Собаку он избегал безо всяких напоминаний с моей стороны.

По счастью, пираты, после некоторого периода первичной неприязни, приняли его как некоторое домашнее животное и развлекались, уча его разным играм. Гарри мог час или два играть с несколькими мушкетными шариками и кофель-нагелем, которым он катал их по палубе. Я придумал простую забаву с игральными костями, которая пришлась ему весьма по душе. Смысл был в том, чтобы прыгать через соединительные швы в палубе корабля соответственно выпавшему на костях числу, и я всегда помогал ему выиграть. Я чувствовал странную гордость (и беспокойство), что он унаследовал мои азартные инстинкты.

– Где ты живешь? – спрашивал Гарри.

– Во многих местах, если честно.

– Где мама? – Это была его любимая тема.

– Я познакомился с твоей мамой в Египте, – отвечал я. – Она помогала другому мужчине стрелять в меня, но потом я вроде как взял ее в рабыни, и в итоге все сложилось как нельзя лучше. Она очень умная.

– Мама говорит, ты храбрый.

– Неужели? – Даже мое принятие в новый Почетный легион Наполеона не польстило бы мне больше, чем эта короткая фраза, хотя Гарри и не понимал до конца, что такое «храбрый». – Я бы сказал, что я скорее находчивый и временами целеустремленный. Вот быть мамой… вот это требует настоящего характера, Гарри. Быть мамой – вот это решимость.

– И папой!

– Ну, да, наверное. Знал бы я о тебе, я был бы здесь, а не там. Но мой дом далеко, через океан, в Америке, и я был там. Я искал волосатых слонов. Ты когда-нибудь видел слона? – Я пантомимой изобразил слона, пользуясь рукой вместо хобота.

– Во дворце! Он сделал больно дяде!

– Бог ты мой! Несчастный случай?

– Мама не разрешила мне смотреть.

– Ну что ж, это значит, что мы должны быть осторожны, так ведь? Если мы окажемся в переделке, я спущу тебя в трюм и спрячу между запасных парусов. Ты обязан там оставаться, ты слышишь меня? Когда станет безопасно, я приду за тобой.

– Что такое переделка?

– Просто неприятность. Я не думаю, что стоит этого опасаться.

– Я пират?

– Думаю, да, Гарри. Мальчик-пират, ведь ты на пиратском корабле.

– А кто эта красивая дама? – он указал пальцем на Аврору.

– Она тоже пират, и к ней лучше не приближаться. Она не такая хорошая дама, как твоя мама.

– Она давала мне сахар.

– Неужели? – Подобный фаворитизм покоробил меня – я не хотел, чтобы мой сын подружился с Авророй. – Если ты проголодаешься, приходи к папе, хорошо?

– Собака плохая. А плохой дядя смешно ходит.

– Помни – если что, прячься меж парусов.

Меня не покидала надежда на то, что на пути в Сиракузы мы столкнемся с американским фрегатом, ведь Мальта была совсем недалеко, но я так и не увидел нигде нашего флага. Если Моррис и участвовал где-то в этой войне, то делал это крайне странно. Мы неспешно проплыли мимо британского форпоста, словно участвовали в регате, и направились к Сиракузам, древнему городу на восточном побережье Сицилии, за который в разные времена дрались афиняне, римляне, вандалы, готы, византийцы, арабы, нормандцы, немцы, испанцы, да и вообще, похоже, все, кому доводилось проплывать мимо. Город был заложен более чем за семь веков до Христа, примерно в то же время, что и Рим, и в настоящее время управлялся из Неаполя королем Фердинандом из династии Бурбонов под протекторатом британского военно-морского флота. Одним словом, Сиракузы были местом, за свою историю столь тщательно осажденным, разбомбленным, оккупированным, капитулировавшим и освобожденным, что я с трудом верил в то, что в нем вообще осталось что-либо, кроме хорошо изученных развалин. Если повезет, мы наведем справки, убедимся в том, что все это не более чем миф, и Аврора благосклонно дарует всем нам нашу свободу…

Уж кто-кто, а я понимал, что этого не будет.

Старый город Сиракуз представляет собой небольшой продолговатый остров, соединенный с основным островом мостами. На внешней оконечности города располагается форт Кастелла-Маниаче, орудия которого контролировали каждый корабль, заходящий или выходящий из бухты. Этот островок под названием Ортигия и являлся тем, что мы ошибочно приняли за узкую бухту на карте, обнаруженной нами на пергаменте. На южной стороне располагается большая бухта, на севере – бухта поменьше, а со стороны большого острова – новый город с домами и виллами, поднимающимися на пологом холме на клинообразном участке суши, переходящем в плато Эпиполи. Это идеальное центральное место для города, и древние греки возвели восемнадцать миль городских стен (давно уже разобранных на кирпичи и украденных местными фермерами и строителями) для круговой защиты всех его предместий и поместий.

Сейчас, в 1802 году, здания Ортигии представляют собой трех– и четырехэтажные дома из известняка цвета меда с красными черепичными крышами, а над старым городом возвышаются шпили и купола главного собора, дуомо. Краски в Сиракузах гораздо более яркие и жизнелюбивые, чем в мусульманском Триполи, и от города веет настоящим шармом и воображением. У причалов покачиваются на волнах ярко-синие рыбацкие лодки, штукатурка домов отливает оттенками желтого и розового, а окна защищены деревянными ставнями зеленого, синего, фиолетового и желтого цветов. На балконах из кованого железа городские дамочки поливают пышные разноцветные цветы, позируя над уличным хаосом смешавшихся богатых карет и сельских телег, кричащих ослов, надменных кавалеров и снующего люда.

Я наблюдал за всем этим, играя роль английского туриста, сэра Итана Гейджа, путешествующего в компании своей кузины леди Авроры Сомерсет, оба одеты в европейские платья, отобранные берберскими пиратами у своих жертв. Сказать, что это наводило меня на воспоминания о кровосмесительных отношениях Авроры с Сесилом Сомерсетом, значит ничего не сказать, и эта шарада вызывала у меня тошноту. Аврора же считала все это прекрасной забавой. Мы притворялись столь странной парой потому, что наш пиратский корсар не мог попросту встать на якорь у городского причала, и нам пришлось добираться до берега на шлюпке подальше от оживленной бухты. Пираты Драгута провели предварительную разведку старого греческого форта под названием Эуриалус, доложив о том, что никакого зеркала они не обнаружили, но что эти руины идеально подходят для «необходимого рандеву».

– Какого еще рандеву? – спросил я.

– Если мы найдем зеркало, нам потребуется помощь в том, чтобы заново его собрать, – пояснил капитан. – Но сначала нам предстоит найти его, в городе или его предместьях. Верно?

– Как скажете.

– Это ради благополучия вашего же сына.

– Предположим, что мы найдем зеркало. Но как вы собираетесь вывезти его? Половина Сицилии будет у нас на хвосте, а Кастелла-Маниаче не оставит от вашего корсара и груды щепок, если тот попытается зайти в бухту, чтобы забрать зеркало.