Босс перехватывает пакеты и вежливо обнимает ее в ответ.

Пусть для всех он кажется все таким же холодным и серьезным, но я замечаю, как в глубине сине-зеленых глаз плещется удовольствие.

Он рад, что смог угодить. Надо же, он действительно рад этому.

Все еще потрясенная мама садится на свое место, а мистер Дамир, так и не дав никому опомниться, протягивает Азалии небольшой пакетик.

– С днем рождения, – просто говорит он, а мы все в каком-то неясном возбуждении следим за тем, как Аза достает небольшую коробку, открывает ее и…

– БМВ?! – выдыхает потрясенный Арон.

– Спасибо, но это слишком дорого, – тут же упирается гордая сестра.

Лаэрд пожимает плечами и обезоруживающе улыбается.

– А я неприлично богат, – произносит он тоном сумасбродного толстосума и, проигнорировав отказ, присаживается на корточки. – А это для «идеального мужчины».

Из пакета появляется яркая коробка с радиоуправляемой машинкой.

Марк восторженно кричит на всю кухню, соскакивает с колен Арона и бежит за своим подарком.

– Марк, что надо сказать мистеру Дамиру? – строгим тоном спрашивает Азалия.

Малыш оборачивается, внимательным взглядом окидывает лаэрда.

– Аврора моя! – воинственно предупреждает он и убегает к папе похвастаться игрушкой.

Я смущенно улыбаюсь и опускаю глаза. Ну, Марк!

– Мисс Бенар, – негромко зовет лаэрд, и на кухне тут же возникает удивительная тишина.

Кажется, что присутствующие здесь люди даже дыхание затаили. Единственный, чье любопытство сейчас направлено совершенно в другую область, – это Марк, активно вскрывающий упаковку, чтобы добраться до новой игрушки.

– Мисс Бенар, – вновь зовет босс, и я наконец нахожу в себе силы, чтобы встретиться с ним взглядом. – Я хотел бы подарить вам подарок с глазу на глаз… Если вы, конечно, не возражаете.

Я возражала. И вообще мне как-то не слишком хотелось оставаться с ним наедине, но, почувствовав на себе давящий взгляд заинтересованных родственников, поняла, что на сегодня с меня уже достаточно внимания общественности.

– Да, конечно, – поспешно встаю, отодвигаю стул. – Мы ненадолго, – успокаивающе смотрю на маму. – Сюда, мистер Дамир…

Лаэрд вежливо пропускает меня первой, и я на правах хозяйки веду его в небольшую игровую комнату, расположенную на первом этаже.

Мужчина молча закрывает за собой дверь, останавливается и смотрит на меня. Его глаза словно затягивают меня внутрь сине-зеленой вселенной желания и в то же время нежно ласкают.

Из-за его взгляда мне неловко и постоянно кажется, что он мысленно занимается со мной… Ну не о том он, короче, думает.

В таком непонятном молчании проходит минута, затем вторая…

– Подарок, – напоминаю я, понимая, что с минуты на минуту мы услышим громкий стук, и в комнату сунет любопытный нос сестра или мама, а может, даже сразу обе.

С какой-то внутренней неохотой мужчина закрывает глаза, шумно вздыхает и протягивает пакет. На миг его пальцы касаются моих, и даже это крохотное прикосновение находит отголосок где-то в низу живота.

Невероятно злая на себя, я поспешно вытаскиваю темно-синий футляр, открываю крышку.

На черном бархате, подчеркивающем блеск бриллиантов, лежат серьги, браслет и кулон с моим именем.

Я никогда особо не любила дорогие украшения, но почему-то этот в принципе очень красивый комплект вызывает у меня волну отвращения.

Скольким на этой неделе Сабир заказал похожих футляров? А сколько точных копий этому заказала я?

– Спасибо, – крышка громко хлопает. – Пожалуй, это один из самых дорогих «прощальных подарков», которые я видела.

Я готова расплакаться, готова треснуть лаэрда по голове его же собственным подарком, но вместо этого я отворачиваюсь и отсутствующим взором смотрю в окно на мерно колышущуюся листву молодой еще пока яблони.

– Аврора, повернись! – недовольно рычит лаэрд.

Мне все равно – пусть себе рычит, скалится. Если хочет, пусть даже обращается и крыльями машет.

Мне. Все. Равно.

– Аврора, – мужчина встает мне за спину. – Повернись, сладкая, я хочу тебя видеть, – просит он, лаская своим дыханием шею, но я намерена стоять до последнего.

Я все так же продолжаю мужественно кусать губы и созерцать открывающийся из окна вид. Уж лучше мамины грядки и палисадник, чем навечно раствориться в сине-зеленом море желания.

– Аврора, ты не Очередная, – его руки смыкаются у меня на талии, крепко и властно прижимают к себе. – Ты особенная, – шепчет он мне на ухо и прикусывает мочку.

С моих губ тут же срывается хриплый выдох. С громким стуком падает на пол футляр, но нам нет до него никакого дела.

– Я так скучал по тебе, сладкая, – шепчет он, зарываясь носом в мои волосы и шумно вдыхая мой запах.

Я словно в сказке, в приятном сне и мне не хочется просыпаться.

В дверь требовательно стучат. Я едва успеваю сделать спасительный шаг к окну и разорвать объятья, как в комнату входит Аза.

– Систер! Мы собираемся на море, – информирует она и тут же поворачивается к лаэрду. – Мистер Дамир, а в какой гостинице вы остановились?

– Нигде, – глядя исключительно на меня, отвечает босс и облизывает губы. – Я сразу с самолета к вам.

Азалия подходит ближе ко мне, мило улыбается.

– Могу посоветовать вам «Хампи» – самый дорогой из имеющихся…

И один из самых удаленных от нас, мысленно заканчиваю мысль сестры.

– Я уже дала вашим телохранителям адрес и телефон, – сейчас Аза даже не улыбается, чтобы смягчить свою негостеприимность. – Советую поторопиться, а то там только два люкса. Как бы не пришлось ютиться в крохотном трехкомнатном номере…

Весь ее вид, каждое слово словно кричат – валите из нашего дома, мистер Толстосум!

– Кажется, сегодня я ошибся сразу с двумя подарками, – любезно улыбается мужчина, а в глазах сине-зеленый шторм. – Еще раз поздравляю, мисс Бенар.

Мистер Дамир круто поворачивается и выходит, а я накидываюсь на сестру.

– Что на тебя нашло? – злюсь я. – Он был таким внимательным, щедрым, а ты, считай, ему пальцем на дверь указала.

Азалия недовольно поджимает губы и упрямо качает головой.

– Нечего ему тут делать! – категорично заявляет она и поворачивается. – Натягивай бикини, мы через пятнадцать минут выходим.

Но о бикини пришлось забыть.

Природа взяла свое, напомнив о том, что я все-таки женщина.

Живот ныл так, словно в нем накручивал круги по бездорожью внутренних органов военный танк. Иногда этот танк застревал в каком-нибудь одном месте, и пока экипаж пытался сдвинуть машину, танкист-оператор активно стрелял из всех оружий.