– Я ее друг, – наконец подбираю ответ. – С работы.

К счастью, в этот момент начинается дождь, причем довольно сильный, стучит по крышкам мусорных баков. Старик смотрит на меня, потом на дождь.

– Что ж, заходите, – поколебавшись, говорит он.

В коридоре у стены выстроился целый ряд туфель и несколько пар тапочек. На полу – темно-коричневый ковер с густым ворсом. Я снимаю ботинки и ставлю в общий ряд.

– Пам! – зовет старик. – Я Эрик. – Он подает мне мягкую руку. Называю свое имя. Судя по всему, оно ни о чем ему не говорит. – Проходите в гостиную.

Он ковыляет к лестнице и снова зовет Пам. Наверху из туалета доносится звук спускаемой воды.

– Позвольте предложить вам чаю.

С удовольствием, говорю я. С молоком, без сахара.

Такое ощущение, что этой комнатой пользуются только для приема гостей, а гости здесь бывают нечасто. Сажусь на диван и тут же начинаю утопать; на плечи сползает необъятный вязаный плед, висящий на спинке. К тому времени как я наконец останавливаюсь, кофейный столик находится на уровне колен, а мой зад – где-то в районе лодыжек.

В такой позе я вряд ли смотрюсь выигрышно. Ухватившись за кофейный столик, встаю, поправляю кружевную салфетку, оглядываю комнату в поисках более надежного сиденья. В конце концов усаживаюсь на подлокотник дивана.

– Пам! – зовет Эрик в третий раз, уже настойчивее. – К тебе тут… пришли. – Завидев меня на моем насесте, он удивленно приподнимает брови. – Бо́льшую часть времени Пам проводит в своем мире. Говорит, будто слышит меня, но я сомневаюсь. Может, взять у вас пальто?

Вежливо отказываюсь.

Эрик предлагает включить обогреватель, если мне холодно. Демонстрирую поднятый большой палец.

– Один сахар, правильно?

– Без сахара, – уточняю я.

На лестнице раздаются шаги. Краткая пауза – должно быть, Памела поправляет прическу перед зеркалом в коридоре. Она что-то говорит старику, уходящему на кухню, видит меня и замирает как вкопанная.

– Привет, Памела.

Ее лицо каменеет. Она поспешно закрывает дверь и поворачивается ко мне.

– Полагаю, ты знаешь, почему я здесь.

Она кивает.

– Наверное, ты не ожидала встретить меня в реальной жизни?

Она качает головой.

– Посмотри на меня.

Памела поднимает глаза, но тут же опускает.

Слышно, как на кухне старик заваривает чай, что-то напевая себе под нос. Ложка звенит о кружку. Открывается дверца буфета.

– Это твой папа? – спрашиваю я.

Она снова качает головой.

– Дедушка.

Памеле Филдинг не больше семнадцати.

Она утверждает, что не крала фотографии.

А кто тогда? Кто-то из знакомых? Может, из школы? Ты ведь учишься в школе?

– В колледже, – мямлит она.

Таких девушек часто можно встретить в автобусе. Темные блестящие волосы, в ушах – серьги-гвоздики, щеки, покрытые следами от прыщей, густо намазаны тональным кремом.

– Где ноутбук? – спрашиваю я.

Нет у нее никакого ноутбука. Она купила фотографии в интернете.

– В интернете? В каком смысле? В «Даркнете», что ли?

Памела удивленно смотрит на меня.

– На сайте. Ну, на форуме.

– На каком форуме?

Она теребит ворот свитера.

– Форум для тех, кто занимается тем же, чем и я. Мы даем друг другу советы, делимся опытом, обсуждаем разных блогеров или придумываем, как привлечь больше подписчиков.

– Типа, притвориться, что человек, чьи фотографии ты используешь, болен?

– Типа того.

Появляется дедушка с чаем. Если он и замечает напряженную атмосферу, то не подает виду. Предлагает нам печенье в жестяной коробке. Памела нетерпеливо дергает углом рта. Уходя, дедушка оставляет дверь приоткрытой. Мы оба смотрим на нее, однако никто не встает, чтобы закрыть как следует.

Чувствую себя весьма неловко. Изо всех сил пытаюсь не повышать голос, держаться спокойно. Это нелегко.

– Значит, форум, – говорю я. – Как он называется?

Памела произносит название. Прошу повторить по буквам.

– Он открытый или закрытый?

– Какие-то ветки открытые, какие-то нет.

– И на этом форуме ты купила фотографии?

Она кивает.

– У кого? У него есть имя или ник?

– Безумный Шляпник.

– Безумный Шляпник? Из «Алисы»?

Памела явно не понимает, о чем я.

– У него на аватаре шляпа, – объясняет она.

– Что ты еще о нем знаешь? Как ты перечислила ему деньги?

– Через «ПэйПал», – бормочет она.

– Покажи.

Памела с неохотой вынимает из кармана телефон.

– Какой именно перевод?

Она показывает.

– Ты уверена?

Она кивает.

– Ты переводила деньги вот на этот счет? Его дал тебе Безумный Шляпник?

Она снова кивает.

Счет, на который Памела внесла оплату, открыт на имя Винтер Эдвардс.

Винтер?

Только через пару минут до меня доходит.

Я спросил Памелу, не упоминала ли эта женщина с форума, откуда у нее фотографии и почему она их продает. Ради денег, из зависти, из ненависти? Может, она считает, что ее обидели?

Памела пожимает плечами.

– Я не спрашивала.

– А ты зачем это делаешь? Никак не могу понять, в чем смысл.

– Не знаю.

– Я хочу, чтобы ты удалила аккаунт и стерла фотографии. Все до единой. Сейчас, при мне. Возможно, тогда я не позвоню в полицию и не расскажу ничего твоему дедушке. Но только если ты пообещаешь больше никогда так не делать и поговоришь с кем-нибудь о том, почему тебе хочется этим заниматься, что тебя подталкивает. Я не знаю, какая у тебя ситуация в семье. Если хочешь, чтобы я нашел психолога или телефон службы психологической помощи, я найду.

Памела еле слышно произносит нечто, напоминающее согласие.

– Ты сама-то понимаешь, что поступаешь неправильно?

– Типа того.

– Типа того? Ты берешь чужие фотографии, придумываешь небылицы и размещаешь в интернете для всеобщего обозрения. Люди, изображенные на этих снимках, не давали согласия на публикацию; они даже не знают, что ты это делаешь. Такое поведение отвратительно и нездорово.

Наступает долгое молчание.