Я смотрела в его красивые черные глаза и чувствовала, что мне становится легче. Он прав, далеко не всем так везет, как мне сегодня. А Виктор пусть идет бонусом, я согласна.

Красный двухэтажный автобус под номером двадцать три не заставил нас долго стоять на остановке. Мы тут же упали на сиденья.

– Ехать нам всего ничего, – заговорил Виктор. – Поэтому я быстро. До какого-то момента мы только наблюдали за Строуби, не более. Сейчас он выглядит как пожилой солидный англичанин и так же себя ведет. Не подкопаешься. Но продолжает заниматься тем, что позволяет ему безбедно существовать. Мы собрали очень много улик, но дедок очень непрост. Он подстраховался, и если его станут обвинять в сбыте наркотиков, то обыск в его доме ничего не даст. Он не марает руки и стирает все свои следы. И получается это у него блестяще.

– Чем же он занимается, кроме того, что убирает каждого, кто мог бы опорочить его светлое имя?

– Кроме наркотиков, торговли людьми и отмывания денег? Он держит несколько ночных клубов закрытого типа, и одному богу было бы известно, какие сделки он там заключает, если бы не те, кого английская полиция туда внедрила. Наркотой этот чувак занимается давным-давно. Организовал целую сеть, которая опутала несколько стран. Наладил трафик, в каждой точке сбыта имеет доверенное лицо, а порой и не одно. Но сам при этом остается законопослушным гражданином. По документам он благотворитель и честный человек, который нажил свое состояние тем, что помогал пожилым гражданам выгодно продать свое имущество. Обеспечивал им безбедную старость. Вернее, тот небольшой остаток жизни, который у них оставался. Полиции долго не удавалось доказать его причастность к их смерти – не хватало доказательств. Теперь они есть.

Я вспомнила рассказ Русого. Он упоминал о том, что Строуби искал одиноких стариков и скупал их дома, после чего бывшие владельцы умирали якобы от старости.

– Я об этом знаю, – сказала я. – Русый, убивший Слепнева, рассказал обо всем на допросе. Теперь понятно, почему он так рвется в тюрьму.

– У Строуби не просто длинные руки, у него еще и хватка стальная, – согласился Виктор. – На месте Русого я бы не расслаблялся даже на зоне. Пока его хозяин на свободе, он всегда в опасности. И вы с Колесниковым очень рискуете, разгуливая по городу без охраны.

– Я-то это понимаю, – заметила я. – А вот он, кажется, не очень.

– Тут Строуби на своей территории, церемониться не будет. Если в Тарасове до вас не успели добраться, то в Лондоне вы вообще, считай, ходите по краю пропасти. Он, видимо, еще не знает, что вы подобрались к нему так близко.

– Почему же мне Кирьянов ничего не рассказал об этом? – опешила я.

– О чем? Об опасности? Он предупреждал, только вы его не слышали. Он был уверен, что вы это понимаете, но уговорить вас остановиться? Вряд ли вы бы вняли его советам, – пояснил Виктор. – Вставайте, наша остановка.

Автобус довез нас практически до дверей отеля. Виктор обнял меня за плечи и повел по тротуару.

– Не пристаю. – Он наклонился и поцеловал меня в щеку. – Просто сделаем вид, что мы вместе.

Вот так мы и дошли до моего отеля. На этот раз я смотрела не под ноги, а вверх – на названия.

Виктор зашел со мной в холл, поздоровался с уже знакомым мне рыжим детиной, который что-то писал за своей регистрационной стойкой. Я попросила ключ от номера. Виктор полез в карман и положил на стойку бумажку в сто фунтов. Рыжий молча накрыл ее ладонью, стянул куда-то и бесстрастно продолжил заниматься своей писаниной.

– Провожу даму до ее апартаментов и выйду через запасной выход, – сообщил ему мой псевдолюбовник. – Я бы на вашем месте запер входную дверь. Она так и манит зайти в ваш отель и весело провести здесь время.

– Я разберусь, – с вызовом сказал рыжий, но подошел к двери и закрыл ее на замок.

Меня проводили до дверей номера.

– Будем прощаться, – сказал Виктор. – Я живу в соседнем отеле. Называется «Коламбус». Завтра в десять утра буду ждать вас в холле. Нам нужно о многом поговорить. А сейчас отдыхайте. И передавайте привет нашему пугливому другу.

Это он о Колесникове, подумала я и постучалась в его номер, чтобы сообщить о том, что сегодня пообщаться у нас не получится, потому что отдыхать – не мешки ворочать. Он не стал задавать лишних вопросов, но явно обрадовался, когда меня увидел. Наверное, еще не выспался.

Про то, что я встретила Виктора, я не стала ему сообщать.

* * *

На завтрак в отеле предлагались овсяные хлопья с молоком, тосты, фасоль, сосиски и яйца. Йогурты и негустой выбор фруктов также были в наличии. Порционные упаковки с джемом и сливочным маслом возвышались в виде приземистой египетской пирамидки, которую возвел кто-то из работников отеля. Чай, соки и кофе можно было брать в любом количестве. Такое меню я посчитала довольно разнообразным и выбрала апельсиновый джем, а Колесников взял клубничный.

Сергей Викторович имел озабоченный вид и не горел желанием общаться. Тогда я пристала к нему сама. Дождавшись, пока на наш столик поставят тарелки с едой, я решила поинтересоваться, чувствует ли он себя отдохнувшим.

– Довольно сильно ощущается разница в часовых поясах, – признался он и ковырнул вилкой помидор, который не тянул ни на свежий, ни на соленый. – Я так и не смог к этому привыкнуть. С этого помидора будто заживо содрали кожу.

– На вкус довольно сносно, – высказала я свое мнение. – Сто лет не ела яичницу. Все-таки приятно, когда с утра тебя кто-то кормит, как думаете?

– Вы сейчас о заботе? – спросил Виктор Сергеевич и вышел из-за стола. – Чай или кофе?

– Чай, – решила я.

Когда Колесников вернулся и приступил к еде, я подумала, что лучшего момента для сюрприза у меня не будет.

– Говорят, существует высокая вероятность того, что в чужом городе можно встретить знакомого человека. Вчера, к примеру, со мной это и произошло.

Колесников не особо удивился.

– Надо же, – сказал он. – Поэтому вы так задержались? Отмечали встречу?

– Именно. Он обещал в скором времени зайти сюда. Я бы хотела, чтобы вы увиделись.

– А я тут при чем?

– А я и сама не знаю, – честно ответила я. – Как думаете, можно отсюда банан спереть или сразу руки заломят?

– Я бы не стал рисковать, – огляделся Сергей Викторович. – Тут много людей, все столики заняты. Вас могут увидеть.

Из столовой я выходила первой. Колесников шел следом за мной. Уже когда мы вышли в коридор, он протянул мне банан, который украл по пути.

– На меня даже не обратили внимания, – признался он. – Руки сами потянулись. Я даже не скрывался, а всем пофиг. Равнодушие – вот бич нашего общества.

* * *

Его реакция на Виктора, который уже ждал нас в холле, сидя на подлокотнике кресла и уткнувшись в свой мобильный, была совсем не такой, какую я ожидала. Сергей Викторович наклонился к моему уху и прошептал: