Она закончила напев и потянулась к нему. Настал его черед. Но Кодзу отступил. Она привела своих людей, вооруженных и закованных в доспехи. Она обманом заманила его на это открытое место. Здесь негде было укрыться. Огонь пронесся по его венам; ярость забурлила в крови.

Люди взяли дракона в железное кольцо. Он ударил хвостом и издал предупреждающий рык. Люди не послушались. Они подчинялись лишь одному человеку: своему королю, властвующему над ними. Этого короля Кодзу хотел уничтожить.

Пламя разгоралось в груди дракона, огромное, горячее, ослепительное пламя. Кольцо сжималось, выставив вперед острые зубья пик и мечей. Король позвал сокровище Кодзу по имени. Испугавшись, она отступила, умоляя Кодзу остановиться. Но пламя внутри него было чрезвычайно горячим и сильным.

Воины подступали все ближе, подняв мечи и готовясь пронзить сердце дракона. Оно билось чересчур быстро и громко.

Кодзу бросился вперед, хвостом и когтями сокрушая металл. Но внезапно острый, как его собственный клык, наконечник пики полоснул его морду. Глаз вспыхнул обжигающей болью, и следом наступила темнота.

Кодзу взревел. Черная кровь заструилась по чешуе. Мощная струя огня вырвалась из его пасти, накрыв воинов, пытающихся иссечь мечами его морду. Она перехлестнула и опалила и тех, что стояли за их спинами, заставив опустить оружие.

Она настигла его темное сокровище. Кодзу не мог остановить буйное пламя. Кодзу мог лишь наблюдать. Он увидел, как король поднял свой щит, как он отступил в сторону от своей дочери и оставил ее одну перед лицом драконьей ярости. Крик девочки пронзил небо, тот самый крик.

Этот крик преследовал его, когда дракон взмыл в небо. Этот крик звенел в нем, когда он обрушил всю свою ярость на город короля. Оставив пылающие руины позади, Кодзу устремился ввысь, все дальше и быстрее. Прочь от Расселины, через бесконечную пустыню, к самому краю мира – он летел, наполовину ослепший, содрогаясь от боли за девочку с чарующим, древним голосом.

Девочку, что предала его.

– Лжец!

Кодзу толкнул ее в густую траву. Едва ножны за спиной коснулись земли, она выхватила серпы-убийцы. Ложь. Разве не этим были все напевы? Разве не в этом заключалась вся их опасность?

Внезапно внутри нее зазвучал знакомый голос. «Драконий огонь смертелен, ты это знаешь, Искари. А твои ожоги?» Аша попыталась прогнать голос Торвина. Но тот засел глубоко в ее сознании. «Ты же была совсем маленькой».

Если история, в которую она верила все эти годы, была правдой: то, что она оставалась в Расселине одна, когда Кодзу опалил ее, – как тогда удалось вовремя остановить действие его яда?

Аша вспомнила свой ожог, который Торвин помог обработать. Вспомнила, как тряслись ее руки и кружилась голова. Отрава проникла в нее так быстро… Кодзу неподвижно взирал на нее. Жар в его брюхе постепенно тускнел.

– Чего ты ждешь? – крикнул Джарек. – Ударь его!

Аша уставилась на командующего. Именно он нашел ее в тот день и отнес в город.

«Разве я не выполнял любое твое приказание, мой король?»

Джарек выхватил свой меч, сверкнувший на фоне темного неба. Он махнул им в сторону дракона, подавая знак солдатам, кишащим на поле, как тараканы, окружить его.

«Разве я не защищал стены твоего города от врагов? Не подавлял восстания? Не хранил твои секреты?» Кодзу оставался позади Аши. Он распростер огромные крылья, увидев приближающихся воинов. Аша могла повернуться и вонзить серпы в его грудь. Это было несложно. Тогда всему пришел бы конец прямо здесь.

Но вместо этого ее взгляд вновь отыскал Джарека. Она смотрела на него, как охотник смотрит на свою добычу.

– Ответь мне, как быстро тебе удалось отыскать меня здесь в день, когда Кодзу обрушил свой огонь?

Джарек мельком глянул в ее сторону, и снова она заметила в его глазах страх. Напев Кодзу пылал внутри нее, схлестываясь с ее собственными воспоминаниями об огне, сжигающем кожу, и крике, вырывающемся из горла.

– Как быстро? – рявкнула она.

Она увидела, как он скрыл свой страх, точно так же, как она всегда пыталась скрыть свой стыд. Увидела, как он взглянул на дракона за ее спиной и опустил меч. А затем свистнул солдату, и тот принес ему пику.

– Ты и вправду так же глупа, как и твой брат, – сказал Джарек, сжимая древко.

Он медленно двинулся к Аше, утопая в высокой, шуршащей траве.

– Враг стоит за твоей спиной, Аша. Все, к чему ты стремилась, лежит на кончике твоего клинка, а ты все еще сомневаешься.

Рядом с Джареком двигался солдат, держа наготове щит.

«Все, к чему я стремилась…» Она мечтала избавиться от власти Джарека. Хотела искупления своих грехов. Жаждала отомстить тому, кто наградил ее ужасным шрамом и принес разрушения в Фиргаард.

А что, если это был не ее грех? И если настоящим врагом был вовсе не тот, кого она считала таковым? Джарек приближался. Кодзу за ее спиной снова зарычал, на этот раз громче. Командующий остановился в дюжине шагов от них. Солдат задрожал и спрятался за щитом.

Аша отступила ближе к дракону, который мог убить ее в любой момент, если бы захотел. Но он не улетал, даже видя, что его окружают солдаты. Если бы Кодзу по-настоящему был ее врагом, она была бы уже мертва.

– Драконий огонь смертелен, – в этом она была полностью уверена. – Даже самый маленький ожог нужно обрабатывать немедленно, чтобы яд не проник в тело.

– Я единственный, кто прикрыл твое предательство, – рявкнул Джарек, незаметно подавая знак солдатам приблизиться. – Восемь лет назад в тот день я шел за тобой. Я слышал, как ты завела древний напев. Я видел, как Первый Дракон пришел на твой зов.

Аша опустила серпы.

– Ты шел за мной?

– Я рассказал твоему отцу. И он положил этому конец.

У Аши закружилась голова.

Воспоминания привели ее в лазарет, где она очнулась, не помня ничего из того, что случилось в тот день. Тогда отец заполнил эти пробелы. «Во всем этом лишь твоя вина, – сказал он. – Но вместе мы исправим ошибку». Он решил, что откроет всему миру ее шрамы и покажет, насколько опасен древний уклад. И если у всех остальных ее ожоги вызывали лишь отвращение и страх, то он взирал на них с гордостью, как если бы они были его главным достижением, его великолепным творением.

Его творением…

Аша пыталась прогнать мысли прочь, остановить их и не дать дойти до наиболее логичного заключения. Но они разворачивались перед ней, как свиток с написанным текстом древнего напева. Ей пришлось дочитать до конца.

Отец Аши всегда мечтал освободиться от владычества древнего уклада. Он использовал собственную дочь, чтобы выманить Кодзу. А когда дракон обжег ее, превратил в инструмент – живое предостережение всем остальным. Он превратил ее в чудовище.