Кровь кузнеца мерно капала на остывающее железо – еще имя, еще капля…

– Проснитесь, услышьте меня, поклонитесь мне, огненные дивы, подземные дивы! Пошлите сны по моему велению той, что уже отдала себя в вашу власть…

Ловчий венец быстро остывал. Белое свечение понемногу превращалось в тусклое, кровавое.

Тхери схватил венец клещами и начал медленно опускать в кадку с водой, призывая Тарка. Засвистел пар, кузница потонула во мгле…

* * *

Янди проснулась среди ночи в пахнущей углем и окалиной темноте лесной землянки Тхери. Выскользнула из-под руки Даргаша и потихоньку выбралась во двор, в безмолвие глухой зимней ночи. Глубоко вздохнула, зачерпнула полные горсти снега и погрузила в них горящее лицо…

– Не спится?

Янди оглянулась – накх стоял у нее за спиной на пороге землянки.

– Мне уже третий раз подряд снится один и тот же сон. Мой сын, Шаркан… Он зовет меня…

Даргаш подошел, обхватил Янди за плечи:

– Ложись спать, милая. Что попусту изводить себя? Надо признать – кузнец с сыном ухитрились сбежать. Скоро мы вернемся в Мравец…

– Мы ничего не добились здесь, Даргаш! – с ожесточением воскликнула Янди, отталкивая его. – Что за неудачный поход! Мне так стыдно! Все шло так хорошо, а потом словно господь Исварха отвернул от нас свой лик. После стольких лет поисков отыскать подлеца Тхери и допустить, чтобы он исчез из-под носа! Успеть в последний миг спасти Шаркана от гибели в огне – и вот он приходит ко мне во сне и зовет меня, а я не знаю, где он! Даже безногий слепой старикашка-гусляр ухитрился исчезнуть, словно растворился в воздухе!

– Все оттого, что мы нарушили свой долг, – мрачно сказал накх. – Занялись семейными делами, не выполнив сперва приказ захватить Зарни… Казалось, куда денется старый калека? Но как знать, не сидел ли колдун на плоту, потешаясь над нами, пока мы рыскали вокруг озера?

– Ох, Даргаш, не трави душу!

– Ну а что до кузнеца с сыном – уверен, они сейчас со всех ног бегут через лес на лыжах в сторону дривских земель. Ради спасения своих жизней им сейчас надо как можно быстрее убраться из владений Учая… – Накх призадумался. – Думаю, они побегут к лютвягам – больше некуда. И не переживай: если их не догонят люди Учая, рано или поздно мы получим о них вести. Они слишком заметны, чтобы скрыться бесследно. Рано или поздно на каком-нибудь лесном торгу снова появятся замечательные клинки…

– Все так, – кивнула Янди, ежась, – но что мне делать с моими снами? А что, если их посылают мне господь Исварха или Мать Найя?

– Что именно тебе снится?

Янди нахмурилась:

– Я вижу холм, поросший лесом… Вижу высокий частокол среди деревьев… За этим частоколом живет чудовищный див. Он подобен змею, покрыт чешуей, но у него четыре когтистые лапы и острый гребень от головы до хвоста. Видно, этот див огнедышащий – его жилище, весь лес и все окрестности затянуты зловонным дымом. И вот оттуда, из самого логова, я слышу голос Шаркана: «Матушка, я здесь! Приди… матушка…»

Голос Янди дрогнул. Неожиданно для себя она всхлипнула.

Даргаш, слушавший очень внимательно, уже некоторое время улыбался.

– Скажи, милая, – спросил он, – чье, по-твоему, имя носит твой сын?

– Горного дива шаркана, живущего в огненных источниках, что кипят в саконских горах, – с недоумением ответила Янди. – Но почему ты…

– Не находишь, что описанное тобой существо очень напоминает этого дива?

Янди моргнула:

– Да, но…

– Твой сын нашел себе защитника в этих землях, – торжественно сказал Даргаш. – Или защитник простер над ним свое крыло. Твой сын сейчас в безопасности, Янди, под защитой могущественного божества. Я бы сказал, что это Отец-Змей, но поскольку мы сейчас на севере, то, судя по всему, это дривский бог Ячур.

– Да! – с загоревшимися глазами воскликнула Янди. – Найти это место – и забрать Шаркана!

– А как же колдун Зарни? – нахмурился Даргаш.

– Мы вернемся к поискам гусляра, – отрезала Янди, – как только сын будет со мной.

* * *

– Готово, – хрипло произнес Тхери, протягивая Учаю остывший ловчий венец. – Возьми его, повелитель. Всегда вози его с собой. Постарайся не прикасаться к нему голыми руками, чтобы случайно не уколоться о шипы. И ради всех богов, никогда не надевай!

– А что тогда будет? – с любопытством спросил Учай, осторожно принимая зловещую корону.

– Станешь видеть сны саконских богов, господин. А тот, кто видит сны богов, не долго проживет в здравом рассудке…

– И что мне дальше делать?

– Отважусь посоветовать повелителю направиться в дривские земли. Там, недалеко от Мравца, есть храм Ячура. Эта женщина тоже очень скоро будет там. Корона, заклятая на мою кровь, приведет самозванку туда, куда повелят ей сны. Она не сможет противиться…

– Ты внушил ей такое стремление?

Учай с невольной опаской взглянул на кузнеца:

– Не я, а огнерукий Тарк, благословивший мое искусство.

– Значит, храм Ячура в землях дривов, – с расстановкой повторил Учай. – С дривами мы пока еще друзья… На днях я получил некие сведения из Мравца и уже несколько дней не могу решить, что с ними делать. Ты знал, Тхери, что сейчас в Мравце стоит малое войско из Аратты?

– Нет, откуда бы?

– А привел этот отряд Ширам… Сам Ширам! Мы с ним старые знакомые. Он ведь уже был здесь. Строительство крепости у нас на Верже – это его заслуга. Да и Великого Зверя, по сути, добыл именно он… Видишь этот кинжал у меня на поясе?

– Трудно не заметить столь благородный клинок…

– Ширам подарил мне его. А еще, – Учай впился взглядом в лицо кузнеца, – он убил моего старшего брата Урхо.

Повелитель ингри впал в задумчивость.

– Мне нужен меч! – сказал он внезапно. – Лучший из всех, что ты делал. Меч, заклятый на кровь, способный убить проклятого накха. Ты скуешь мне такой меч. Приступай прямо сейчас. Как только он будет готов, я вновь поведу войско на Мравец!

* * *

Зимнее утро выдалось ярким и радостным. В сиянии солнца и свежем, чуть теплом ветерке уже ощущалось дуновение далекой весны. Под стать было и настроение Ширама. Взяв с собой четверых воинов свиты, он поехал прокатиться вокруг крепостной стены Мравца. И теперь, глубоко вдыхая пахнущий оттепелью воздух, Ширам вспоминал то, что произошло на лесной дороге. Засада вендских оборотней; кровожадный седой мертвец – несомненно, он так и не отказался от намерения сожрать его; и главное – Богиня! Думая о ней, Ширам испытывал волнение и трепет, а еще – чувствовал себя польщенным. Не каждый день боги являются, чтобы лично заговорить со смертными!

По правде сказать, явление Матери-Волчицы глубоко потрясло Ширама. «Стало быть, все не случайно, – размышлял он. – В эти края меня привела воля богов, а вовсе не стремление попасть на войну, чтобы ощутить себя хоть кому-то нужным… Верно говорил тогда Хаста: пусть в Накхаране я объявлен мертвым, но жизнь не кончена. Вчера вендская богиня дала мне это понять очень ясно…»