уперся им в перекладину лестницы и опрокинул ее назад. Правда, в последний момент сразу два дротика вонзились в него… Надо будет сделать ухваты подлиннее.

— Правая лестница! — заорал наблюдатель. — Пурепеча поднялись!

Это я видел и сам. Несколько перьеволосых уже стояли в проходе, разбирая завал. Стражники тыкали в них оружием, но чертяки оказались до невероятия ловкими.

— Иникуала! — заорал я командиру черных. — Посылай двадцатку!

Ну, вот: пришло время новобранцам поучаствовать в рукопашной. Черные сбились плотной кучей и легким бегом двинулись к опасному участку. Они выставили перед собой копья и с разгона просто вынесли нападающих за стену. Закрыли щитами проход и затыкивали любого, кто поднимался по лестнице. Доставалось и им: за короткое время щиты черных превратились в задницы дикобразов из-за обилия торчащих стрел и дротиков.

Пурепеча яростно атаковали еще минут двадцать. Но, судя по докладам наблюдателя, нигде больше не возникали особо опасные ситуации. Наконец, вдали загремели вражеские трубы.

— Отступают… — не веря самому себе, выдохнул дозорный.

— Стреляйте! — заорал я и велел дуть во все трубы.

В тот же миг золотые с атлатлями в руках начали обстрел отступающих. Мои воины уже приноровились стремительно подниматься над стеной, быстро метать дротик и камнем падать за стену, чтобы шальная ответная стрела не попала в них. Дротики ускорили отступление пурепеча, которое все-таки не превратилось в бегство.

Я вышел к стене. И это всё? У нас за всё сражение было трое погибших (один из них героически опрокинул лестницу) и около пятнадцати раненых с разной степенью тяжести. Врагов мы вряд ли убили много, зато переранили — кипятком, камнями, дротиками — порядочно.

Да так мы еще и выиграем?!

— Смотрите!

Темная масса воинства злобно колыхалась где-то в двух сотнях шагов от стены. Но от нее отделилась и направлялась к нам небольшая группа — меньше десяти человек. И лицо одного из было подозрительно знакомым.

— Сухая Рука! — раздалось снизу. — Переговоры!

…

— Шоануапе! — мои ноздри начали предательски раздуваться при виде псевдокупца.

— Сухая Рука, — важно выступил вперед шпион. — Перед тобой стоят…

— Мне пока неинтересно, кто передо мной стоит, — близость Шоануапе наполняла меня ненавистью, а близость надежного Вапачиро — определенной наглостью. — Я хочу знать, чем вызвано нападение пурепеча? Ты мне прозрачно намекал, и я ничего не нарушил. Живу в Излучном, ни на кого не посягаю. Власть моя законна над четланами и освящена богами.

— Наши боги твою власть не освящали, — холодно улыбнулся шпион. — А здесь мы, потому что нас на помощь призвали четлане.

— Четлане?!

— Именно так. Слезно просили они каконци, дабы тот защитил их от тебя… Недоносок. Так что, пришла пора твоему Золотому Змею узреть силу настоящих богов.

Я замолчал. Ситуация начала вырисовываться: Ицкагани лёг под пурепеча. Полностью. А, значит, им не нужно притворяться и сдерживать себя. Плевать на законность! Ребята пришли просто по праву силы. Вон, даже Недоноском в лицо назвали. Непонятно только, почему именно сейчас?

— Ты будешь участвовать в переговорах, четланин?

Я кивнул. Выбесить меня им не удастся. А переговоры — отличный способ побольше узнать о враге.

— Перед тобой карача капеча Курипарашан, отныне он управляет всеми землями Нижней Мезкалы, — шпион указал на рыхлого, щекастого мужика в годах с блестящей от пота лысиной. — Я же — его первый помощник.

Далее Шоануапе обратился к сухопарому юнцу с такой самодовольной рожей, что хотелось врезать по ней самой здоровенной макой, какая найдется в моем войске.

— Преклонись перед благородным уакусеча, воином-орлом Апачетаме! — торжественно вещал шпион. — Он сын самого Менгари из клана Уанаказе, который…

— Понятно, — устало оборвал я того. — Безумно древний и благородный род, тысячи трупов и так далее. Неинтересно. А это кто?

Я ткнул в коренастого крепкого вида дядьку, что стоял за плечом Апачетаме. Благородный полководец был совсем юным, заметно моложе меня. По нему видно было, что у мальчишки есть боевой опыт. Но дураку понятно, что руководить большим войском он не умеет. А вот за его плечом стоял именно тот командир, что опалял оружие перьеволосых кенгов огнем, а потом повел их в атаку.

— Это? Просто один из помощников славного Апачетаме. Кенга Онх-Онх, он даже не уакусеча, так как происходит из чарских отоми. Но его род второе поколение верно случит пурепеча.

— А голые беловолосые лучники? — продолжал я. — Их командир здесь?

— Это дикари с севера, чичимеки. Зачем им присутствовать на переговорах? — фыркнул Шоануапе, но тут же опомнился. — Хватит вопросов, четланин. Ты готов выслушать волю Апачетаме?

— Можно и выслушать, — кивнул я.

— Благородный уакусеча оценил твое упорство, и предлагает тебе почетную сдачу, — начал торжественную речь шпион. — Ты покинешь крепость и сложишь оружие. Ты признаешь своим владыкой каконци, а верховным божеством — Солнце-Курикавери. После этого тебе с твоими людьми дозволят уйти домой, на Серую Воду. Более того, солнцеликий каконци доверит тебе почетную должность окамбеча! Ты станешь одним из его помощников и будешь собирать дань в Цинцунцанн, теми товарами, что родит твоя земля. Прежде всего, стектлой. Также ты будешь присылать работников-тари.

— Вот оно что… Это на таких условиях вам отдался Ицкагани?

— Что? — Шоануапе снисходительно улыбнулся. — О нет, ему не досталось и этого. Так что цени нашу милость, четланин. Тебе предлагают неслыханное! Ты будешь таким же уважаемым окамбеча, как и я! Ибо мне доверили сбор податей с Черного Урочища и Излучного.

— Такая честь, — горько усмехнулся я. — Скажи своего орлу: эти условия были бы ценнее, если бы он их озвучил с самого утра, а не после того, как его славные кенги получили по рогам под моей стеной!

Шоануапе вспыхнул, гневно раздул ноздри, но смолчал и начал переводить мои слова благородному юнцу. Тотприщурился и глянул на меня с такой злобой, что невольно захотелось встать за спину Серому. Криво усмехаясь, он, не отрывая взгляда от меня, бросил пару фраз шпиону, повышенному до сборщика налогов.

— Благородный Апачетаме говорит, что иногда глупая черепаха считает себя неуязвимой, — улыбаясь, перевел Шоануапе. — Но вскрыть можно любой панцирь.

Я решил было, что это и есть его ответ, но паренек вдруг заговорил быстро, страстно и возмущенно.

— Знай, Недоносок, что нам о тебе всё известно! — еле поспевал переводить шпион. — У тебя после первого боя осталось не более сотни бойцов. А у нас одних кенгариеча больше, не говоря уже о бесчисленных островитянах с Пакандана и диких беловолосых гаумарах. А каждый кенга стоит любых троих твоих воинов. Знай: мы всё равно возьмем твою стену! В крайнем случае, вы там все передохнете от голода.

Я молчал. Что тут скажешь, когда тебе тычут в лицо