственным, что она смогла обнаружить помимо того, был одинокий след от копыта, оставленный в пыли. Принадлежал ли он лошади Бесцепного? Или же чему-то совершенно иному?

Она петляла между монолитами, проверяя, не было ли чего-нибудь позади них. Затем она осмотрела их во второй раз. И, наконец, в третий.

Хотя Клэр и знала теперь, что легенда о единороге и королеве была лишь мифом, она могла понять, почему Роялисты верили в то, что эти куски горной породы, вероятно, представляли собой нечто большее. Чёрные, как крылышки жука, они с вызывающим видом стояли на равнинах: два надгробия, указывающие на место Истребления единорогов.

Вот только Софи там не было.

«Да ладно, – поддела она саму себя, – неужели ты думала, что Софи будет просто стоять здесь и ждать тебя?»

Но глубоко-глубоко в душе девочка действительно так думала.

Потому что вплоть до того момента, когда Клэр открылась истинная сущность королевы, ей приходила в голову мысль о том, что, возможно, чудеса Ардена распространятся и на неё. Что они каким-нибудь образом помогут ей воссоединиться с сестрой. Потому что именно так должны заканчиваться все истории о магии и волшебные сказки.

Клэр распирало от ярости. Как она могла быть такой наивной? Как она могла думать, что Софи просто окажется здесь? Что Ковало Бесцепный до сих пор не похитил её сестру?

Она сбросила свой рюкзак на землю, и из него высыпалось содержимое. Поборов порыв распинать маленькие баночки с травами по равнинам, девочка вместо этого развернулась на сто восемьдесят градусов и ударила по одному из монолитов.

– Почему ты не настоящий? – закричала она. – Почему ты не можешь быть единорогом и найти Софи?