Уже почти год работает мой магазинчик "Мак".

Над названием долго думала. И почему то всегда перед глазами мое жесткое прошлое. Все испытания, что я прошла на пути реализации своих идей. И полевой цветок мака - нежные лепестки алого цвета - словно моя душа окровавленная и свободная, и сердцевина с тарахтящей коробкой, набитой черными семенами - как мое сердце, пустое с одурманящими воспоминаниями. И шорох от них такой же глухой, тихий. Лучше и не придумать. Коротко, лаконично и запоминается покупателям.

- О смотри, варвар твой опять пожаловал,- улыбается во все зубы Кристина.

Я даже не оборачиваюсь. Слышу тяжелые шаги Адриана за спиной. Как же он меня достал за это время! День через день таскается за мной и вымаливает прощение. Собака. При одном его виде в голове снова всплывают его издевательства и звуки голосистых шлюх из соседней комнаты...

- Привет, красавицы. Что почем? Завернете все ваши фиалки-лютики оптовому клиенту?- довольный собой, верзила протискивается между высокими вазами. Его запах духов терпкий, животный, перебивает все благоухающие цветы.

Я молча отхожу в конец зала и делаю занятой вид.

- Конечно. Ради вас, Адриан Камилевич, все что угодно,- Кристина же, наоборот, выходит вперед. Дурочка, сохнет по жестокому насильнику с первых дней, как он к нам начал захаживать. И долгие месяцы плешь мне проедает, что я дура, такого крутого богатого мужика отшиваю.

- Яночка, птичка, время обеда. Составишь мне компанию, Тесора?- наглый мужик не замечает мою сотрудницу. Проталкивает свою гигантскую фигуру сквозь цветочный ряд.

- А разве у меня есть выбор,- бурчу недовольно.

У нас сложилась недобрая традиция, если Ад приходит в обеденное время, то обязательно вытаскивает меня в какой то ресторан в нашем торговом центре на втором этаже. Сначала я отказывалась. Тогда верзила терся до вечера возле магазина и распугивал всех моих покупателей. Поэтому мне легче согласиться и отбыть свою кару. Час для Ливингстона.

- Маленькая, тебе очень идет этот костюмчик. Такая деловая,- шепчет бородач бархатным голосом у самого уха, когда я молча иду за ним.

- Спасибо,- бесцветным голосом отвечаю.

Даже если мое тело еще и откликается на его закидушки, то разум совершенно холодный и бесстрастный. Достаточно лишь вспомнить Ад в прошлом.

- Крошка, когда же ты уже поднимешь белый флаг?- тоскливо тянет Ливингстон, усаживаясь за стол итальянского ресторана,- Тесора, я пиздец, как скучаю. Ты меня больше десяти месяцев маринуешь. Дай мне шанс на прощение. Всего один...

Бородач накрывает мою ладонь на столе. Я сразу выдергиваю, чтоб не пропитаться его теплом и запахом. Глупое сердце рвется наружу к нему.

Но я не могу простить его.

Никогда.

- Нет. И перестань таскаться в мой магазин. Ты клиентов пугаешь своей страшной лохматой рожей,- я беру меню, стараясь скрыть горечь на лице.

Боже, я до сих пор люблю этого верзилу, деспота, насильника. Ничего не могу с собой поделать. Меня магнитом тянет к нему. А ночами я заливаюсь слезами по разрушенным отношениям. Из-за своих сильных чувств я тем более не могу его простить.

Если б я любила его меньше, то давно б закрыла глаза на измену, свидетелем которой, он специально меня сделал, на грубое насилие, которому он подверг мое тело.

А так, остается только надеяться, что ему надоест за мной волочиться самому.

Мы делаем официанту заказ.

Когда он отходит, Ливингстон лезет в карман пиджака и достает коробочку. Раскрывает ее передо мной и оставляет на столе. Красивые изящные серьги из платины смотрят на меня зелеными изумрудами. Я лишь снова вздыхаю.

- Тесора, это тебе. Не выбрасывай. Я долго выбирал,- тише добавляет мужчина.

Я даже не касаюсь шикарного подарка. Словно он пропитан ядом. Стоит взять от Адриана хоть что то, как это будет означать несбыточную надежду. А она слишком для меня дорого стоит, чтоб давать ему.

- Скажи, маленькая, когда ты меня простишь?- не успокаивается Ливингстон.

- Никогда. Разве что, если ты сдохнешь и перестанешь изводить меня,- резко встаю из-за стола.

Кушать в его компании снова не хочется.

И не глядя на своего тирана, цокаю каблуками прочь.

Адриан через полчаса приносит бокс с едой и отдает Кристине. Для меня, говорит девушке. Я продолжаю его игнорировать. Раскладываю ромашки в фольгированнаю бумагу.

Когда бородач выходит из магазина, бросив на меня взгляд побитой собаки, становится легче дышать.

Но дурацкие слезы начинают громко барабанить по столу.

Кристина подходит ко мне со спины и приобнимает за плечи.

Мне жалость ни к чему. Я просто устала. Уверенна, причина слез именно в переутомлении.

- Ох, Яночка, ну и дура же ты. Такой мужик пороги оббивает, а ты его все отшиваешь. Не знаю, что он натворил, но он уже давно замолил все грехи перед тобой. Сильно ты жестока к нему. Да и к себе тоже. Ты ведь чахнешь от любви к этому богачу. И чего выкаблучиваешься?- задумчиво тянет подруга.

Я отступаю на шаг. Мне ее нравоучения нахрен не сдались. В своей жизни как нибудь сама разберусь.

- До праздника два дня осталось. Надо еще дозаказать гиацинты. Они после тюльпанов и роз самые ходовые,- небрежно меняю я тему.

Но чувствую, что в груди все болит от тоски по бородачу.

Отгоняю наваждение.

Взгляд падает на бокс с едой, что принес Адриан. Открываю крышку. Там в одном отделении гора риса с овощами, в другом - стейк из лосося, а в третьем бархатная коробочка с изумрудными серьгами.

Гребанный романтик!

Хочется зашвырнуть всю еду в стенку. Но я слышу, что Кристина подходит ко мне. Спешно беру подарок Ада и прячу в карман брюк.

Мотивирую свой поступок лишь тем, что не хочу слушать нравоучения подруги. И ахи-вздохи по Адриану.

Тщедушно сбегаю из магазина. Быстро одеваюсь и бросаю Кристину саму на работе.

А дома долго пью нескончаемое красное вино и гуляю перед зеркалом голой. В одних лишь изумрудных камнях в ушах.

Я неизлечимо больна!

Пропитана черной смолой Адских глаз...

***

- Вот мы и отработали,- выдыхает Кристина и падает на стул устало. Вывеска на магазине перевернута на Закрыто. Торговый центр в десять вечера, наконец опустел, как и наши полки. Мы продали все цветы. Целый день, как белки в колесе крутились. Пальцы распухли от степлера и скотча, которыми мы крепим декоративные букеты. А ноги гудят, будто мы марафон пять раз пробежали за сегодня.

Я уныло смотрю на дверь.

Неужели я ждала Адриана...

Ливингстон не пришел ни вчера, ни сегодня. Даже не поздравил меня смской на Восьмое марта. Решил сделать мне самый большой подарок - исчезнуть из моей жизни.